Только с тобой (СИ) - Сью Ники

И вроде хотел быть нежным, но стоило только Арине ответить, как меня накрыло. Так истосковался по ней, что сдерживать себя оказалось сложней. Я впился в ее губы с такой жадностью, с таким диким желанием, будто целовался в последний раз, и в то же время в первый. Ладони скользнули вниз, по талии, к ягодицам, и я сам не понял, как подхватил Аринку на руки, и мы оказались на диване.

Арина

Я перестала понимать, что происходит. Мне просто хотелось губы Кирилла, такие сладкие и родные. И ничего больше. Тело само реагировало на его поцелуи, на его прикосновения. И в какой-то момент мы оказались на диване. Я лежала под ним, с закрытыми глазами. Кожа горела от требовательных губ Соболева, а следы от его поцелуев оставались всюду — на шее, лице, ключицах.

Его пальцы скользили по всему телу, нагло сминая майку и поднимая ткань все выше и выше. Горячие ладошки пробегали от коленей выше, достигая бедер, и в те минуты, когда его пальцы проскальзывали сквозь боковую ткань трусиков, я замирала, боясь глотнуть и каплю воздуха. Безумные, дикие, сводящие с ума ощущения захватывали и опоясывали. Ничего подобного раньше у нас не было. Не до такой степени.

Я выгибалась, поддаваясь рефлекторно ему навстречу. Стала наглей, а может просто порыв чувств брал вверх. Коснулась кончиков его майки и потянула, оголяя мужскую грудь. Всего на секунду мы отдалились друг от друга, глотая ртом недостающий кислород. И вновь прильнули, забывая обо всем на свете.

Я цеплялась за его плечи, проводила ногтями по спине, не думая о том, что могу оставить следы. Казалось, мы утопаем друг в друге, захлебываемся эмоциями, падаем и поднимаемся, не в состоянии оторваться. Я жадно ловила пламенные поцелуи Кирилла, и понимала, как сильно скучала, как тосковала по его запаху, по сердцу, медленно отбивающему ритм, и как мечтала оказаться в его горячих объятиях.

— Кирилл, — прошептала едва слышно, впиваясь пальцами в волосы любимого человека. Соболев приподнялся, и медленно стянул с меня майку, пробегая глазами по самым сокровенным местам тела. Я моментально смутилась, ощутила, как щеки заливаются краской. Однако не отвела взгляд, потому что сейчас мне больше всего на свете хотелось смотреть на своего парня, ведь в его глазах было столько желания, столько любви. Кирилл аккуратно опустил лямку лифчика сначала с одной стороны, затем с другой. Наклонился ко мне и прошептал на ушко:

— Арин, — так сладко и в то же время, так нежно, будто пробовал на вкус мое имя. Губы Соболева прильнули к мочке, слегка прикусывая ее, и с моих уст слетел едва слышный стон. Опираясь на одну руку, другой он скользил вниз, сжимая мои ягодицы. В воздухе витала волшебная магия из наших поцелуев, а я теряла счет минутам и времени. Таяла в мужских объятиях.

Губы Кирилла прокладывали дорожку от шеи, к ключицам, достигая груди. В какой момент я осталась без лифчика, не заметила. Он просто съехал вниз, к животу, оголяя тело. Соболев проводил языком вокруг сосков, и в эти секунды меня будто пронзало электрическими зарядами тока, заставляя выгибать спину еще больше.

Всего на миг я приоткрыла глаза и заметила, что Кирилл стащил с себя джинсы. Его тело накрыло мое, и весь мир потерял смысл. Потому что сейчас моим миром был Соболев.

Только он. Только я. Только мы. И никто больше.

— Арин, — вновь шепнул Кирилл мне на ушко, — я люблю тебя.

— И… тебя тоже люблю.

Глава 33

Арина

— Держи, — Соболев ставит передо мной кружку с горячим чаем и отрезает кусок Наполеона, который явно еще не успел пропитаться. Я подпираю ладошкой щеку, и смущенно отворачиваюсь. Хотя сейчас уже явно нечего смущаться. После того, что между нами случилось, после того как я стонала под ним, наверное, подобные эмоции совсем не уместны. Однако ничего не могу с собой поделать.

— М, вкуснятина, — сообщает радостно Кирилл, закидывая кусок торта в рот. Краем глаза замечаю, с каким аппетитом он уплетает еду, и моя внутренняя бабушка ликует, а то и вовсе танцует чечётку.

— Он еще не успел пропитаться, — робко отзываюсь я, делая глоток чая.

— Меня все устраивает, не парься, — отмахивается Соболев и тянется отрезать еще порцию.

— Ты выглядишь голодным.

— Еда в самолете была такая себе, да и вообще… я так устал за последние сутки.

— Почему ты трубку не брал? Я… столько всего надумала, — смущенно признаюсь, ведь мы так и не успели поговорить. Были заняты. Поцелуи, объятия… стоит только вспомнить, как моментально хочется накрыть голову одеялом.

— Хотел сделать сюрприз. Если бы заговорил с тобой, то точно бы все выложил. А так… хотя честно, мне было не особо по себе тебя игнорить. И слезы твои… короче, я готов к любой мере наказания.

— Я думала, ты решил меня бросить, — зачем-то говорю вслух о своем большом страхе. Потом правда прикусываю язык и отворачиваюсь, понимая, что сказала полнейшую глупость.

— Мужик ради тебя сутки не спал считай, а ты так… обидно, — как-то по-детски надувает губки Кирилл, и склоняет голову на бок. Выглядит настолько мило, что улыбка сама тянется на лицо. Не могу злиться на него. Поворачиваюсь и треплю его темную пушистую макушку.

— Как ты узнал, что я здесь?

— Ну… — тянет Соболев, наигранно разглядывая потолок.

— Ну?

— Ну… Лилю попросил отправить тебя сюда.

— Что? — глаза мои округляются, но улыбка не покидает лицо. Кирилл отодвигает тарелку с тортом подальше и берет меня за руку. Замирает на мгновенье на моих глазах, потом медленно скользит к губам и вновь заставляет полыхать алым пламенем щеки. Интересно, настанет ли день, когда я перестану таять под его горячим взором.

— В четверг я узнал, что мои документы готовы. Хотя обещали выдать не раньше вечера пятницы. Решил не медлить, и собираться домой. Потом в голову пришла гениальная идея — сделать тебе сюрприз. Позвонил Эрику, он подключил Лилю. А! Точно! Я ведь еще с твоим папой договорился.

— С папой? О чем? — хлопаю ресницами, продолжая удивляться каждому новому факту в этом рассказе.

— Что ты останешься со мной до… самого воскресенья, — заявляет с гордо поднятой головой Кирилл, а затем улыбается довольный собой, ну аля Чеширский кот.

— Постой! Что? — наклоняюсь чуть ближе к Соболеву, пытаясь переварить информацию. Сколько себя помню, папа всегда был против парней.

— Он просто спросил у меня один аки важный вопрос. И я ему утвердительно на него ответил. И вот ты здесь, я здесь, — забавляется Кирилл, а в глазах у него искорки так и сверкают, подобно танцующим чертятам.

— В смысле? Я чего-то не знаю? Что ты сказал папе такого, чтобы он… готов был отпустить меня к парню с ночевкой? Колись!

— Нет, — усмехается с серьезным видом Соболев и качает головой. Затем отпускает мою руку, встает и относит к раковине кружку. Скольжу по его спортивным накаченным бедрам, и смущаюсь внутренних желаний. Не привыкла видеть парня в одних боксерах. Тем более красных. Черт. Щеки снова заливаются. Хорошо, хоть майку он накинул. А то бы я совсем поплыла здесь.

— Кирилл, — прикрикиваю, хотя походит больше на игривый тон, чем на требовательный.

— Время придет, узнаешь.

— Кирилл! — подскакиваю со стула, забыв совсем, что на мне только трусики и майка Соболева. Даже лифчик не надела.

— У-у! Это вызов? — играет бровями Кирилл, забавляясь ситуацией.

— Что? Нет! — выставляю ладошки перед собой, а потом резко скрещиваю руки на груди, махая головой. — Я… мне это… типа больно было. Я как бы… эй! Не подходи! Не смей! Кирилл!

— Тогда… беги, Форрест, беги!

Эпилог

Спустя два года.

Осень.

Мы сидели на лавке с Кириллом, вдыхая чудесный прохладный воздух, который в одно мгновенье наполнял легкие кислородом. Разноцветная листва медленно падала на землю, создавая ковер из волшебных красок. Было довольно тихо, хотя маленькие ребятишки чуть дальше, возле старого толстого дуба, о чем-то спорили и явно планировали прокатиться на самокатах.