Валери Слэйт - Поцелуй на мосту
Однако назойливая трель со стороны прикроватной тумбочки вовремя переориентировала его мысли и действия в правильном направлении.
Он чертыхнулся и машинально посмотрел на красные цифры, горевшие на цифровом табло будильника. Боже, какой идиот надумал тревожить его в три часа ночи? Дэниэл включил ночник и поднял трубку, полагая, что кто-то ошибся номером. Хриплым спросонья и недовольным голосом он рявкнул, естественно на английском, не задумываясь, смогут ли его понять:
— Какого черта? Сейчас же ночь!
Из трубки в ответ донесся хорошо знакомый и взволнованный голос Бена Киршмана, его главного бухгалтера, обычно спокойного и уравновешенного человека.
— Слава Богу, что нашел тебя, Дэн. Извини, что потревожил, но есть срочное дело.
— А ты слышал что-нибудь про часовые пояса? Ты знаешь, сколько здесь времени?
— Да, Дэн. Вполне. Я был за рубежом несколько раз. Так что в часовых поясах ориентируюсь. У нас, правда, вечер только начинается. Над Нью-Йорком еще луна не взошла. Так что я все понимаю, еще раз приношу свои извинения, но есть серьезный разговор. Ты помнишь, как мы договаривались о новом кредите в банке?
Дэниэл помотал головой, стряхивая остатки сна.
— А что там с кредитом? Мы же вроде договорились предварительно с банком по всем основным параметрам. Учли все их условия и требования. Оставался чисто формальный акт подписать документы. Я как раз и планировал сделать это после возвращения из Будапешта.
— Да, вот именно. Договоренность была, но предварительная. К сожалению, без официального оформления документов.
— Ты хочешь сказать, что все полетело к черту? Они что, не считают нас теперь за серьезных клиентов? Что случилось? Банк выдвинул новые требования? Что их не устраивает? У нас же неплохие отношения с Сэмом, их главным менеджером по займам.
— С Сэмом? Да, с Сэмом у нас были хорошие отношения. В прошлом.
— Что значит «были»? Что могло измениться за неделю? Какая вожжа ему попала под хвост? Или конкуренты надавили? Не тяни, выкладывай все сразу.
— А я и не тяну. Это ты меня сбиваешь. Совершенно непредвиденные обстоятельства. Сэм слетел со своего поста сразу после твоего отъезда.
Насколько я знаю, в последнее время руководство банком было недовольно его деятельностью. Он прогорел на нескольких кредитах. Точно не знаю, но вроде бы солидные суммы. Заемщики оказались неплатежеспособны. Естественно, его обвинили в непрофессионализме и халатности. Заявили, что все это произошло полностью по его вине. Недостаточно изучал свою клиентуру и реальное положение дел перед принятием решений о кредитовании. Его подозревают в том, что он кредитовал даже в явно сомнительных случаях под определенный личный интерес. Получал за это комиссионные. Но это только слухи. Никаких официальных обвинений. Во всяком случае, свою работу в банке он потерял, а с такой подмоченной репутацией ему вряд ли удастся устроиться потом в финансовом секторе.
— Да, Бен. Неприятные новости, и весьма не вовремя. Как раз тогда, когда мы собираемся расширить наши операции. У меня тут в Венгрии новые идеи появились. На мой взгляд, достаточно перспективные. В том числе, об открытии своего представительства в Европе. Я даже кое-что успел сделать в этом направлении.
При этих словах он опять невольно вспомнил стройные, шелковистые бедра под пальцами, мысленно чертыхнулся, а вслух добавил:
— Хотя, конечно, ты мог бы с негативной информацией подождать до утра. Я так думаю, что это не смертельно. Мы исправно выплачивали и проценты, и основные суммы по предыдущему кредиту. К нам не было никаких претензий, в том числе по оформлению нового кредита. Там нет никаких натяжек. Если и были финансовые игры со стороны Сэма, то не с нами.
Это легко проверить. Проведем опять переговоры с руководством банка и реализуем прежнюю договоренность. Думаю, что мы вполне сможем их убедить. С этой работой на начальном этапе ты справишься и без меня. А я вернусь через несколько дней, и мы все успешно закончим.
— Это не так просто, Дэнни, как тебе кажется. Есть один нюанс. Назначен новый главный менеджер по кредитам, который начал с ходу копать глубоко по тем договорам, которые находятся сейчас на рассмотрении. И он не любит общаться с посредниками. Ты же сам взял на себя обязанности и управляющего, и финансового директора. Так что он хочет напрямую разговаривать с тобой, и только с тобой. И срочно. У нас есть возможность спасти предыдущую договоренность, если ты встретишься с ним завтра или послезавтра. Иначе все наши документы полетят в мусорную корзину, как потенциально сомнительные. И все придется начинать заново. Может быть, придется искать другого кредитора или повременить с нашими проектами расширения дела. Так что будет лучше, если ты исхитришься и вылетишь в Нью-Йорк уже сегодня. Это важнее, я думаю, чем твои будапештские гастроли. Если сможешь, то я договорюсь с новым менеджером предварительно о встрече. Его зовут Джо. Мистер Джонатан Гришпэн.
— Хорошо, я тебя понял. Подожди секунду, дай подумать. Да, я постараюсь вылететь сегодня. Думаю, что смогу. Скорее всего, через Рим или Париж. Позвоню тебе попозже из аэропорта, как только прояснится ситуация с билетами. Тогда и договоримся о деталях. А ты пока подумай над новыми предложениями, в свете того, что я тебе сказал. О расширении бизнеса в Европе. Мы можем это вставить в наш бизнес-план для банка. Надеюсь, это сработает. Ну пока, до следующего звонка. Буду собираться в дорогу.
Дэниэл положил телефонную трубку на аппарат и задумался. Так, сейчас главное не суетиться. Продумать вначале план действий, а уж потом начинать метаться. Предстоит решить две главные проблемы. Срочно достать билеты на самолет и позвонить Эльжбете. И то и другое, мягко говоря, будет сложно сделать. За окном глухая ночь. Еще даже не начало сереть. Будить любимую девушку посреди ночи, чтобы вывалить на нее груз своих проблем, было бы не правильно. Хотя, с другой стороны, не сообщить о своем внезапном отъезде будет еще хуже.
Невольно он вспомнил о том, что расстался с ней всего четыре часа назад. После свидания в чужой квартире пошел провожать ее домой.
Это было очень романтично, как в далеком детстве. Прогулки под луной по берегу усмиренной, облицованной гранитом великой реки, далеко от дома, в центре Европы, рядом с прекрасной иностранкой, столь далекой по культуре и столь близкой по духу. Они много целовались и в промежутках говорили о любви друг к другу. Иногда вспоминали прошлый его приезд, но почему-то избегали пока разговоров о будущем. Наверное, инстинктивно, полагая, что оба еще не готовы к этому. Теперь он пожалел об этом, поскольку несколько раз за вечер был готов начать этот серьезный разговор. Особенно когда они расстались возле ее дома, на маленькой улочке, стоя под деревьями возле забора, окружавшего трехэтажный родовой замок прекрасной принцессы. Обменялись последними пылкими поцелуями, и он уже открыл рот, чтобы выпустить давно рвущиеся наружу слова.
