Аманда БРАУНИНГ - ЗАСЛУЖИТЬ ЛЮБОВЬ
Чейз повернулся, поднял голову, на мгновение посмотрел ей в глаза и тотчас отвел взгляд в сторону.
– Прости. Я ведь тяжелый, – пробормотал он, скатываясь с нее, оставляя ее пустой и одинокой.
Чейз бросил на нее быстрый взгляд, но она успела заметить в нем разочарование. Что-то оборвалось внутри ее, и она поняла, что умерла надежда. То было последней каплей, и она сокрушила ее. Если даже их любовь не смогла растопить лед его сердца, то что же сможет?
Ничто. Ничто и никогда. Никогда не растопит. Она обманывала себя. Жила в блаженном неведении. Но наконец ее глаза открылись, и она увидела все в истинном свете. Она убила его любовь, и секс не мог заменить ее, раз он ненавидит желание, которое она все еще вызывает в нем.
Как в тумане она села, потянулась к своей одежде и стала в отчаянии натягивать ее на себя.
– Пора возвращаться, – произнесла она хрипло, пытаясь справиться с пуговицами, не желавшими попадать в петли.
Чейз тоже сел и посмотрел на нее.
– Давай я, – прошептал он мягко, вызывая дрожь у нее в спине.
Но когда его руки коснулись блузки, Таша отпрянула.
– Не смей!
Его руки замерли.
– Почему? Что случилось? – спросил он, не сводя глаз с ее опущенной головы.
– Ничего. Я просто не вынесу, если ты сейчас дотронешься до меня, – ответила она заплетающимся языком.
Его лицо окаменело.
– Ты не хочешь, чтобы я дотрагивался до тебя, и говоришь, что ничего не случилось? Мне кажется, далеко не все в порядке! – воскликнул он и поднялся, натягивая джинсы.
Таша тоже встала на ноги.
– Почему ты занимался со мной любовью, Чейз? – спросила она с надрывом, и он замер, потянувшись за рубашкой. Потом выпрямился и нахмурился.
Синяя жилка проступила на его подбородке.
– А ты как думаешь? – парировал он, и она скрестила руки на животе, будто пытаясь отгородиться от правды.
– Потому что не смог сдержать себя, – заявила она резко, надеясь, что он примется отрицать, но не тут-то было.
Чейз отошел на несколько шагов. Ее глаза следили за ним, видели напряжение его плеч, когда он запихнул руки в карманы джинсов.
– Нет, не смог. И никогда не мог, – подтвердил он вяло.
Она отвела взгляд от его широкой спины и длинных ног. Как ей хотелось сейчас возненавидеть его! Не обращать на него внимания. Но это оказалось невозможным, будто внутри ее было запрограммировано замечать малейшее его движение.
Ее голос звучал грубо, когда она заставила себя заговорить:
– И сейчас жалеешь об этом. – То был не вопрос, а утверждение. Чейз стоял вполоборота.
– Я о стольком жалею, что не знаю, с чего начать. – Поведя плечами, он повернулся к ней. – Это не может так продолжаться, Таша, – произнес он устало, и ее сердце ушло в пятки.
Она не могла отвести от него взгляда, внутри что-то перевернулось при виде печали в его глазах. Глаза Таши наполнились слезами, полянка, еще недавно дарившая ей радость, расплывалась перед ней. Но почему-то хватило все же сил заговорить.
– Не волнуйся, не будет, – сказала она отрывисто и, развернувшись, кинулась в просвет между деревьями.
– Таша, нет! – крикнул ей вслед Чейз, но она не обратила внимания. Не нужно больше слов. Поскорее бы вернуться домой, а там она соберется с мыслями и решит, что делать.
Она продолжала бежать по извилистой тропинке, сквозь слезы не замечая ни деревьев, ни кустов. Слышала лишь, что Чейз зовет ее, бежит за ней. Но это только подгоняло ее, и, не заметив корень, она споткнулась об него и упала. На мгновение замерла, но, услышав, что Чейз приближается, вскочила на ноги и устремилась вперед.
– Таша, стой! Не туда! – крикнул Чейз за ее спиной, заставив ее обернуться.
От этого движения она потеряла равновесие и шагнула назад, стараясь устоять на ногах. Следующий шаг оказался в пустоту; она с ужасом поняла, что пустота у нее под ногами. Ее глаза на мгновение поймали взгляд Чейза и увидели в нем страх, когда он кинулся к ней. Но слишком поздно. Со звонким криком она полетела вниз.
– Нет!
Таша услышала голос Чейза, когда стукнулась о землю и покатилась дальше по склону. Она почти не ощущала ударов, которые сыпались один за другим. Испуг лишил ее чувств, но, наткнувшись на что-то острое, причинившее ей нестерпимую боль, она застонала.
Сквозь красный туман, сжигавший все ее тело, она слышала какие-то звуки и знала, что Чейз спускается, чтобы найти ее. Через секунду в потоке листьев и грязи он был уже рядом с ней. Он успел обуться, но рубашка так и осталась на поляне. Вся его грудь была покрыта ссадинами и царапинами. Он потянулся к ней, но вдруг замер. Она видела, как дрожат его руки, и знала, что он боится дотронуться до нее, чтобы не причинить ей вред, если она сильно пострадала.
– Боже! – Он схватился за голову. – Что ты сделала с собой? Ты сломала что-нибудь? Где болит?
У нее болело все, но вряд ли она что-то сломала.
– Голова болит, – произнесла она небрежно. С трудом вспомнила, как обо что-то ударилась головой, и удивилась, что не потеряла при этом сознание.
Чейз выругался – тихо, но со злостью, которой она не замечала в нем раньше. Он осторожно коснулся ее волос, нащупывая большую опухоль.
– Ты такую шишку себе набила, – пояснил он дрожащим голосом. – Дай-ка я осмотрю тебя. Скажи, где больно. – Он ощупал ее руки и ноги.
Затем встал, сжав зубы.
– Похоже, ничего не сломано, однако тебя нужно побыстрее доставить в больницу. Я не хотел бы уходить, но рация осталась наверху. – Он кивнул в сторону склона.
Таша выдавила из себя слабую улыбку.
– Не беспокойся. Обещаю не сбежать, – добавила она сухо и заметила вспышку боли в его взгляде.
Однако он бодро улыбнулся.
– Обещаю скоро вернуться.
– Не сомневаюсь. Я верю тебе, – ответила она просто, и Чейз побледнел.
Он хотел что-то ответить, но сдержался.
– Начинай отсчет, дорогая. Вернусь прежде, чем ты досчитаешь до ста, – сказал он и стал взбираться по горе.
Таша произнесла «шестьдесят», когда острая боль пронзила ее. Задыхаясь, она повернулась и ударилась обо что-то головой. В этот момент на нее навалилась темнота.
***Таша заворочалась. Она поняла, где находится, по слабому больничному запаху, который ни с чем не спутаешь. И вспомнила, как потеряла сознание. Вспомнила боль, которая уже прошла. Она чувствовала пустоту и знала, в чем причина.
Она потеряла ребенка.
Она знала об этом, хотя никто и не говорил ей. Там, где недавно зародилась жизнь, ничего не было. Ничего, кроме неизбежности. Ей не суждено иметь ребенка, как и не суждено иметь Чейза. Сейчас все вернулось к самому началу, и он свободен.
Она медленно огляделась вокруг. Ночь, заметила она и задумалась, какая по счету. Она провела здесь один день или несколько? Какая разница! Больше ничего не имеет значения.
