Мужчины с золотыми наручниками - Лекси Блейк
Лиам ткнул его локтем в бок.
— Джинни, кто там? — донесся низкий голос из задней части дома.
— Это те парни, которые звонили ранее, — прокричала Джинни в ответ. Она наморщила нос. — Только не говорите ему, что я читаю книги его бывшей. Он думает, что я помешана на «Американских мастерах» (прим.: документальный сериал о великих американских художниках, музыкантах, писателях, актерах, режиссерах, драматургах и тех, кто внес большой вклад в культуру США). Мне нужно, чтобы моя диссертация прошла проверку, а он — близкий друг моего профессора.
Женщина распахнула дверь и впустила их внутрь.
В отличие от дома Серены, дом профессора Брукса был идеальным образцом стерильной чистоты, порядка и эффективности. Сердце Джейка защемило в груди при мысли о небрежной, веселой Серене, вынужденной поддерживать здесь все в безупречном состоянии. Не было ни одной книги, лежащей не на своем месте, или вороха разбросанных исписанных листов. Этот дом казался нежилым. Хотя выглядело все довольно дешевенько, было очевидно, что человек, который здесь жил, стремился гораздо к большему.
Дойл Брукс вошел в гостиную. Одетый в слаксы, парадную рубашку и блейзер, он выглядел как претенциозный интеллектуал.
— Господа, прошу, пройдемте в мой кабинет.
Судя по всему, изначально это была гостевая спальня, которую переделали в кабинет. Стены были отделаны темными панелями, а центральное место в комнате занимал огромный письменный стол. Человек, сидящий за ним, выглядел полным самодовольства, будто он — пуп земли. На стенах были аккуратно развешаны многочисленные дипломы, почетные грамоты и декоративные наградные доски, свидетельствующие о том, насколько умным и образованным был Дойл Брукс. А ведь этому мужчине только недавно исполнилось тридцать. Это означало, что профессор Брукс получил многие из этих дипломов, будучи женатым на Серене. Пока этот осел был занят своей учебой, Серена всячески поддерживала его, но, когда она стала ему в тягость, он сразу же бросил ее.
Бедная маленькая саба.
Все представились друг другу, и профессор пригласил их присесть. Он, казалось, воспринимал все с холодным спокойствием.
— Итак, Серена все еще не оставила попыток оклеветать меня, — Дойл откинулся на спинку кресла с печальным вздохом, как будто не хотел в это верить, но знал, что это правда.
— Она пытается выяснить, кто преследует ее, профессор Брукс, — среднезападный акцент Лиама зазвучал в полную силу.
Ирландец оценивающе воззрился темными глазами на бывшего мужа Серены, точно дипломированный психолог. Пусть у Лиама не было профильного образования, как у Евы, но он потратил годы на то, чтобы научиться читать мужчин и женщин. Впрочем, особого выбора у него и не было. Ему пришлось постичь некоторые тонкости работы профайлером, чтобы иметь возможность узнавать, кто попытается его убить, а кто нет. То же самое было справедливо в отношении Джейка.
С губ Брукса сорвался тихий смешок.
— Никто не пытается ее убить. Знали бы вы, как меня это все достало. Честно. Раньше Серена была такой милой, но теперь она ведет какую-то игру. У нас с ней имеются небольшие юридические проблемы, и она решила сыграть по-грязному. Вы читали полицейские отчеты?
Да, но теперь, когда Джейк сидел напротив бывшего Серены, он имел возможность воочию лицезреть то, что увидели копы. А именно — безупречно одетый, совершенно спокойный и рассудительный мужчина, который мог бы изложить свою точку зрения так, чтобы его все поняли. В то время как Серена, пожалуй, выглядела малость неорганизованной. Эдакой «серенькой мышкой», немного робкой и неуклюжей, да и в целом была с чуди́нкой.
— Читал, — ответил Джейк. — Мне также известно, что Серена получила от вас несколько телефонных звонков.
Прошлой ночью он прослушал сообщение на ее автоответчике, которое было преисполнено желчью и сарказмом. Резкий голос на той записи имел мало общего с культурным, ровным тоном человека, сидевшего перед ним. Складывалось впечатление, что у профессора Брукса были две разные личности.
Бруксу хватило здравого смысла слегка покраснеть.
— Мне не следовало оставлять то сообщение. Это был неправильный поступок с моей стороны. Надо было позволить нашим адвокатам разбираться с этим делом. Послушайте, нам с Сереной банально нужно урегулировать кое-какие вопросы.
— Ваш развод был оформлен пару лет назад, — отметил Лиам.
В руке у него был блокнот, и случайный наблюдатель принял бы его за помощника.
Брукс сел чуть прямее.
— Тогда мне не все обстоятельства были ясны. Мой адвокат говорит, что шансы невелики, но я все равно собираюсь отстаивать свою правоту. Я поддерживал ее, пока она писала эти… книги, если их можно так назвать.
— Именно так обычно называют набор слов, образующих связную историю, — парировал Джейк.
Да, профессор был напыщенным мудаком.
— Насчет связности, в данном случае, утверждение весьма спорное. То, что пишет моя бывшая жена — чистой воды порнография. Издательства забиты под завязку подобным мусором, так что настоящие писатели не могут пробиться.
Лиам откашлялся столь красноречиво, что мысль его была кристально ясна: «Я же тебе говорил».
И Джейк понял его без слов.
— Серена объяснила нам, что вы развелись с ней из-за ее первой книги.
Брукс глубоко вздохнул и откинулся на спинку кресла.
— Ну, а чего она от меня ожидала? Я только-только получил место в колледже.
— Муниципальном колледже (прим.: колледж низшей ступени, где образовательная программа рассчитана всего на два года, т. е. это не полноценный бакалавриат), — Лиам, казалось, испытывал непреодолимое желание без конца поддевать профессора колкими замечаниями.
Брукс никак не отреагировал на реплику ирландца.
— Для профессора супруга является важным активом. Жена — это отражение мужа. Если я хочу достичь высот в своей профессии, мне уж точно нельзя быть тем мужчиной, чья спутница жизни пишет порно. А те акты, что она описала… — его нос сморщился в отвращении. — Эта книга — сплошная мерзость. Люди не должны заниматься подобными вещами. Мне было противно все это читать, и, честно говоря, некоторые сцены откровенно
