Л. Аделайн - Что хотят женщины
– Кэсси, с Новым годом! Рада тебя видеть! – сказала она, надевая большие очки в старомодной оправе.
Мы с Уиллом стояли рядом, словно чопорная пара из фильма «Американская готика», а объектив камеры сначала прошелся по толпе гостей, а потом повернулся к нам.
– Поближе друг к другу! – крикнула ведущая откуда-то издали.
Уилл неловко обнял меня за плечи. Я посмотрела на его лицо, но он не сводил взгляда с ведущей.
– Внимание, начинаем снимать! Уилл, расскажи нам, где мы сейчас находимся! – прокричала девушка.
– Сегодня мы открываем новый ресторан «Кэсси», где будут подаваться лучшие на всей Френчмен-стрит блюда!
– Я слышала, вы назвали ресторан в честь вашей любимой, которая стоит рядом с вами. Она должна быть необыкновенной женщиной.
– Кэсси – мой деловой партнер, – ответил Уилл, шутливо подталкивая меня, как если бы я была его сестрой или одноклассницей. – Она владеет половиной ресторана, так что у меня просто не было выбора!
Ха-ха-ха. Что он такое несет?
– Кэсси, а вы как себя чувствуете сегодня? – спросила ведущая, подсовывая мне микрофон.
Секунду-другую я смотрела на него, откашливаясь.
– Волнуюсь. Нервничаю… – Я вдруг утратила дар членораздельной речи. Я схватилась за микрофон и придвинула его поближе к себе. – Мы уверены, что ресторан «Кэсси» – это именно то, в чем сейчас нуждается Френчмен-стрит. Здесь не только уютно, но и классно, и у нас соединяются лучшие традиции домашней южной кухни и светского очарования. Наше меню – это новый взгляд на традиционные для Юга блюда. А список наших вин удивителен! Половина американских, половина французских, как и сам город.
– И в нашем ресторане время от времени будет играть живая музыка, – добавил Уилл, продолжая держать руку на моем плече.
Когда ведущая наконец поблагодарила нас и опустила свой микрофон, прожектор мигнул и погас, а Уилл убрал руку.
– Блестяще! Кэсси, ты дала точно то, что было нужно! – сообщила ведущая. – Спасибо вам обоим! Мне надо поспешить в студию, чтобы успеть к ночному выпуску новостей.
– Эй! – Я пыталась выглядеть такой же полной энтузиазма, как и Уилл. – Останьтесь, выпейте немножко!
– Ну, думаю, раз уж сегодня канун Нового года… – решила ведущая, снимая очки. Она повернулась к оператору и велела группе возвращаться на студию без нее.
– Отлично! Позвольте предложить вам шампанского, – сказал Уилл и добавил, обращаясь ко мне: – Кэсси, я настаиваю на том, чтобы ты пошла отдыхать. Тебе незачем торчать тут до самого конца. Ты с утра на ногах.
Мое сердце окончательно куда-то провалилось. Уилл едва прикасался ко мне во время интервью, а теперь пытался избавиться от меня, чтобы пофлиртовать с этой милой молоденькой ведущей.
– Ты действительно ничего не имеешь против? – ровным голосом спросила я.
– Абсолютно ничего, – кивнул Уилл.
– Отлично. Спасибо.
– Тебе следует встретить Новый год с твоим парнем! Здесь все равно веселье уже заканчивается.
Что прозвучало в его голосе – боль, гнев или, что еще хуже, отвращение? Я не стала об этом задумываться. Я оставила его с милой ведущей и еще раз обошла зал ресторана. А потом схватилась за телефон и отправила сообщение Джесси.
Не запирай дверь. Я уже еду.
Матильда как-то говорила, что признаком взрослого человека является понимание, когда пора уходить. И внезапно я почувствовала себя взрослой.
* * *Когда я приехала, дверь дома Джесси была не заперта. Я отворила ее, сняла туфли на высоких каблуках прямо в темной прихожей, бросила пальто на спинку кресла и тихо прокралась к спальне Джесси, придерживая браслет С.Е.К.Р.Е.Т., чтобы тот не звякал, пока я иду через прихожую и по коридору. Я думала, свет, струившийся из-под двери спальни, означает, что Джесси еще не спит. Но – увы! – когда я вошла, Джесси крепко спал, а поперек него лежали на удивление длинные ноги его сына Финна; оба тихонько похрапывали. Я не разбиралась в детях, а потому не могла судить наверняка, но выглядел мальчик великоватым для шести или семи лет. Картина была такой трогательной, что не хотелось ее нарушать. Я закрыла дверь и на цыпочках отправилась обратно в прихожую забрать пальто и туфли. Снаружи, на крыльце, я достала телефон и позвонила в такси, только что доставившее меня сюда. Ожидая, я дрожала на ступенях. А потом заметила в телефоне еще один текст, на этот раз от Уилла.
Не видел, как ты ушла. Отличный был вечер, Кэсси!
Спасибо, что поддержала меня. Увидимся завтра. У. х
Мое сердце дрогнуло при виде этого глупого маленького «х». Я чувствовала себя безмозглой школьницей, цепляющейся за каждый намек на то, что она нравится какому-то мальчику. Что я делаю здесь, в темноте, на чужом крыльце, посреди холодной ночи, продолжая цепляться за «х»? Конечно, тяжелые времена трудно переживать в одиночестве, но хуже всего, когда происходит что-то хорошее, а отпраздновать это не с кем. Как было бы здорово встретить Новый год с Уиллом, в нашем ресторане, после того как все уйдут, выпить немножко бренди, поцеловаться…
– Эй!
Я подпрыгнула от неожиданности. Это был Джесси, просторная пижамная куртка болталась вокруг его худощавого тела, он крепко обхватил себя руками.
– Прости, малышка. Заснул. Финн, должно быть, потом уже ко мне забрался. Я постоянно пытаюсь его от этого отучить.
– Все в порядке. Иди в дом, холодно. Такси сейчас вернется.
– Я отнесу Финна в его комнату, – прошептал Джесси, наклоняясь ко мне и обнимая. Носом он уткнулся в мои волосы.
Джесси содрогался всем телом, и я энергично растерла его руки.
– Он может снова проснуться, – сказала я. – А мне бы не хотелось познакомиться с ним вот таким образом. До сегодняшнего дня я даже его имени не знала. Финн. Очень мило. Мне нравится.
– Ты уверена, что не хочешь подождать внутри?
– Нет. Все в порядке.
– Я тебе позвоню на днях, – сказал Джесси, целуя меня в затылок и исчезая в доме.
Я невольно засмеялась.
Несколько минут спустя я прижалась лбом к холодному стеклу окна такси и приняла решение: я не стану строить свою жизнь в зависимости от мужчины, любого мужчины. Моя жизнь теперь будет посвящена ресторану «Кэсси», поскольку он не просто мое дело, это мое вложение, моя профессия, мое будущее, моя жизнь. И еще я дам согласие на то, о чем говорила Матильда, вне зависимости от того, чем именно это окажется. Я должна буду стать женщиной, занятой делом. И следовать буду только собственным страстям и желаниям. Не страстям и желаниям мужчин.
