Каникулы влюбленного режима - Маша Брежнева
Глава 21. Советы по поводу девушек
Герман
Извиниться и мириться первым? Да разбежался. А в чем я, собственно, виноват? Эта тихая скромница сидела-сидела себе, а потом взяла и выдала: если тебе нужно развлечься, иди к Алине. К какой, мать ее, Алине? За каким она мне?
Ругаюсь у себя в голове всеми фирменными словечками Фила. Злюсь на Машу, которая на десятый день знакомства захотела какой-то конкретики. А вдруг мы вернемся в Краснодар, и Тихонова сама захочет от меня избавиться, когда увидит мою истинную сущность? Когда поймет, что в реальной жизни я часто сплю до обеда, ленюсь делать уборку и готовить, хожу на тусовки и развлекаюсь до ночи, а с утра оживаю и тащусь в универ. Наверное, ей не такой парень нужен, хотя решать за нее я не буду.
Но и я не знаю, какая она в том большом мире. Здесь все слишком сужено до определенных рамок, а там будет иначе. Почему вообще я должен сейчас заранее знать, что будет потом, я что, обещал ей сразу жениться и двойню завести? Дом построить и дерево посадить?
Короче, я очень сильно злюсь. Вроде все так прекрасно и мило начиналось, но Марья вчера вывела из себя невероятно. Поэтому весь сегодняшний день мы общаемся совсем мало и исключительно как напарники. А во время тихого часа я вообще сажусь сначала в комнату к пацанам из отряда обсудить футбольчик, потом иду к себе, а в женскую вожатскую – ни ногой.
Тихонова расстроена, я прекрасно это вижу. Может, даже плакала ночью в подушку, хотя не такая у нас драма, чтобы плакать. Хорошо, что день загруженный, заниматься самокопанием почти некогда, поэтому мы просто делаем то, что должны, и к вопросу вчерашнего свидания не возвращаемся.
- Ну как вечерок прошел? – а вот бессмертный Степа пристает ко мне с этим вопросом, когда возникает возможность перекинуться парой слов без лишних ушей.
- Никак, – отчитываться я не намерен.
- Почему? Вас все-таки сожрали комары?
- Лучше бы они.
- Поругались что ли?
- Степан, не лезь не в свое дело. Вот честно, сейчас вообще не до тебя.
- Ладно, понял.
И действительно, пацан оказывается понятливым, сваливает в закат сразу же. Кажется, вид у меня максимально хреновый, если даже этот болтун решает не провоцировать и самоустраниться.
За ужином Марья садится на другом конце стола, проглатывает пюре с котлетой за минуту и уходит. Наблюдая за этим всем, я и не замечаю, как сам сижу с вилкой, воткнутой в свою порцию, и не двигаюсь.
- Юрич, у тебя все норм? – Виталя на страже моего настроения сегодня.
- Не все.
- Оно и заметно. А фиалка вообще пипец, что творит.
- Что же она творит?
Я был единственным, кто сегодня не пошел проводить тихий час по традиции в женской комнате. Видимо, что-то пропустил.
- Пока ты спал на перерыве, она наехала на Федю, Алину и Диму. А, на меня тоже пыталась, но поводы для наезда закончились. После скандальчика с Алиной она вообще встала и ушла в методическую, якобы заняться делом и не смотреть на нас, идиотов таких.
- Сильно, – комментирую этот пересказ, наконец разобравшись с котлетой в своей тарелке.
- Вы поругались?
- Как бы тебе так объяснить… В общем, да.
- Из-за чего? – никак не отстанет от меня.
Теперь даже Степа кажется более понятливым.
- Какая разница? Поругались и поругались, мне что, всему педотряду докладывать?
- Да что ж вы такие нервные, – это уже подключается Федя, услышав мою последнюю фразу на повышенных тонах. – Ты бы выходной что ли взял, Юрич. Вот завтра Машкин день «Оттепель» пройдет, вечером посвятят тебя в вожатые – и катись домой, отдохни, переведи дух.
- Отвали, а? – это я еще пытаюсь по-хорошему.
- Не, ребят, Герман Юрич конкретно не в духе, – заявляет Виталик достаточно громко, чтобы весь стол услышал.
- Сорвать фиалку видимо не так просто, как он думал, – говорит стерва Алина, мнения которой вообще никто не спрашивал, причем даже глаза не поднимает, но ухмыляется.
На секунду злость так сильно одолевает меня, что аж перед глазами темнеет. В висках стучит, и все, чего мне хочется, – разворотить этот дурацкий стол со всеми стоящими на нем тарелками и стаканами. И вылить свой изрядно остывший чай прямо на идеально уложенные волосы Алины.
Меня штырит, очень конкретно штырит. Кажется, я начинаю понимать Фила, который бесился со всех моих шуток в сторону его девушки, а троллить его мне очень нравилось. В принципе, он молодец, даже ни разу по морде мне не заехал. Я вот жесть как хочу почесать кулаки об кого-нибудь, предпочтительнее – о самодовольную морду Феди.
Переборов самый сильный скачок злости в организме, я резко поднимаюсь, из-за чего стол слегка трясется.
Обвожу взглядом по очереди Виталика, Федю и Алину, придумывая лучший ответ на их последние реплики, особенно ту про фиалку. Но в итоге молча ухожу.
- Да они с Машей капец как похожи! Даже злятся одинаково! – прилетает мне в спину от Любы. Или Тани. Честно, по голосу их так и не различаю.
Надо срочно покурить и Филу позвонить.
Выхожу за территорию в том месте, где у нас образовалась негласная курилка. Достаю из кармана полупустую пачку, затягиваюсь и чувствую, как все во мне продолжает трястись от злости.
Звоню Филу. Эта зараза не спешит брать трубку, как обычно, он весь в делах.
- Ну привет, засранец. Сколько дней ты обо мне не вспоминал? – вместо радостного приветствия встречает меня вот так.
- Привет, Фил. Занят был. Тут работы много.
- Да неужели хоть кто-то научил тебя работать, бро. Это приятная новость.
- Хватит стебаться, мне совет нужен.
- Как детей воспитывать? Ты не по адресу, у меня их пока нет.
- Да сам я с детьми разберусь. Мне с девушкой бы разобраться.
- Чего? – по звуку он роняет телефон на пол и ругается, поднимая. – Давно ли тебе стали нужны мои советы по поводу девушек?
- Вот теперь нужны. Мне тут понравилась одна.
- И что, сам не справляешься?
- Да твою ж мать, Фил, а можно просто выслушать и не выпендриваться сейчас? Мне нравится моя напарница, вроде взаимно, мне казалось, все неплохо. И тут вчера она спрашивает, что у нас с ней будет, когда вернемся из лагеря домой. Я сказал, что не знаю. Так она сбежала от меня в ту же минуту, а сегодня вообще три слова мне
