Любовь не для заучек (СИ) - Ареева Дина
И обещала — себе, ему, Вселенной. Всем. Что сделаю все, чтобы Демьян снова мог ходить. Анна сказала, что у него полностью отсутствует чувствительность в нижней части тела. Я не спрашивала, касается ли это его мужских органов, но из ее слов поняла, что да.
Зная Демьяна, можно только представить, как его это угнетает. И мне до слез жаль того, что между нами так и не случилось.
Зачем я упиралась? К чему были эти глупые условности, когда теперь между нами появилась гораздо более страшная преграда. Слово «никогда».
Я сидела и прислушивалась к доносящимся из его спальни звукам. Когда стало совсем тихо, решилась выйти из своего укрытия и крадучись пробралась к нему.
Демьян спал, разметавшись, только ноги лежали неестественно ровно. Я смотрела и не могла насмотреться. Каким же он стал угрюмым, небритым. Похудевшим. И все равно любимым.
Ушла к себе, приняла душ и уснула, переодевшись в шелковую пижаму, которую забыла здесь с прошлого раза. Она так и висела в шкафу, постиранная и выглаженная.
Я хотела встать раньше, приготовить завтрак и как-то обозначить свое присутствие. Не знала, как отреагирует Демьян, думала действовать по обстоятельствам. Поставила будильник, но он то ли не сработал, то ли я не услышала. И теперь смотрю в направленный на меня пронизывающий насквозь взгляд Каренина и не знаю, что делать.
Сажусь в кровати, натягиваю простыню. Отмечаю, что он побрился, густые волосы лежат влажной волной. Знакомый запах дорогого геля для душа щекочет ноздри.
Демьян сам принимает душ? А как он одевается? Или с утра уже приходила его мама, а я спала и не слышала? Как неудобно...
— Привет, — голос после сна не слушается, приходится прокашляться.
— Привет, — отвечает Каренин. И молчит.
Ну хоть не кидается телефоном и зарядками.
— Я сейчас приготовлю завтрак, — несмело улыбаюсь, опуская руки. — Если ты пообещаешь, что не станешь швырять в меня чашками и стаканами.
— Завтрак готов, — отвечает Демьян, не сводя с меня сверлящего взгляда. — Умывайся и приходи.
Он разворачивается и так стремится поскорее уехать, что не вписывается в коридоре и цепляет колесом дверной проем. Матерится сквозь зубы, коляска дергается и срывается с места, а я потрясенно смотрю ему вслед.
Может я сплю? Мне снится сон, в котором Демьян снова нормально общается, не кричит и меня не выгоняет?
Щипаю себя за локоть. Больно, значит, это не сон. Вскакиваю, натягиваю платье и бегу в ванную. Плещу в лицо водой, наскоро чищу зубы, стягиваю волосы в хвост и иду на кухню.
Меня не отпускает ощущение, что ничего не было — ни яхты, ни пьяного Артура, ни холодной воды. Ни аварии...
Но первым, что я вижу, когда вхожу в кухню, инвалидное кресло Демьяна. Так что все это было. В первую очередь, авария. И хоть мне больше хочется броситься ему на шею и разрыдаться, я навешиваю на лицо беззаботную улыбку и демонстративно тяну носом:
— Ммм, как пахнет! Мой любимый омлет в исполнении Демьяна Каренина!
И ошалело наблюдаю, как лицо Демьяна озаряет скупая улыбка, которую он тут же прячет, отворачиваясь.
— Садись за стол, я сварю кофе.
Завтрак проходит под аккомпанемент моей непрекращающейся болтовни. Сама себя выбешиваю, но мой рот не закрывается и продолжает выдавать самую разную информацию со скоростью сто слов в секунду.
Демьян наоборот молчит. Он больше не улыбается, просто слушает и не перебивает. Но когда я перевожу дыхание, в образовавшиеся паузы врывается такая тишина, что мне становится не по себе.
Кажется, если я замолчу, эта гнетущая тишина раздавит нас обоих, поэтому не перестаю трещать.
— Такая погода сегодня классная, Демьян! Хочешь, пойдем в парк погуляем? Я там была недавно и видела в озере утят. Они такие прикольные! Хочешь посмотреть? Можно их покормить, надо только будет купить хлеба...
— Тебя мать попросила прийти? — неожиданно обрывает мою трескотню Демьян, и я испуганно замолкаю. — Ангелина, ты глухая? Я спросил.
— Да, — отвечаю честно, — твоя мама пришла к нам и сказала, что я могу прийти. Но это только потому, что в прошлый раз ты меня выгнал, и я...
Он резко подъезжает, хватает мой стул и разворачивает вместе со мной к себе лицом. Я даже не успеваю подумать о том, какой он сильный. Каренин упирается руками в стену по обе стороны, наклоняется вперед, и наши глаза оказываются прямо напротив.
— Я больше не смогу ходить, Ангелина. Я нихуя вообще не смогу. Я импотент, поняла? Ебаный импотент, который может разве что отлизать. Ты красивая девушка, Ангел, очень. Тебе не нужно больше сюда приходить. Я был рад тебя видеть, но тебе лучше уйти.
Смотрю в глаза, которые сейчас совсем близко. У него такой красивый рисунок радужки, необычный. Медленно свожу руки вокруг крепкой шеи, сцепляю в замок.
— Ну и отлижи, — говорю сипло, голос совсем не слушается. — Мне плевать, разве ты не понимаешь? Пле-вать, кто ты там. Я уверена, что ходить ты будешь. А если не будешь, значит я буду ездить вместе с тобой. Она же выдержит нас двоих, эта твоя коляска, скажи, выдержит?
Набираюсь смелости и перелезаю к нему на руки, упираясь коленями в сиденье коляски. Зрительный контакт не разрываю. Демьян вглядывается в мое лицо с такой отчаянной надеждой в глазах, что мне становится физически больно.
— И не надейся меня выгнать, я все равно никуда не уйду, — говорю нарочито бодро, заглушая эту боль. — Буду сидеть под дверью и умру от голода.
Он продолжает вглядываться, затем вдруг улыбается — только не так вымученно как в начале. А как раньше, широко и залипательно. Берет меня за подбородок, и я проговариваю быстро, пока он не успел ответить.
— Я люблю тебя, Демьян. Ничего не изменилось. Я правда никуда не уйду, так что пожалуйста, не выгоняй меня...
— Не буду, — хрипло говорит он и приближает к моим губам свои. — Я так заебался без тебя, Ангел. Я же тебя пиздец люблю...
И впивается в меня ртом, вжимая мой живот в свой твердый и жилистый пресс.
Глава 21
Ангелина
Сегодня выходной, на улице дождь, и мы с Демьяном катаемся по торговому центру. Каренину захотелось в боулинг, а я ни разу там не была.
— Я тебя научу, — пообещал Демьян. Делать нечего, пришлось учиться.
Поначалу ничего не выходило, шар катился куда угодно, только не на кегли. Но Демьян проявил чудеса терпения и выдержки, показывая как правильно его бросать, и дело пошло живее.
У него получается идеально, руки у Каренина по прежнему сильные. Тем более, что он вернулся к физиотерапевтическим процедурам и тренировкам.
Скоро месяц, как я у него живу. Это произошло как само собой разумеющееся, ни моя мама, ни тем более Анна и не подумали возражать. Я просто собрала вещи и переехала.
В будни утром мы вместе завтракаем, за нами приезжает машина и завозит сначала меня в универ, затем Демьяна в реабилитационный центр. Это вместительный микроавтобус, оборудованный пандусом, Демьян заезжает в него прямо на коляске.
В центре мне показали как делать поддерживающий массаж для укрепления мышц ног и спины. А я добавила от себя еще то, что помню от деда — точечный массаж стоп.
Массаж делаю утром и вечером, это для нас с Демьяном уже своеобразный ритуал. Профессор, который наблюдает Каренина, настроен достаточно оптимистично.
Когда я впервые пришла с Демьяном, он вызвал меня на личную беседу и заявил:
— Повреждения спинного мозга у парня в пределах нормы. Я затрудняюсь ответить, почему до сих пор не появилась чувствительность. Уверен, проблемы там скорее психологические. Ну и защемление, конечно, но в хирургическом вмешательстве есть смысл только после того, как чувствительность восстановится полностью. Но есть один момент, к которому вы должны быть готовы.
— Какой? — спросила я, интуитивно догадываясь, о чем пойдет речь.
— Никто не знает, в какой именно области проявится чувствительность. Вы понимаете, о чем я говорю, Ангелина?
