Самый яркий закат (ЛП) - Мартинес Али

Он громко рассмеялся и упер руки в бока. – И какого хрена вы были вместе, Шарлотта? Пожалуйста, Господи, скажи мне, что ты больше не встречаешься с человеком, который похитил твоего сына. Черт возьми, да что с тобой такое?

- Он имеет полное право находиться здесь.

- Он не имеет права! – взорвался Брэди.

Портер бросился вперед и сделал это так быстро, что у меня не было шанса остановить его, пока не стало слишком поздно. Он схватил Брэди за горло и прижал спиной к стене. – У меня есть все гребанные права! Это мой сын. Мой!

Глаза Брэди выпучились, а лицо покраснело.

- Портер, отпусти его! – я вцепилась ему в руку, но это было бесполезно. Портер мертвой хваткой вцепился ему в шею.

- Я все сделал для этого ребенка, - прорычал Портер. – Я был тем, кто обнимал его каждую ночь, когда он плакал во время бесчисленных дыхательных процедур. Именно я позаботился о том, чтобы ему была оказана самая лучшая медицинская помощь. Это я держал его за руку каждый раз, когда его тыкали и кололи иголками. И не прошло и часа, как я во второй раз вытащил его безжизненное тело из воды. – Он наклонился так близко, что они оказались нос к носу. – Мне плевать, что скажешь ты или любой другой суд в этой стране. Он. Мой!

Так же быстро, как Портер схватил Брэди, он отпустил его. Запустив руку в волосы, он начал расхаживать по комнате.

Брэди сгорбился и встал на колени, кашляя и ругаясь.

Из-за угла выскочили два охранника больницы в униформе, их взгляды метались между двумя мужчинами.

- Мне очень жаль, - сказала я охранникам. – Теперь мы полностью контролируем ситуацию.

- Арестуйте… его. – Охнул Брэди, указывая рукой на Портера.

- Брэди, нет! – завопила я.

Он выпрямился во весь рост и расправил плечи. – У нас есть охранный ордер от этого человека. Я хочу, чтобы он убрался отсюда немедленно!

- Ты эгоистичный трус, - прорычал Портер.

Я встала перед офицерами. – Пожалуйста. Стойте. Просто послушайте…

- Это правда? – спросил младший из двух мужчин.

Я сердито посмотрела на Брэди. – Пожалуйста, не делай этого… состояние Трэвиса очень плохое, Брэди. Мы не знаем, выйдет ли он когда-нибудь из этой больницы снова. Если он проснется и захочет увидеть своего отца…

- Тогда я буду здесь, - отрезал Брэди.

Портер снова взорвался, и охранники быстро вмешались, схватив его за руки, чтобы удержать.

- Ах ты, сукин сын! – крикнул Портер. – Ты не можешь смириться с мыслью, что я ему нужен.

Губы Брэди угрожающе скривились. – Ты ему не нужен. Он хочет тебя, потому что не знает ничего лучшего. Через шесть месяцев он даже не вспомнит о твоем существовании.

- Брэди! – прошипела я.

Он бросил свой злобный взгляд в мою сторону. – И ты тоже. Всякий раз, когда твой гребаный дружок выходит из тюрьмы, ты можешь оставить его в своем полном распоряжении. Потому что, когда наш сын вернется домой, это будет мой дом. Я уже устал играть в эту хрень по-твоему. Ты, блядь, потеряла его в первый раз. Я не должен был оставлять его у тебя.

Мой рот открылся, когда все мое тело охватило пламя.

- Ах ты, кусок дерьма! – прорычал Портер, а затем его голос затих, когда я услышал позади себя возню.

Но я не отрывала взгляда от биологического отца моего сына достаточно долго, чтобы заметить, куда они увели его настоящего отца.

Рассчитанными шагами я направилась к Брэди.

С каждым мигом появлялись тьма и свет.

И с каждым ударом сердца приходило напоминание о смерти и жизни.

Остановившись перед ним, я пристально посмотрела на него и сказала спокойно и холодно. – Я знаю, что ты ненавидишь меня за то, что случилось много лет назад. И за последние десять лет не было ни одной минуты, когда бы я не хотела изменить это. Но не важно, что ты скажешь. И не важно, как сильно ты стараешься. Я всегда буду его матерью.

- А я всегда буду его отцом.

- Нет. Брэди. Ты – эгоистичный человек, который появился в больнице после того, как ему позвонили по телефону, сообщив, что твой сын был доставлен в отделение неотложной помощи, и ты ни разу не спросил о нем. Портер был рядом, когда ему сегодня понадобился отец. И Портер был рядом с ним, когда он нуждался в отце каждый день, с тех пор как он усыновил его семь лет назад. Если бы в тебе было хоть что-то человечное, то ты упал бы на колени и поблагодарил его за то, что он подарил нашему сыну прекрасную жизнь. Вместо этого ты бросаешься оскорблениями и приказываешь арестовать его, пока наш сын находится в двадцати футах от тебя, борясь за свою жизнь.

Я сделала шаг ближе и приблизила свои губы к его уху. – Это твое единственное предупреждение. Тебе нужно подготовиться к миру боли, которую я обрушу на тебя дождем, если ты только подумаешь о том, чтобы забрать у меня моего сына. Я не пожалею денег, чтобы это произошло. Я раню тебя глубже, чем твоя мелкая душонка могла себе представить. Потому что. Брэди. Да, ты прав. Я действительно потеряла его. Но не заблуждайтесь на этот счет. Ничто. Никто. Не ты. И даже лицо смерти никогда больше не отнимет у меня моего сына.

Отступив назад, я повернулась к нему спиной, новая решимость пробежала по моим венам, делая меня сильнее, чем когда-либо прежде.

- Ты просто чертово посмешище, Шарлотта, - крикнул он. – Тебе еще повезет, если ты получишь право на посещение после всего этого дерьма.

В любой другой день его слова уничтожили бы меня.

Но в тот момент у меня были более серьезные причины для беспокойства, чем то, что Брэди устроил еще одну истерику.

Во-первых, я должна была сопроводить своего сына в отделение интенсивной терапии для осмотра педиатров и обсудить его текущее состояние с кардиологами.

Во-вторых, связаться с моим адвокатом и предупредить ее о последних угрозах Брэди.

В-третьих, вытащить Портера из тюрьмы.

И последнее, сделать глубокий вдох и напомнить себе, что у меня слишком много причин жить, чтобы снова отключиться, как бы тяжело это ни было.

Два часа спустя…

- Вытащи его оттуда, Том.

 - Шарлотта, дорогая. Это не так-то просто.

Натянув на плечи свитер, который принесла мне мама, я скрестила руки на груди и принялась расхаживать взад-вперед по больничному коридору. – Тогда сделай так, чтобы было просто.

Он засунул руки в карманы и уставился в пол. – Мне очень жаль, но я не могу с чистой совестью помочь Портеру Ризу.

Я остановилась и посмотрела ему прямо в глаза. – Тогда тебе здесь нечего делать. Можешь идти.

- Ты – мое дело, - отрезал он. – И ты не можешь принять разумное решение.

Я подошла к нему и затем, стараясь говорить тихо, сказала. – Я никогда не была твоим делом. Тебя назначили на дело о пропавшем ребенке. – Я ткнула пальцем в сторону больничной палаты Трэвиса. – Это значит, что этот маленький мальчик – твое дело. Так что, в любом случае, иди туда и скажи ему, что не собираешься помогать его отцу выбраться из тюрьмы, потому что чувствуешь, что возможно, просто возможно, Портер перехитрил тебя в какой-то момент.

Он пристально посмотрел на меня. – Речь не об этом. Речь о том, что ты настолько ослеплена любовью, что даже не можешь увидеть правду.

- Ты совершенно прав! – прошептала я. – Я ослеплена любовью. – Я уперла руки в бока и наклонилась ближе. – Любовью к моему сыну. Когда он проснется, а Портер не будет стоять у его кровати, это уничтожит его. И нет ничего, чего бы я ни сделала, чтобы он не ощутил ни капли разбитого сердца. 

 Он склонил голову набок. – А как насчет тебя? Ты любишь Портера?

Я вызывающе выдержала его взгляд. – Безусловно.

Он крепко сжал челюсти и стиснул зубы. – Ты просто собираешься забыть, что этот человек воспитывал твоего сына в течение последних нескольких лет? Что он женился на социопатке, которая его украла? Что он преследовал тебя, зная, что у него твой сын? Он играл с тобой тогда. А теперь играет снова, чтобы удержать этого мальчика в своей жизни. Я не сомневаюсь, что он любит этого маленького мальчика. Но я отказываюсь стоять в стороне и смотреть, как он обращается с тобой, как с пешкой в своей маленькой игре.