Кристина Лестер - Блондинка в цветочек
– Да?
– Да.
– А теперь я его люблю.
– Что?
– Я люблю Ника, папа.
– Что ты сказала?
– Что слышал.
Даллас схватился за голову.
– Ты в своем уме?!! Это человек, который…
– А я ему верю.
– Это… Мы даже не знаем, кто он!
– И я не передумаю, даже если на самом деле он окажется чертом с рогами. Вот так, папа!
8
В среду позвонил Ник. Вики и так была несколько оскорблена его долгим молчанием, а когда он спросил: «Может быть, мне не стоило звонить так рано?», она и вовсе рассвирепела.
– Ты позвонил вполне вовремя! Сегодня утром я как раз вспомнила про тебя!
– Ты так редко обо мне вспоминаешь? – Голос Ника стал игривым и нахальным, как в первые дни знакомства.
От робости и смятения, приятно удививших ее в последнюю встречу, не осталось и следа. Сегодня Ник был в своем амплуа. И она тут же неосознанно переняла его манеру говорить.
– Я вообще, если честно, о тебе мало думаю. Но сегодня, – она притворно зевнула, – а-ах!.. О чем это я? А, да: сегодня мне приснилось море. Ну и ты вспомнился, как человек причастный к этой истории.
– Ах, причастный?
– Да, – изо всех сил изображая равнодушие, ответила она, ибо сердце у нее в эту минуту колотилось как бешеное.
– Ну хорошо, как причастный человек я имею право задать вопрос?
– Конечно.
– У вас все еще роман?
– С кем?
– С Джонни.
– А… какое это имеет значение? Я же не спрашиваю, с кем у тебя сейчас роман.
– Это и так ясно. С тобой.
– С… С кем?
– С тобой.
Вики вернула голосу спокойное звучание:
– Не смеши меня. Лучше скажи, почему ты так быстро сбежал?
– Джонни так смотрел на тебя, а ты на него… Вики, я просто почувствовал себя лишним. Тем более что перед этим мы…
Она вспомнила лицо Ника, склоненное к ней, и загадочные слова: «Ты можешь дать мне хотя бы маленький шанс?».
– Ты напрасно почувствовал себя лишним, – с трудом сдерживая волнение в голосе, проговорила она. – У нас была деловая встреча.
– Вики, – прошептал вдруг Ник. – Может быть, нам хватит валять дурака? Я хочу тебя видеть.
В его голосе было столько нежности, что она не нашла что ответить и просто сопела в трубку.
– Ну что ты молчишь?
– Э-э-э.
– Я очень хочу тебя видеть.
– Хорошо, давай встретимся.
– Я буду ждать тебя сегодня в семь в том ресторанчике, где ты была с подругой. Помнишь?
– Помню.
– Придешь?
– Приду.
– Надеюсь, в этот раз нам никто не помешает.
…Остаток дня она провела в шкафу. Под хранение одежды в ее личной квартире была приспособлена специальная комната, где Джонни со временем удалось отвоевать маленький уголок для своих костюмов. Теперь они были упакованы в чемодан. А двадцать четыре квадратных метра, забитые стеллажами на колесиках, вмещали в себя множество вещей, назначение которых знала только Вики. Сегодня ей предстояло серьезное дело. Выбрать то, единственно верное и сочетаемое друг с другом, в чем она станет в глазах Ника особенно неотразимой.
Ровно половина перерытого имущества оказалась безнадежной, покрытой либо рюшами, либо вышивкой диких расцветок. Для них уже было отведено несколько мусорных пакетов. Остальное худо-бедно годилось для ношения, хотя и не вызывало такого восторга, как раньше.
Вики шагнула к зеркалу и внимательно всмотрелась в свое отражение. Она похорошела, это факт. Ей очень идет короткая стрижка, она действительно стала похожа на маму, а это хороший знак. И такие же серьезные серые глаза… А ведь раньше к ее достоинствам можно было отнести только кокетливые ямочки на щеках, от которых мужчины сходили с ума, и удивленно-глуповатый взгляд. Вики мотнула головой, вспомнив себя прежнюю:
– Брр, какой кошмар!
Остальное в отражении как будто не изменилось, ну, может быть, немного убавился вес. Это от переживаний. И почему Джонни говорил ей, что она похожа на субтильную барышню? Ее фигура всегда отличалась спортивным складом, с широкими плечами, как у гимнасток. Разве субтильные барышни – такие? И вовсе она не барышня!
Вики вздохнула и вспомнила, что уже больше недели не бралась за свой дневник. Надо. Надо что-нибудь написать. Раньше она делала это по утрам. А с тех пор, как решила, что нормальные люди заполняют его вечером, у нее ничего не получалось. Просто все вечера проходили очень бурно. Вот и сегодня, разве ей будет до дневника?..
В белом плаще и костюме «под Никиту», как нарекла его однажды Алиса, Вики отправилась на свидание. Ради этого наряда стоило, конечно, посещать свою квартиру и пять часов рыться в огромном шкафу! За исключением сапог на высоком каблуке, ей ничего не пригодилось: в черной водолазке и черных брюках она пришла из дома.
Она опоздала почти на час, и, когда вошла в ресторан, лицо Ника хотя и выражало радость, но все-таки было немного озадаченным.
– Что случилось? – Он потянулся поцеловать ее в щеку, но потом чего-то испугался и просто сел рядом.
Она кивнула на недопитый кофе рядом с ним:
– Третий или шестой?
– Четвертый. Вики. – Он с нежностью смотрел на нее. – Ты очень хороша сегодня. Но мне кажется, тебя что-то раздражает.
– Правда. Знаешь, Ник, – она огляделась по сторонам, – здесь очень мило, и вообще, как я поняла, это – твой любимый ресторан, но мне хочется на воздух. Весна. На улице пока еще солнце, – она наклонилась, чтобы посмотреть в окно, – садится. Но все равно до сумерек еще далеко. Пойдем?..
Кроме парка, находившегося неподалеку, идти им было некуда. Ник оставил машину возле ресторана, и они медленно побрели по аллеям в сторону огромного пруда. На другом берегу, где еще гуляли последние солнечные лучи, несколько детей кормили хлебом уток.
– Я тут в детстве тоже гуляла с мамой, – проговорила Вики, обращаясь, скорее, сама к себе.
– Вики, я должен перед тобой извиниться. – Ник, как тогда, на улице, смотрел на нее испуганным робким взором.
– За что на этот раз?
Он молчал.
– Что случилось?
– Вики, – он взял ее за руку и вздохнул, – пообещай, что выслушаешь меня до конца, прежде чем надавать пощечин и убежать.
– Ты меня интригуешь.
– Ты просто молча слушай и не перебивай. Я… я все объясню тебе. Я хочу быть честным перед тобой. – Он взволнованно переминался с ноги на ногу.
– Но за что ты извиняешься?
– Если можно так сказать – за намерения… Пойдем по парку. Так лучше. Я не смогу стоять на месте.
– Ну хорошо… – Она пожала плечами.
– Это началось гораздо раньше, чем мы с тобой познакомились. Это произошло восемь лет назад.
– Ник, – она мягко сжала его руку, – я знаю, как мой отец украл у тебя фирму.
– Знаешь? – Он вскинул на нее очень удивленный взор. – Тем лучше. Но ты не знаешь другого.
