Одержимый - Анна Михеева

— Да, — у меня наоборот, дыхание сперло. — Кто это?

— Детектив, мы встречались… на днях. Лисин, — мужчина всхлипнул и задышал еще чаще.

— Игорь?

— Да. Да! — вскрик. — Вы должны приехать, у меня есть для вас информация… Она… Она касается вашего любовника.

— Мы могли бы встретиться с вами завтра, в том же месте, и…

— Нет, — перебил он. — Если вам нужна информация — приезжайте.

— Хорошо, — сажусь на постели. — Куда? И когда?

— Сейчас, — хрип. — Улица Дружинина, 8. Моя… моя квартира находится в полуподвале. Один… Одиннадцатая.

На спине выступил пот, превращаясь в липкий холодок.

Дрожащими руками, натянув джинсы и толстовку, я набрала Вадима.

— Какие люди, — вместо приветствия запел Смирнов. В первое мгновение мне показалось, что он пьян.

— Мне нужна помощь, — не поздоровавшись отвечаю, пытаясь протолкнуть ноги в кроссовки.

— Конечно. А я бросаю все дела, и несусь к тебе на выручку, как, блядь, Супермен!

— Вадим, — пытаюсь его урезонить. — Мне позвонил детектив, которого нанял Саша. У него есть информация.

— Ты что, собираешься к нему ехать? — тон стал серьезным. — Ты с ума сошла! — ага, тоже самое я говорила сама себе, не так давно.

— Нет, — протестую, покидая дом. — Я… Мы должны во всем разобраться! Я еду! С тобой или без тебя!

— Блядь! Элина! — рявкает Вадим. — Возвращайся домой!

— Нет, — упрямлюсь. — С тобой? Или без тебя?

— Куда ехать?

— Встретимся на Привокзальной площади.

* * *

Вадим не заставил себя долго ждать.

Лихо, припарковавшись рядом, он опустил окно со своей стороны:

— Садись, Элина, — я поспешила выбраться из своего авто. — Расскажешь, что происходит? — едва я закрыла пассажирскую дверь, спросил Вадим, сверля меня злым взглядом.

Я рассказала.

— Он так и сказал? Информация касается твоего любовника?

— Да, он так и сказал. А еще, он очень нервничал. Мне так показалось, — наконец Вадим завел двигатель и тронулся с места. — Где находится эта улица? Не далеко, — вынес вердикт, сверившись с навигатором. — Ты пропала. Отстранилась, — Смирнов не сводил взгляда с дороги. — Я виноват, Элина. Знаешь, я, — он попытался прикурить, но руки его дрожали. В итоге, он сломал сигарету и выбросил в окно, сжав зажигалку в кулак.

— Вадим, ты не…

— Молчи. Слышишь? Молчи! — сильные руки сжимали руль. — Не смей мне говорить, что это не моя вина! Этот урод, насиловал тебя, пока я, блядь, в кустах отсиживался! Ты ненавидишь меня!

— Нет, Вадим, нет, — протестую.

— Хуй его знает, может это еще хуже, — резюмирует. И уже другим тоном: — Прикури мне сигарету, пожалуйста.

Прикуриваю, протягиваю Вадиму. Он делает глубокую затяжку:

— Я думал, легче сдохнуть, — выпускает густую струю сизого дыма, в приоткрытое окно. — Но тут ты позвонила. Я люблю тебя, Элли. Больше жизни люблю. Веришь мне?

— Верю, — отвечаю, утыкаясь лицом в его плечо.

— Девочка моя, — Вадим отшвыривает окурок и обнимает меня. — Все будет хорошо. Я раздавлю эту мразь! Уничтожу!

44.2

Двор, перед нужным домом был пуст.

Мы просидели в машине еще полчаса, напряженно приглядываясь к местности. Вокруг не было ни души, а тишина могла сравнится с кладбищенской.

— Идем? — киваю, и мы выбираемся из машины.

Нужную квартиру нашли без проблем, благо таблички с нумерацией, под козырьками подъездов, продолжали висеть.

Одиннадцатая квартира, действительно, находилась в полуподвале.

Лестничный пролет, к ней, был длиннее стандартного, и намного уже. Спускаться вдвоем, бок о бок, возможным не представлялось.

— Иди за мной, — шепотом сказал Вадим, подсвечивая себе путь телефонным фонариком. Лампочка, если она тут когда-то и была, перегорела.

Дверь была деревянной, выкрашенная в голубой цвет, как и стены в подъезде, и такой же не стандартной, как и все остальное. Без номера и без звонка. Если точнее, он здесь когда-то был, на это намекал квадратный наличник с торчащими проводами.

— Постучим? — спрашиваю шепотом. Тишина пугала до ужаса.

Вадим протянул руку к двери, но, в последнее мгновение, передумал и потянул за ручку. С тихим скрипом дверь начала открываться.

— Что за…?

— Он же меня ждет, — произнесла, решительно шагнув в квартиру.

Коридор был значительно шире лестничного пролета. Длинный, тонущий в полумраке, и заваленный непонятным хламом по бокам.

— Эй, есть тут кто? — зову, выходит хрипло, сипло и, едва ли, громче шёпота. Мы замерли, как два оленя, в свете фар, напряженно прислушиваясь. Где-то капала вода, а из глубины квартиры доносился звук, напоминающий скрип старых, дворовых качелей.

— Чертовщина какая-то, — произнес Вадим, одновременно с этим я сделала шаг. — Стой! — зашипел Вадим, но я уже двигалась к единственному источнику света — самой дальней комнате, стараясь производить как можно меньше шума. — Твою мать! — ругался Смирнов за спиной.

Оказавшись в небольшой комнате, метров пятнадцати, почувствовала, что напряжение потихоньку спадает. Обычная комната, точь-в-точь: ателье. На стене белое полотно, стул и штатив, в углу сейф и высокий узкий шкаф. В противоположном — стол, расположенный таким образом, что сидящий за ним человек оказывался лицом к двери. А звук, который меня здорово напугал — бра, который, по неизвестной причине оказался на полу и продолжал раскатываться из стороны в сторону. Удивительным образом, при падении, лампочка не разбилась, а продолжала освещать скудный интерьер.

Если бы я не потянулась к бра, с намерением вернуть его на стол, я бы его не заметила, но я потянулась.

— Ааааа! — Вадим, оказавшийся от меня в миллиметрах, успел закрыть мне рот ладонью, заглушая рвущийся вопль. Он, даже, помог мне подняться, но отвести взгляд я была не в силах. Лисин, хотя с первых секунд его было не узнать, лежал на полу, на спине. Лицо залито кровью, руки связаны на груди. Несколько пальцев на руках были выгнуты под неестественным углом. Футболка на животе слегка задралась, и в свете раскатывающегося бра, на коже виднелись темно синие, почти черные отметины. — Он жив? — спрашиваю непослушными губами, Вадим слегка ослабил хватку.

— Очевидно, нет.

— Боже! Мне не хорошо! Вадим, надо звонить в полицию, в скорую!

— Конечно, Элина, сейчас позвоним, — зло ответил Вадим. — И нам предстоит очередной допрос, по очередному убийству!

— Но…

— Вернись в машину, Элли и ничего по пути не трогай.

— Вадим!

— Я сказал, вернись в машину! — приглушенно рявкнул Вадим. — Я все здесь осмотрю. Пожалуйста, иди!

И я пошла, слегка пошатываясь. Уже у входной двери, меня будто-то кто-то толкнул.

Слева была дверь, закрытая не плотно, в узкую щель пробивался красный свет, такой, обычно, в проявочных.

Спустив рукав толстовки, скрывая ладонь я потянула дверь на себя.

Веревки, обычные бельевые, на них, приколотые прищепками, множество фотографий. Я застыла, прислушиваясь. Смирнов в комнате тихо матерился. Шагнув