Этель Хэмилл - Пока сияют звезды
Проезжая по одной из улиц, Косима заметила то самое судно, о котором упомянула Пиджин. Его можно было сравнить с китом — нечто огромное, неподвижное и неосвещенное. В парке на железных скамьях сидели, не шелохнувшись, словно статуи, пожилые люди. Несколько парочек бродили, взявшись за руки.
Они миновали складские и торговые помещения, расположенные в гавани. Ветхое, обшарпанное здание, которое искали Косима и Перри, казалось, давно опустело, за исключением единственной сверкающей вывески «Кафе «ИМПЕРСКИЙ ДРАКОН». Внешний вид здания не имел ничего общего с великолепием и грациозностью названия. Пока Перри припарковывал машину примерно в ста ярдах от Квин-стрит, Косима с ужасом глядела на заведение. Вот, значит, то самое излюбленное место Дейла, куда он устремлялся порой, охваченный желанием развлечься. Из его рассказов Косима знала, что за темными, наглухо закрытыми шторами ночная жизнь бьет ключом.
Перри снова оказался рядом и снова взял ее руку. Внутрь они вошли вместе.
Это достаточно длинное помещение, вдоль которого им предстояло пройти, чтобы добраться до кабинетов в дальнем углу, не отличалось ни особой чистотой, ни увеселительной атмосферой. У клиентов, склонившихся за столиками и барными стойками, проходившая мимо парочка не вызывала никакого интереса. В подобных местах каждый занят своим делом. Темная отделка из дерева, темные стены и потолок, покрытый пятнами от многолетнего дыма, — все это придавало так называемому кафе мрачный вид и довольно странно сочеталось с таким ярким названием. (Или драконы действительно оказывали предпочтение этому логову.)
Они увидели Пиджин почти сразу. Бедняжка стояла у одной из темных кабинок в самом углу зала, тревожно поглядывая на вход. Заметив их, девушка пошла навстречу, именно пошла, а не побежала, иначе это могло привлечь внимание даже таких равнодушных обитателей кафе.
— Вы пришли! — Пиджин схватила руки Косимы почти лихорадочно. — Вы действительно пришли.
— Ну конечно, пришла. — Взглянув на опустошенное лицо хрупкой новобрачной, чей медовый месяц превратился в непрерывную череду неприятностей, Косима попыталась изобразить что-то вроде ободряющей улыбки. — Итак, Пиджин, постарайтесь объяснить все по порядку. Что произошло? Где Дейл? Эта драка…
Пиджин собралась с духом и попыталась изложить факты.
— Тот человек. Он был здесь, Косима, сидел, выпивал, когда мы с Дейлом сюда пришли. Дейл показывал мне достопримечательности Гонолулу и был так добр ко мне, как… — она едва сдержала слезы, — как в Лондоне. А это заведение он хотел показать потому, что раньше, в старые времена, когда Гавайями правили короли…
— Пиджин, расскажите о человеке, которого избил Дейл.
— Когда мы вошли, он заказывал выпивку в баре. Дейл увидел его и побелел, как привидение. Больше он не сказал мне ни слова. Просто отдернул от меня руку и пошел за мужчиной. Он догнал его и… ударил. О, Косима, с тех пор тот мужчина не шевелится. Мне даже кажется, что он не дышит. Он лежит как… как покойник.
— Успокойтесь, — резко скомандовал Перри за спиной Косимы. Его опытный глаз определил наступающую истерику. — А теперь ведите нас. В какой они кабинке, миссис Бэннинг?
— Во второй от угла. Я там стояла, когда все произошло. Дейл повалил его на стол, будто пьяного, понимаете. Никто ничего не заметил. Должно быть, они, — девушка кивнула головой в сторону публики, — привыкли к шумным дракам. А потом, я не знала, куда деться. Дейл… О боже!
— Мы здесь, успокойтесь, — подбодрила ее Косима. — Дейл выпивал?
Пиджин горестно кивнула.
— В отель пришла телеграмма. От дяди Тамуса. Кто-то, кто знает здесь моего отца, повел себя так отвратительно. У кого-то хватило наглости отослать копию этой грязной газетенки авиапочтой. Вся семья была в бешенстве. Дядя Тамус послал Дейлу телеграмму, сообщая, что аннулирует с ним все контракты. Потом нас пригласили в здешний офис. Они уволили бедного Дейла.
Нотка, близкая к истеричной, снова поднялась в голосе Пиджин, но Перри предотвратил еще не начавшуюся бурю, потребовав:
— Проводите нас, Пиджин.
Повинуясь, Пиджин направилась к кабинке через весь бар. Перри следовал за ней, а Косима за Перри. Из-за широкого плеча Перри она увидела мужчину, ничком лежавшего на столе.
Дейл выбрал действительно стоящую мишень для своих кулаков! Это был Клем Келлер! Его голова безвольно покоилась на тонкой грязной пластиковой салфетке для блюд, которая, видимо, так долго служила своим клиентам, что кончики ее уже загнулись. В углу кабинки, глядя на эту неподвижную массу тела, сидел Дейл Бэннинг, теперь пытаясь трезво размышлять, что натворил. Похоже, он понял, что в кабинке, кроме него и жены, которая, как он полагал, все время была рядом, находится кто-то еще. Он поднял голову и оглядел присутствующих. Спустя какое-то время его глаза дали понять, что пару он узнал.
— Думаю, на этот раз я совершил… — понуро произнес он. — Мы не сможем его заставить пошевелиться. С ним все… — Он удрученно отвел взгляд.
— Дай-ка я пройду, Бэннинг, — спокойно, без эмоций заговорил Перри.
Очевидно, Дейл воспринял это как должное, как и сама Косима, когда Перри у ее дома взял инициативу в свои руки. Дейл послушно отошел с дороги и опустился на край скамьи, тяжело вздохнув. Его несчастные глаза, в которых выражалась мольба о прощении, снова посмотрели на Косиму.
— Пиджин не должна была тебя впутывать, — сказал он.
Глава 15
Судя по всему, жизнь в «Имперском драконе» шла своим чередом. Происшествие в дальней кабинке не привлекло внимания со стороны клиентов. Да и официантов не было видно. Пиджин рассказала, что Клем Келлер сам ходил за выпивкой.
— Я много выпил. — Дейл сказал Косиме то, что она уже и так знала. — Я получил сегодня плохие известия от дяди Тамуса. Хозяин офиса заявил, что это моя вина, и уволил меня. Я подумал, что смогу забыть о неприятностях, если отправлюсь вместе с Пиджин за город. Но в гостиничном баре мы застряли и…
— Дейл, ты не должен мне все объяснять, — прервала его Косима.
— Я тогда не чувствовал, что перебрал. Но когда мы вошли сюда и я увидел этого подлеца, — это ведь он написал ту грязную статейку, ту ложь, — все во мне закипело…
— Клем Келлер не один ответствен за это. — Взгляд Косимы упал на его склоненную голову. Дейл вызывал у нее одновременно жалость и презрение. — Он говорил, будто ему позвонила какая-то женщина. Должно быть, с ее слов он решил, что раскопает пикантную историю, иначе бы не захватил с собой фотоаппарат и не примчался так быстро.
Размышляя об этом, Косима вдруг заинтересовалась, что именно ощущает Дейл после содеянного. Каково это — испытать дикое наслаждение, въехав по челюсти неприятелю? По челюсти Марго Амброс, например? Это была жестокая мысль, но в какой-то момент она казалась привлекательной.
