Черная вдова (СИ) - Рунов Лорен

Но он не знал обо мне.

Следующее, что я сделала: отослала Престону сообщение, в котором предложила ему встретиться, когда он сможет.

Он заходит в кабинет через двадцать минут, в кепке с номером 49, плечи опущены, тихое «здравствуй». В этот момент я по-настоящему понимаю, как ему тяжело сейчас.

Наконец Престон смотрит на меня. У меня сердце разрывается от его вида. Мешки под глазами такие темные, что это уже не только от недосыпа. Нет его прямой и уверенной осанки, руки в передних карманах поношенных джинсов.

— Привет, — шепчу я. Мне кажется, если я заговорю громче, Престон весь рассыплется.

Он усмехается в ответ и смотрит на мои записи на столе.

— У меня есть новости, которые тебе вряд ли понравятся, — говорю я как можно тише и спокойнее.

— Я так и подумал, поэтому ты меня и позвала. — Он выпрямляется, глубоко вздыхает и на выдохе: — Давай, выкладывай.

— Сперма, которую нашли в теле Бекки, принадлежит тебе.

— Что за черт? Как такое возможно? — От переизбытка эмоций он поднимает руки вверх и отворачивается от меня.

— У тебя был секс с Беккой в ту ночь?

Он подходит к столу и наклоняется:

— Черт побери, что не рассказал тебе всего. С тех пор, как я встретил тебя в «Рикхаусе», ты тогда только познакомилась с Беккой, у меня никого не было. А это случилось месяц назад. Мы с тобой немного поболтали, и я ушел. Тогда ты во мне что-то всколыхнула, и я подумал: если ты придешь в мой клуб, что-то случится. И я оказался прав. Когда ты была с другими членами клуба, я просто смотрел. Убеждался, что с тобой все хорошо и терпеливо ждал своей очереди. И когда ты спрашиваешь, был ли у меня секс с другими, ответ очевиден — нет. За прошедший месяц секс был только с тобой. Я говорил, мне нужна только ты.

— Я… я не предполагала. Но ты, ты же не хотел. — Я не верила своим ушам. Он все это время так себя чувствовал?

— Я знаю. Но я уже говорил тебе, что не хочу привязанностей, и очень старался следовать своим же правилам и держать дистанцию с тобой. Но я не смог. И все еще не могу, Камии. Моя жизнь закончена, а все, о чем я могу думать, что теряю тебя. Завтра четверг, и мне страшно идти в клуб. И даже мой страх не приведет в клуб тебя.

— Правильно, я не приду. Не могу. Делать вид, как будто ничего не произошло. А кто-нибудь еще знает? Хотели бы твои посетители знать, что один из основателей клуба убит?

— Нет, не хотели бы. Бекка помогла мне переманить к нам много посетителей из других клубов. Но все это она проворачивала в полной секретности. Когда она их переманивала, то была в маске.

— Нет, я не могу. Ни за что. — Я отвожу глаза полные слез.

— Ты нужна мне, — шепчет Престон и протягивает руку.

Я смотрю ему прямо в глаза:

— Я не смогу пойти туда и притворяться, будто моя лучшая подруга все еще жива. А на самом деле она мертва. Убита. И я не знаю кем. И очень возможно, что убийца может быть в клубе.

— Это не так. Я тебе говорил.

— Да, я слышала, во что ты веришь. Но я не разделяю твою веру. Особенно когда пришел положительный анализ спермы. Престон, убийца наверняка кто-то из клуба, или из тех клубов, где ты был гостем. Как еще можно достать образец твоей спермы?

— Образец? О чем ты, черт побери, говоришь?

— В общем, я уже размышляла на эту тему. Если у тебя не было ни с кем секса, а тем более с Беккой в ночь убийства, получается, что все уже давно спланировано. В каком-то смысле у тебя был секс с этим человеком, и этот человек сохранил твою сперму. Если заморозить ее при нужной температуре, она надолго сохранит свои свойства. Вот так и было произведено искусственное осеменение. Мы с Ником тоже заморозили его сперму. Он был намного старше меня, и в тот момент я не была готова рожать детей, а он очень хотел. Вот мы и решились на такой шаг. К сожалению, я знаю больше об этом процессе, чем хотелось бы.

— Кто такой Ник? — Когда Престон произнес имя моего супруга, в глазах читалась ярость. Но эта ярость вызвала мурашки по всему моему телу.

— Мой муж. Он умер пять лет назад, — отвечаю я ему и не отвожу взгляда от яростного лица.

Сначала Престон смотрит на меня безмолвно. А потом берет за руку и мягко произносит:

— Камии…

— Стоп. Не надо. Мы здесь не для этого, — я вырываю руку. — Мне нужен список всех твоих сексуальных партнерш. Их придется вовлечь.

Он мотает головой.

— Камии, я не имею представления. В таких клубах не обмениваются именами. Просто взгляд, улыбка, трах, — пожимает он плечами, и даже не извиняется.

— Ладно. А кто-нибудь знал тебя? Деловая этика есть в любом из этих клубов?

— Без понятия. Когда я бывал в других клубах, я не надевал маску, и, возможно, там меня могут узнать. Но я и не афишировал свою личность.

— Престон, я пытаюсь помочь тебе, но мне нужно больше отдачи от тебя. В твоем клубе были женщины, с которыми ты спал до этого?

— Да.

— Мне нужны их имена.

— Я сказал нет, — процедил он сквозь сжатые челюсти.

— Ладно! Тогда ты сгниешь в тюрьме. Я не смогу тебе помочь, — крикнула я ему. Развернулась и села за свой стол.

— Должен быть другой выход. А как же брат Ким? Прошлой ночью я нашел его. Он здесь, в Окланде.

Престон протягивает мне лист бумаги с именем и адресом. Я делаю паузу, чтобы просчитать последующие наши возможности.

— Хорошо. Ты говоришь, что Ким совершила самоубийство после вашего совместного посещения нескольких клубов?

— Да. Но их было больше, чем несколько. Мне казалось, что ей нравится, до тех пор, пока она не прыгнула с моста.

— Стоп. Она прыгнула с моста? Какого моста?

Он опустил свой взгляд и пристыжено ответил:

— Золотые Ворота.

— И ты назвал свой клуб «Бридж» (Прим. пер.: Bridge — с англ. мост)? Зачем?

— Это не больше, чем просто совпадение, — отвечает Престон без эмоций.

Ух ты! Это даже больше, чем он думает. Он сам себя этим пытает. Похоже, он сам себя наказывает за ее смерть. Зачем бы еще он называть так клуб? Не хочу расспрашивать его о смерти жены и поэтому продолжаю:

— Они с братом были близки? Она могла рассказать ему об этих посещениях?

— Возможно. Тревор приходил к нам несколько раз перед ее смертью. И теперь я размышляю над этим.

— Ты слышал о нем после похорон?

— Нет, не слышал. Он даже не пришел на них. Все пришли, кроме него.

— Подведем итог: он, вероятно, знал причину самоубийства. Это дает повод подставить тебя. Мне нужно исследовать такую версию.

Встаю, чтобы проводить Престона из комнаты. Он понимает меня без слов и сам встает и идет к двери. Но вместо того, чтобы выйти, он захлопывает дверь перед моим носом и поворачивается ко мне.

— Я не могу уйти, Камии. Я говорил тебе — ты нужна мне. — Он запускает руки мне в волосы и притягивает к себе. Я наклоняюсь к нему без промедления. И только теперь, когда мы крепко обнимаемся, я понимаю, как сильно мне не хватало его тела. — Позволь мне быть в тебе. — Его губы опускаются на мои, а я ничего не успеваю сказать.

Я не могу этому противостоять. Его рот обрушивается на мой, и я принимаю поцелуй Престона, тем самым давая разрешение взять меня, как ему захочется. Слышу его низкий рык, Престон углубляет наш поцелуй: он понял. Я даже не успеваю ничего осознать, как моя спина оказывается прижатой к Престону, а юбка поднята до талии. Его пальцы четко нашли мою точку желания. От этого все мое благоразумие растворилось. А когда пальцы начали кружить вокруг клитора, все напряжение этих нескольких дней улетучилось, будто его унесло ветром.

От теплого шепота мужчины я чувствую тепло внутри себя:

— Ты делаешь мой мир лучше. С тех пор как я встретил тебя, моя боль прошла. И сейчас происходит то же самое.

Я согласна с ним на сто процентов. С момента смерти Бекки вся жизнь пошла кувырком. А когда Престон коснулся меня, я снова могу дышать.

Его палец теребит мой вход, прежде чем проникнуть внутрь. Он входит не до конца один раз, два, а на третий раз добавляется еще один, чтобы растянуть меня сильнее.