Ирина Ульянина - Жена моего любовника
— Не устраивает Затулиночка? Прекрасно! Могу предложить Северо-Чемской жилмассив: чистый воздух, вокруг — лиственная роща, Обь чуть ли не из окна видна, летом можно ходить на пляж… Тоже панель, но первый этаж, один миллион девятьсот тридцать тысяч. Кстати, дом расположен довольно близко к остановке общественного транспорта. Там и маршрутки, и трамваи.
— Девушка, дорогая, вы меня за кого принимаете? Неужели думаете, что я поеду на трамвае?! — оскорбился клиент. — Слово вставить не даете!.. Еще раз говорю, меня не интересуют спальные районы. Я хочу нормальную трехкомнатную квартиру в центре, улучшенной планировки, метров на сто, не меньше.
— Но это же элитное жилье, — растерялась я и укорила себя: эх, лопухнулась ты, девушка, совсем зерна от плевел не отличаешь!.. Впрочем, мужчина действительно производил впечатление босяка, как выражалась Лялька, нищеблуда. Куртка на нем замызганная, предусмотренная как раз для того, чтобы шоркаться в трамваях и троллейбусах, добираясь в отдаленные районы в час пик. И шарфик какой-то занюханный, и физиономия помятая — второй, если не третьей молодости. Глубокие залысины на лбу фигурно ограничивали мысик коротко стриженной седины. Этакий бодрый бобрик. Откуда у такого бешеные бабки на элитную квартиру? Наверное, косит под люмпена, утаивая реальные доходы…
— А как вам Горский жилмассив, не желаете? Прекрасная планировка: кухня — одиннадцать метров, лоджия и балкон. Всего десять минут ходьбы до метро «Студенческая».
— По-моему, я выразился предельно ясно: центр, — отрезал тщательно замаскированный миллионер.
— Центр, центр, цэ-э-энтэр, — нараспев повторила я, устремив задумчивый взор в пространство под потолком. Ого, в нашей конторе оно тоже небезупречно — мало того что побелка посерела, а и трещин тоже навалом, гораздо больше, чем в моей кухне!.. Это-то радует, а вот где бы мне взять для него элитный центр, не с потолка же?
— Кстати, как вас зовут?
— Катерина.
— А фамилия, отчество?
— Екатерина Максимовна Макеева.
— Понял. — Дядька удовлетворенно мотнул лысовато-седоватой башкой. — А меня называйте Владимиром Ивановичем. Давайте-ка, Катюша, не запирайтесь, выкладывайте мне самые лучшие варианты!
Зачем, спрашивается, ему понадобилось узнавать мое отчество? Все одно обращался по имени… И совсем замордовал непомерными претензиями… Я извивалась ужом, аж взмокла от усердия, перебирая адреса, а привереда ни на что не соглашался. То ему этаж не нравился, то метраж. Вконец запарившись, вздохнула: «Идеальных квартир не существует».
Клиента тоже разжарило: сняв свою трамвайно-троллейбусную, замызганную куртку, он остался в несвежей клетчатой рубашке. Развалился на стуле, как у себя дома, давая понять, что быстро от него отделаться не удастся. В общем, если кто думает, что хлеб риелтора легок и приятен, примерно как дым отечества, тот сильно заблуждается…
В кабинет энергичной походкой прошествовала румяная с мороза, бодрая Гаевая, от которой пахнуло духами «Код Армани». Я этот яркий, горьковатый запах ни с чем не спутаю, так как вместе с ней выбирали на прошлой неделе, после получки. Крышеснос, а не духи! Но я денег пожалела, а она купила.
— Привет, Лидия, — обрадовалась я, подумав, что она теперь не просто моя коллега, а коллега по несчастью, невеста женатого мужчины. Невеста без места то есть… А еще я сразу вспомнила, что Лидке долго не удавалось сбагрить трешку в монолитном доме на Нарымской, где как раз живет мой Волков. Попросив гадского, капризного Владимира Ивановича подождать, поспешила вслед за Гаевой в закуток раздевалки.
— Ой, лучше не напоминай! Хата колом встала, словно заговоренная… Как раз оттуда возвращаюсь. Водила утром одну крейзанутую семейку, только время попусту потеряла. Представляешь, баба заявила, что в монолитных домах — блуждающие токи, которые разрушают то ли биополе, то ли энергетические связи между клетками. В общем, что-то разрушают, и жить там так же вредно, как сидеть в микроволновой печи. А зачем просила показать, спрашивается? Сама такая стремная. — Лидка свела глаза к переносице, скорчив дебильную рожу, как у клиентки. И спросила: — Катька, ты поправилась, что ли?
— Кхе-кхе-кхе! — ненатурально закашлялась я. — Не так чтобы совсем, но держусь на таблетках и микстурах.
Коллега увлеченно прихорашивалась. Крутясь перед зеркалом, подтягивала колготки, любовно оглаживала при этом свои налитые ляжки. Ее серо-зеленые глаза блестели, как ягоды крыжовника, промытые дождем. Чувствуется, роман с шефом поднял ее тонус прямо на недосягаемую высоту!
— Чего у тебя со щекой? — Гаевая, причесываясь, поймала мое отражение в зеркале.
— Да так, попугай случайно поцарапал, хотел сесть на плечо и промахнулся. — Мне не терпелось перевести стрелки. — Лидушка, скажи, вокруг того дома, наверное, милиции невпроворот?
— С чего бы это? — изумилась она. — Нет там никакой милиции.
— Ну-у… Я слышала, ночью в том доме, на третьем этаже прогремел взрыв, типа террористического акта…
— Иди ты, — грубовато осадила меня Гаевая. — Окстись! Собираешь какие-то сплетни — бабкины сказки, дедкины подсказки.
— А какую квартиру ты продаешь?
— В смысле?
— Номер какой?
— Девятнадцатая, на четвертом этаже. Говорю же, все нормально, если бы что произошло, жильцы бы на уши встали. Взрыв… Придумают же, хм!
Лида и не подозревала, каким гневом воспламенила меня ее недоуменная реакция! Да, это было все равно что поднести зажженную спичку к газовой горелке, — я вспыхнула синим пламенем. Выходит, Ольга меня обманула, наколола! Взорвали ее… Подорвалась незабудка! И меня среди ночи заставила подорваться… Стрекоза не только попрыгунья, но и отъявленная лгунья! Но зачем ей это понадобилось: ехать ко мне, ночь напролет хлестать коньяк, хвастать модельно-любовными успехами? Чего она добивается, что замыслила? Загадка без разгадки… Захотелось немедленно бежать домой, вытрясти душу из прохиндейки и вывести ее на чистую воду. Но возле рабочего стола восседал, упорно дожидаясь, нудный Владимир Иванович, присутствие которого несколько охладило пыл.
— Катерина, вы чем-то огорчены? — полюбопытствовал этот старый отрепыш.
— Конечно огорчена. Боюсь, мне не удастся быть вам полезной, — ответила я печально и, вместо того чтобы на этой томительной ноте и попрощаться, выпалила: — Узнала сейчас, что на продажу выставлена изумительная квартирка в новом монолитном, полезном для здоровья, как микроволновка, доме на Нарымской…
— В монолитном? — Владимир Иванович аж подпрыгнул на стуле. — На Нарымской?!
