Черная вдова (СИ) - Рунов Лорен
И когда я вновь слышу эти ударные, все мои мысли улетучиваются. Сука. Клянусь, я не схожу с ума, но мне слышится ударный бит в течение всего дня, хоть и в разное время. Я прошерстил весь дом, но так и не нашел его источник. Как будто звук исходит ниоткуда, но слышен везде.
Слышу его в спальне. Иду туда, и теперь слышу его из гостиной.
И когда уже мои нервы натянуты как тетива, кто-то стучит в дверь и звук резко обрывается.
Что. За. Черт?
Открываю дверь, а на лице смятение. Камии кивает в мою сторону и суживает глаза:
— Ты в порядке?
— Ага. Нет. Давай, проходи, — приглашаю ее войти.
Она оставляет вещи на журнальном столике в прихожей и направляется на кухню.
— Что случилось?
— Знаю, это звучит дико, но мне постоянно слышатся ударные в ритме ямайского мотива. Я опять его услышал перед тем, как ты пришла. А затем звук резко оборвался.
Камии начает оглядываться, будто ищет в воздухе.
— Я ничего не слышу. Ты хорошо себя чувствуешь? Высыпаешься? Может, это в ушах звенит?
Отметаю эту мысль и меняю тему разговора. Не надо было ей говорить. Не хочу, чтобы она думала, будто я сумасшедший.
— Итак, что ты приготовил? — спрашивает Камии и садится на барный стул.
— Вот это заявление. Не знаю, что здесь не так, но мне оно показалось ненастоящим. Бекка занималась всей этой канцелярией, и все заявления лежали вместе в папке, а это отдельно. Вот я и взглянул. Когда мы рассматриваем новых членов клуба, часто проверяем их по всем доступным базам, включая социальные сети. Но в этом заявлении что-то не сходилось. Его фотографии, адрес, работа и даже его посты в социальных сетях… Казалось, будто это несколько человек одновременно. В свой клуб я впускаю только тех, в ком уверен на сто процентов. Поэтому и держу их личные данные в секрете. Так как на свете хватает сумасшедших, а у меня секс-клуб, я хотел допускать только правдивых, честных людей, тех, кто ищет приятное времяпровождение.
— Ладно, я взгляну. Кто еще может злиться на тебя?
— Честно говоря, не могу никого припомнить. Во всяком случае, чтобы меня подставили в убийстве. Но как-то ко мне подошел мужчина в гараже этого здания. Туда просто так не попасть, поэтому я не знаю, как он зашел. Он кричал мне, что защищает Бекку и что я сгнию в тюрьме. Мне показалось это странным. Он не убивал Бекку, но хочет, чтобы я сел в тюрьму.
— Можешь его описать?
Немного мотаю головой, чтобы вспомнить.
— Я не очень хорош в этом. И в гараже было темно. Мужчина был моего роста, хорошо сложен, белый, короткая стрижка. На вид примерно лет тридцать пять.
— М-да. Ты и правда плох в этом. Хорошо, я добавлю его в дело. И скажи мне, если он придет еще раз.
— Хорошо. На сегодня мы закончили с этим делом?
— Престон. Мы не можем закончить, пока с тебя не снимут все обвинения. Ты забыл, что стоит на кону?
Я поворачиваю к себе стул Камии и встаю между ее ног, глядя ей в глаза.
— Как я могу забыть? Это моя жизнь. Мой кошмар, в котором я живу. Но с тобой у меня в голове только одна мысль. Пожалуйста, позволь это взять.
Ее пульс начинает бешено скакать, и она под таким же впечатлением от меня, как и я от нее.
В конце концов она спрашивает:
— Чего ты хочешь?
— Тебя, — отвечаю я и наклоняюсь за долгожданным поцелуем.
Убийца
Не могу смотреть на это дерьмо. Выключаю изображение. Не могу смотреть, как эти двое будут совокупляться.
Что за цыпа? Сначала встреча походила на деловую, ведь они разбирали бумаги, но из того угла, где они их оставили, мне не было видно. Предположительно, его адвокат, но не точно. Бекка была единственной, с кем он встречался.
До сих пор.
И что же получается? Как только одна ушла с горизонта, он идет к следующей?
Было весело, когда я включал музыку, и она звучала в крошечных динамиках, вмонтированных мной в его потолок. Забавно наблюдать, как он сходит с ума от этого звука. Но когда показалась дамочка, пришлось прекратить веселье. Пострадать должен только Престон. И если ей захочется поиграть, придется убрать и ее.
Глава 18
Престон
Мне нужно прочистить мозг. Клянусь, из-за всего этого безумия я начал сходить с ума. Однажды я завел будильник на три утра, вместо привычных восьми. Как такое вообще произошло? И, конечно же, музыка. Слышно было очень тихо, но я больше не смог уснуть. Я никогда не слышал этой мелодии, но теперь она мне так засела в голову, что раздражает не хуже заезженной попсы.
Журналисты все еще караулят меня у подъезда и на работе. От меня уплыли уже несколько контрактов. Якобы заказчики нашли подрядчика получше. Но я-то знаю, все это чушь собачья. Мое лицо мелькает во всех местных новостях. Когда такой крупный бизнесмен, как я, обвиняется в убийстве, журналисты приступают к своей непосредственной работе, а именно: убеждать зрителей, что я и есть убийца. После такой агитации ни у кого сомнений не возникнет.
Теперь мне приходится пользоваться служебным лифтом, носить толстовку с капюшоном и солнечные очки. Злость кипит, и помогает мне только бег. Нет ничего лучше, чем соленый хрустящий воздух Сан-Франциско, который и спасет мой воспаленный разум.
В районе Рашн Хилл находится отличный пирс. Именно туда я и бегу, тем более он в нескольких кварталах от моего дома. Тут всегда толпа народа, но мне нравится этот долгий и ровный путь по пирсу, от Пирс-39 до АТ&Т-парка. Как раз получается шестикилометровая пробежка.
Я почти добегаю до места, когда кто-то толкает меня в спину, но я смог устоять.
И когда я полностью обретаю равновесие, кричу:
— Что за черт? За что?
— Ты знаешь, за что! — гаркает в ответ мужчина.
По моему лицу стекает пот, я вытираю его рукавом. Спустя мгновение я понял, что это мужчина из лифта в гараже. Он приходил туда несколько дней назад.
— Послушай! — Я подхожу вплотную к нему и говорю в лицо: — Я не знаю, кто ты такой, отъебись от меня!
Он повторяет мои движения и врезается своей грудью в мою:
— Не отъебусь, пока ты не сдохнешь в аду!
Мои глаза лезут на лоб.
Сквозь зубы я бросаю:
— Я не убивал ее.
— Знаю, что ты убил ее. Я видел все доказательства. И я знаю секретик про твой клуб.
Мои глаза вновь расширяются как у лемура, а потом меня охватывает ярость.
— Про какой клуб?
— Не прикидывайся. Я все знаю про «Бридж». И ты теперь попал. Обещаю. Все знают, что в такой клуб ходить противно и мерзко, а владеть им — прямая дорога в ад. И я счастлив сообщить тебе, что ты и на этом свете попадешь туда, а потом и после смерти тебя ждет та же участь. Навечно! — последнюю фразу он буквально выплевывает.
Я расхохотался. Никогда не был верующим, но этот мужчина точно фанатик. Только из-за того, что я занимаюсь сексом, с кем хочу и когда хочу, и в безопасном месте, я должен отправиться в ад. Я ужасный человек.
Бесполезно с ним и дальше спорить, поэтому пытаюсь применить другую тактику:
— Ага, ладно. Если ты и правда веришь в свою теорию, тогда Бекка уже в аду, ждет меня. Потому что она была не только членом клуба, но и помогла с его открытием и любила его так же, как и я.
— Нет. Она не была такой! Ты просто хорошо ей промыл мозги. И это ты во всем виноват! Она была хорошей, милой христианкой, пока не встретила тебя.
Вот теперь я способен на убийство. Не имею никакого понятия, кто этот чувак, но он повстречал меня в не очень удачный день.
— Да, она была удивительной девушкой. Она была мне глубоко небезразлична. И поверь, она любила мой клуб. Особенно те моменты, когда мы трахались с ней и еще одним партнером одновременно. Она обожала два члена глубоко в себе…
Не успеваю закончить фразу, как кулак этого ненормального приземляется точно на мою нижнюю челюсть.
Поначалу ничего кроме гнева я не ощущаю. Но успеваю заметить, как парень занес для удара уже другую руку. Блокирую его одной рукой, а кулаком другой ударяю в живот.
