Мэри Бакстер - Небо на ладони
Рейн так и не поняла, сделала ли она этот шаг сама. Но это уже не имело значения. Ничего больше не имело значения, когда они соединились, словно две половинки одной души. Его руки, сомкнувшиеся вокруг ее тела, оплели ее как бархатные цепи. Рейн даже не могла себе представить, что это может быть так жарко и сладко.
Эш был потрясен страстностью ее порыва и не мог поверить, что это происходит с ними, что она по доброй воле позволяет ему себя обнимать. Он даже подумал, уж не умер ли он и не попал ли сразу в рай.
Он положил руку на ее волосы, чтобы ощутить их мягкость и шелковистость. Ее волосы напоминали ему солнце, они были такие же теплые, яркие и золотистые. Он гладил их, наслаждаясь тем, что может раствориться в их жидком пламени, которое – он это чувствовал – бушевало и внутри ее.
Внезапно Рейн пошевелилась, и Эш, испугавшись, еще крепче прижал ее к себе. Уткнувшись лицом ему в грудь, она тихо выдохнула:
– Эш…
Он наклонился и хрипло пробормотал:
– Тс-с, милая. Не говори ничего, просто почувствуй, как я нуждаюсь в тебе, как я хочу тебя.
И сказав это, он прижался к ее мягким дрожащим губам.
Рейн застонала, когда их дыхание смешалось, на глаза ее набежали слезы. Ей казалось, что они плывут в тумане. Все было таким нереальным. Внезапно Хизер куда-то отодвинулась, словно какой-то второстепенный персонаж в пьесе. Тодд превратился в маленькую фигурку на картине. И даже ее работа утратила свое значение среди той тишины их мира, в котором они были одни. Значение имело лишь то, что она счастлива, что он рядом и они отрезаны от всего мира.
Эш чуть не сошел с ума, ощутив сладость ее губ и аромат ее тела.
Он оторвался от нее и, тяжело дыша, осторожно приподнял ее подбородок, вынуждая Рейн посмотреть ему в глаза.
– Рейн? – Он вопросительно посмотрел на нее.
Она не колебалась и не делала вид, будто не понимает, о чем он хочет ее спросить.
Сердце в его груди застучало словно колокол.
– О, Рейн!.. – простонал он, и кончик его языка погрузился в ее рот. Она пустила его внутрь, и ее обдало жаром.
В эту минуту она ему верила. Он не планировал этого заранее, Рейн это чувствовала. Она не хотела больше сопротивляться. Это должно было произойти, и это произойдет. Они ведь оба к этому стремятся, разве не так?
Однако слабый внутренний голос пытался предупредить ее, что она становится на опасный путь, что она ведет себя безответственно, что это безумие, что это непростительно, что она осложнит себе жизнь. Однако Рейн предпочла его не слышать. Никакие доводы рассудка теперь уже не могли загасить желание. Страсть заставила ее отринуть все сомнения и броситься навстречу радостям, которые он ей предлагал. Да, подумала она, это именно то, что ей было нужно. То, чего она хотела уже давно, хотя призналась себе в этом впервые. Ей страстно хотелось, чтобы он прикасался к ней, хотелось почувствовать его внутри, слиться с ним в единое целое. Хотя бы раз, молило сердце. Она хотела получить все удовольствия, которые он мог ей дать. Раскаяние придет позже. Но сейчас она хочет быть счастливой.
– Эш… – выдохнула она хриплым полушепотом и дотронулась до его щеки.
– Господи, Рейн! Пожалуйста, не двигайся. Мне кажется, что моя кожа вот-вот треснет и я растекусь у твоих ног.
Рейн охватил восторг. Подумать только: она смогла оказать на него такое воздействие!
Вдруг Эш шепнул ей в ухо:
– Где?
Рейн кивнула в сторону спальни. Эш подхватил ее на руки, открыл дверь и, перешагнув через порог, опустил на пол возле кровати.
Она стояла в темноте, ожидая, что будет дальше, и полностью покорившись ему. Он раздвинул шторы, и в окно заглянуло небо, усеянное холодными серебряными звездами.
Она увидела его высокий силуэт на фоне окна, вот он повернулся и, сделав пару шагов, приблизился к ней. Она напряглась, когда он начал очень осторожно ее раздевать.
Еще ни один мужчина не прикасался к ее телу, и она никогда не испытывала подобных головокружительных ощущений. Теперь она чувствовала себя беспомощной и покорной. Эш расстегнул бюстгальтер, полюбовался ее грудями и накрыл их ладонями.
– Ты красивая, – улыбнулся он, целуя ее в губы.
– Ах, Эш… – беспомощно простонала она.
Он громко выдохнул, его руки скользнули вниз к талии, поддели эластичный ободок ее трусиков, они соскользнули на пол. Он погладил ее ягодицы, удовлетворенно хмыкнув, и отступил назад, чтобы полюбоваться открывшимся ему зрелищем.
Она была столь прекрасна, что у него перехватило дыхание. Сейчас, когда она была обнажена, ему открылась вся волшебная красота ее тела, нежность и гладкость кожи, аппетитность ее форм.
Осторожно, так, словно она была сделана из хрупкого стекла, Эш привлек ее к себе и стал медленно, жадно целовать. Затем отодвинулся, оторвав от нее руки, и она осталась стоять, вдруг почувствовав себя одинокой и покинутой.
– Эш? – недоуменно спросила она.
– Все в порядке, дорогая. Просто я тоже хочу раздеться.
Не в силах отвести взгляд, она смотрела, как он раздевался, как обнажалась его смуглая кожа, и думала о том, как красиво его тело. Однако когда он снял с себя все, Рейн смущенно отвернулась.
На минуту она испугалась. Но затем он опустил ее на кровать и прижался к ней. И эта близость была удивительна и ни с чем не сравнима.
– Ах, Рейн, если бы ты только знала, что делаешь со мной, – прошептал Эш. Он целовал ее лицо, груди, его губы нежно ласкали ее соски. И что-то дрогнуло у нее внутри, тихо и сладостно заныло. Его рука легла ей на бедро и двинулась вниз. Она напряглась, ожидая, что сейчас он сделает ей больно. Однако он остановился и снова стал целовать ее в губы, в груди, а когда его рука вновь двинулась к низу живота, она задрожала от неожиданно приятного ощущения и раскрылась, слегка раздвинув бедра, в нетерпеливом ожидании.
– Как здесь все красиво, – пробормотал Эш. – Тебе приятно?
– О да, – прошептала она. – Да…
Его пальцы равномерно и ритмично поглаживали пушистый треугольник, и она выгнулась навстречу его руке, мечтая о том, чтобы он проник в глубь ее тела. У нее закружилась голова от его нежных ласк. А его язык тем временем двигался у нее во рту, не давая возможности заговорить.
– Ты сводишь меня с ума, – пробормотал он у нее над ухом. Рейн казалось, что эти ласки длятся уже целую вечность. – Я чувствую, как ты дрожишь, – добавил он. – Ты такая живая, такая осязаемая. Мне нравятся твои груди. Они тугие и в то же время мягкие и круглые. Мне нравится твой пушок. Он очень нежный. Твои бедра… И как они сходятся вместе вот здесь, где под этими темными шелковистыми завитками прячется твоя страсть.
– Эш, пожалуйста… – Она больше не могла выносить эти сладкие муки. Она хотела его. Хотела наконец узнать, что это значит – быть женщиной.
