Отец-миллионер под прикрытием (СИ) - Дали Мила

Вздрагиваю. Телефон валится из рук, когда слышу лязг замка входной двери. Возможно, вернулся Райнер, но я беру с полки увесистую статуэтку, прячу ее за спину, крадусь проверить.

Женщина средних лет в униформе и с собранными в шишку волосами уверенно двигается в коморку-подсобку. Я выглядываю из-за угла. Женщина выходит с ведром и шваброй. Все нормально. Горничная. О ней меня предупреждал Марат.

— Здравствуйте.

Женщина на миг останавливается, но не пугается.

— Хола!

И вновь принимается за уборку. Практически сразу слышу повторный лязг замка.

— Белоснежка, как ты тут? Хозяйничаешь?

Глаза Марата раскраснелись от усталости, но внутренняя батарейка все еще заставляет его тело двигаться энергично. В руках Марата два пакета с кормом для Касьяна и продуктами. Даю миллионеру время разобрать покупки. Сама расставляю кошачьи принадлежности по местам. На пороге кухни считаю до трех и сажусь напротив Райнера. Постукиваю пальцами по столу. Он подзаряжается кофе.

— Слишком много пьешь кофе. Крепкого. Вредно.

— Перестань, — беззаботно отмахивается Райнер, натягивает улыбку.

Ладно.

— Я виделась с Гресией.

Довольная физиономия Марата будто чернеет. Я вижу, как усталые глаза наполняются злостью. Не на меня, на Гресию.

— Значит, дон Лоренсео не успел предупредить дочь. Скандалила?

— Да. Подраться пыталась.

Райнеру неприятно. И его лицо кривится сильнее. Мужчина откидывается на спинку стула и большим пальцем гнет маленькую серебряную ложечку.

— Я все уладил. Больше Гресия не посмеет приблизиться.

— Она сумасшедшая!

— С характером. Не думай о ней. У нас есть дела поважнее.

И как непривычно мне видеть Марата в строгом пиджаке и рубашке. Брюках. В России он предпочитал разгуливать в джинсах и простецкой футболке. Сейчас же передо мной восседает статусный холодный бизнесмен. Министр всея Мадрида. Уважаемый человек.

— Какие дела?

— Завтра поедем в клинику оформлять тебя. После в свадебный салон. Выберешь самое красивое платье. Я хочу реабилитироваться и подготовку к празднику взять на себя. Обзвони родственников и друзей. Вышлю за ними самолет. Свадебка в субботу тебя устроит?

Вот точно министр. Говорит так, будто я второй министр. Говорит четко, уверенно и по существу. Даже теряюсь немножко от такой деловитости. Сегодня вторник, на минуточку.

Щеки наливаются румянцем. Марат знает толк в эффекте неожиданности. И вот эта его резкость, властность заставляют расслабиться. Заставляют чувствовать себя нежной принцессой в руках сильного мастера. Каменной непрошибаемой стены. Рядом с Маратом не нужно думать о завтрашнем дне.

— Я поговорю с родителями. По скайпу. Будет сложно подобрать слова. Я не смогла им признаться, что улетела в другую страну. Сомневалась.

— Давай сделаем это вместе? — мужчина касается горячей рукой моей ладони, поглаживает. — Сомневалась во мне, Белоснежка? Идем. Я покажу тебе свое отношение к тебе.

Марат поднимается, крепко обхватывает мою руку, утягивает за собой из кухни. Двигаемся по коридору к спальне.

— Что? Райнер, нет, подожди.

— Да. Успокойся, нам сюда, — останавливается, толкает соседнюю дверь.

— Испанские божества… Марат…

— Нравится?

— Очень.

Медленной поступью крадусь внутрь комнаты. Трогательно до слез. Марат лично обустроил детскую. В сине-голубых тонах. Красивая, просторная детская квадратов на сорок. Две милые колыбели с балдахинчиками стоят рядом. Пеленальный столик, манежик. На стенах рисунки футболистов и спортсменов. Огромные стеллажи с игрушками, погремушками. Я подхожу к шкафчику и распахиваю его.

— Марат, это все наше?

— Да. Ну, Белоснежка, давай хоть сейчас без слез?

— Неть…

Прижимаю к груди крохотный чепчик. Валюсь на коленки. Следом достаю ползунки. Райнер становится за моей спиной, присаживается на корточки, обнимает.

— Веришь… теперь веришь мне, Марусь? Я люблю тебя, слышишь? Только тебя хочу. Все для вас с сыновьями сделаю…

Закусываю губу до легкой боли, оборачиваюсь к мужчине. И слова ответить не успеваю. Нежный поцелуй успокаивает взволнованную душу. Ласкает. Заставляет дыхание сбиваться. Заставляет сердце биться чаще.

— …Вставай, нужно позвонить твоим родителям.

— Так не хочется покидать детскую.

— Еще успеешь здесь насидеться, Белоснежка. Поверь. Появятся мелкие, с няньками круглосуточно дежурить будете.

— Какие няньки? Мне не нужны няньки, Марат!

— Ну-ну…

Поднимается сам, поднимает меня — ноги подкашиваются от переизбытка чувств. Волочатся. В гостиной Райнер устанавливает ноутбук на столик. Сначала через соцсеть договариваюсь с мамой о звонке. Через пару минут окошко скайпа показывает родителей на фоне ковра. Мама не знала о присутствии Райнера. Так бы губы подкрасила для солидности. Отцу без разницы на предрассудки и то, как о нем могут подумать другие люди. Он только после работы. В старой растянутой майке.

— О, здорóва сынок! Не ожидал тебя увидеть, — взмахивает ладонью папа, хлопает себя по коленке.

— Привет из жаркой Испании, Владимир Николаевич, — сразу в лоб заявляет Марат.

Вот так. А я ведь уже мысленно придумала осторожную подготовительную речь.

— Как это?! — охает мама.

Даже через монитор видно, как она раскраснелась.

Разговор с подробными объяснениями и расспросами затягивается надолго. За это время мы успели поужинать, не отходя от экрана, и родители тоже. Отец говорит, что полезно иметь родственников за границей. Они с мамой собирались отдохнуть в Ялте, но теперь, конечно же, прилетят в Мадрид. Папа шутит и общается легко.

Мне кажется, родители считают, что мы их обманываем, хотя мы им показывали вид из окна многоэтажки в качестве доказательства. Папа снова скажет, что это все хакерские штучки, стоит нам только захлопнуть крышку ноутбука.

Этим вечером Марат уснул раньше, чем обычно. Он принял душ и пытался заигрывать со мной в спальне. Вероломно. С упорством. Он сказал, что как только я накупаюсь в ванне с пеной и вернусь, кричать буду. Сладко. С надрывом.

Я воспользовалась сахарным скрабом для тела, чтобы стать нежнее. Щепетильно поправляла волосы у зеркала. И застала Марата сопящим лицом в подушку. Я не стала будить его. Даже его внутренней батарейке нужна энергия. Мне не нравится количество кофе, выпитого Маратом в течение дня.

Сама долго ворочалась и только глубоко за полночь отключилась…

— …Доброе утро, донна Кошкина. Вставай, милая. Умываться, завтракать и в дорогу.

Еле разлепляю один глаз, а миллионер уже веселый, в рубашке и брюках. Склонился надо мной, пальцем щекочет нос и щеки.

— Который час?

— Слишком поздно. Уже шесть!

Лучше сразиться с быком на корриде, чем заставить себя подняться в такую рань. Марату хорошо. Он вчера крепко спал в то время, когда детишки только начинают смотреть “Спокойной ночи, малыши”.

— Еще пять минут…умоляю…

— Плохо себя чувствуешь?

— Не так хорошо, как ты.

Я люблю Марата. Честное слово. Но вот эти задорные и назойливые “жаворонки” с утра бесят. Не меньше комара, что жужжит над ухом. Отмахиваюсь от Райнера, как от комара. А он что? Жужжит и щекочет. Садюга.

Шатко поднимаюсь с постели, тру глаза. После завтрака в качестве наряда выбираю легкий голубенький сарафан. День обещает быть жарким и насыщенным. По Цельсию и событиям. Пока я складываю нужные документы, Марат ждет меня в прихожей и начинает нервничать.

— Опаздываем, Белоснежка! — кричит.

— Сейчас! Ну где же, где они?!

Не очень люблю, когда меня торопят. Начинаю суетиться, и сборы обычно затягиваются.

— Что у тебя случилось?

— Очки! Я не могу найти свои очки!

Будто испарились. Хотя я уже пошептала “черт, черт, поиграй и отдай”, а они все равно не появились…

Взмахиваю от недовольства руками, падаю задницей на пуфик рядом с косметическим столиком.

— Стой!