Пенелопа Дуглас - Агрессор
рассердилась, когда поняла, куда мы идем, но он сказал, мне нужно
радоваться, что моя мама находится тут – по его словам, в самом
красивом и тихом месте города. Он был очень чуток и терпелив. Мы
сидели рядом с маминым памятником и ели, слушали радио, которое
он принес. Ему удалось рассмешить меня в два счета. Мы пробыли там
довольно долго, даже после того, как пошел дождь. Теперь это одно из
моих любимых мест. Благодаря ему.
У меня болели щеки, и я поняла, что улыбалась на протяжении всей
истории.
Несмотря на то, каким ужасным стал Джаред (а теперь и я сама),
данное воспоминание было мне очень дорого. Я каждый раз не могла
сдержать улыбку, думая о том, что он сделал для меня тогда. Джаред
вернул мне частичку моей мамы.
– Ого. Моя история с тачдауном теперь кажется такой
поверхностной. – Похоже, Бен на самом деле очень заинтересовался
моим рассказом.
– Мне понравилась твоя история. Хотелось бы, чтобы у меня было
больше таких же тачдаунов, если можно так выразиться.
– Вы с тем парнишкой до сих пор дружите? – спросил он.
Когда я глянула в другой конец кабинета, где сидел Джаред, наши
глаза встретились, и у меня волосы встали дыбом. Его ледяной взгляд
переместился на Бена, затем обратно на меня. Ни намека на
человеческие эмоции.
– Нет, теперь мы практически чужие.
***
На стоянке, после окончания уроков, я заметила бывшего парня
Кейси, прислонившегося к моей машине.
– Лиам? – спросила я, на миг полюбопытствовав, зачем он меня
ждал, но по большей части ощутив раздражение, потому что очень
хотела домой.
– Привет, Тэйт. Как поживаешь? – Он держал руки в карманах и
смотрел то на меня, то на землю.
– Нормально. Чем могу помочь? – резко ответила я. Мне не
свойственно было не поинтересоваться в ответ, как у него дела, но я до
сих пор сердилась на Лиама. Пусть хоть утонет в собственных слезах, мне без разницы.
Он нервно улыбнулся.
– Эмм, слушай. Я чувствую себя паршиво из-за того, что произошло
между мной и Кейси. Я пытался позвонить ей, заезжал к ней домой, но
она не хочет меня видеть.
Вот это новости. Когда я спросила Кейси, связывался ли с ней Лиам, она ответила "нет". Моя подруга стала далеко не такой честной как
раньше.
– И? – Я открыла дверь отцовского Бронко и закинула свою сумку в
салон.
– Тэйт, мне просто нужно с ней увидеться. – Его глаза покраснели, он
взволнованно суетился. – Я налажал, сам знаю.
– Это твое оправдание? – Не мое дело, но Лиам мне нравился. По
крайней мере, до того, как изменил моей лучшей подруге. Я хотела
понять. – Почему ты изменял?
Проведя руками по своим темным волосам, Лиам откинулся назад,
прислоняясь к кузову машины.
– Потому что мог. Потому что погрузился в образ жизни,
характерный для Петли. Там я всегда был окружен девушками, и это
ударило мне в голову. Кейси редко ездила со мной, и даже тогда ей
было неинтересно.
Голова раскалывалась от одних попыток придумать, что ему сказать.
Сейчас у меня не было на это сил.
– Лиам, мне пора домой. Я передам Кейси, что ты хочешь с ней
поговорить, но не могу занять твою сторону в данной ситуации. Если
заслужишь, она тебя простит.
Лично я была не уверена, что смогла бы его простить на ее месте.
– Извини. Я не хотел втягивать тебя в наши разборки.
– Еще как хотел, – неохотно отшутилась я. В глубине души мне не
верилось, что Лиам такой уж плохой парень. Но он совершил ошибку, и
я не уверена, оправдан ли будет риск, если его простить. К счастью, не
мне принимать такое решение.
– Да, знаю. Прости. Ты – моя последняя надежда. Удачи тебе, и…
если на то пошло, мне действительно жаль, что я устроил этот бардак. –
Лиам отошел в сторону и направился к своей Камаро.
Устало вздохнув, я залезла в джип, намереваясь поскорее отсюда
уехать, пока мой день не превратился из мыльной оперы в "Унесенных
ветром".
Глава 17
– Ммм… Бабуля, как дела? Что готовишь? – выкрикнула я, открыв
входную дверь. Мое тело взывало к кровати, но я решила натянуть на
лицо счастливую маску ради бабушки. Я по ней скучала.
К тому же, из эгоистических соображений мне было необходимо
получить от нее напоминание, что я – хороший человек. Наговорив
сегодня столь неприятных вещей Джареду, даже не хотела смотреть на
себя в зеркало.
Ее прибытие можно было учуять с порога. Богатый аромат мясной
подливки заполонил ноздри, окутав меня, словно теплым одеялом,
еще до того, как за мной захлопнулась дверь.
– Привет, Персик! – Бабушка вышла из кухни в прихожую, подошла
ко мне и обняла.
За год своего отсутствия, я так соскучилась по ее объятиям и запаху.
Лак для волос в смеси с лосьоном и парфюмом, а так же запах кожи ее
ремней и обуви, создавали аромат, который ассоциировался у меня с
домом. После смерти мамы я в ней очень нуждалась.
– О, я забыла про "Персик". Папа до сих пор зовет меня "Тыковка".
Что у вас, Брандтов, за привычка такая, называть меня в честь фруктов,
– поддразнила я, хотя знала – они делали это с любовью.
– Ох, ладно уж. Не лишай старую леди удовольствия использовать
ласкательные прозвища. – Она шумно чмокнула меня в щеку.
– Бабуль, в душе ты моложе меня. – Я бросила сумку возле стены,
скрестила руки на груди и приподняла бровь. – Единственное, что
можно назвать старым – твои музыкальные пристрастия.
– Битлз бессмертны. В отличие от того "ора", который ты называешь
музыкой.
Я закатила глаза, а она под руку повела меня на кухню.
Моя бабушка – продукт воспитания пятидесятых – слишком
заботливая, волосок к волоску, но и она расцвела, будучи подростком в
буйные шестидесятые. Движимая своей активностью и желанием
познать мир, бабуля много путешествовала. Когда она узнала, что я на
год уезжаю во Францию, то была в восторге. Опыт – лучший учитель.
Эхо ее слов следовало за мной повсюду.
Ей за шестьдесят, но выглядела она гораздо моложе. Свои русые с
