Арина Ларина - Досье на невесту
Ульяна расхохоталась, обнявшись с косяком. Ее круглый живот подрагивал в такт веселившейся хозяйке. Она смеялась так, что потекли слезы.
– Вы что, не поняли? – Она захлебывалась от веселья и, похоже, считала, что день удался. – Это же парень был.
– Кто?
– Да этот! Саша!
– И вы меня не предупредили? – задохнулся от негодования Роман, почувствовав себя полнейшим идиотом.
– А вы что, сами не видите? С вашим-то опытом девицу от мужика не отличить?!
– Каким опытом? – надулся он. – На что вы намекаете?
Но тут же понял, что нет смысла строить из себя белого лебедя перед собственной секретаршей, на протяжении нескольких лет прикрывавшей его от многочисленных подруг, не желавших верить в то, что рыжее недоразумение вот так запросто взяло и бросило их, таких юных и красивых, и названивавших в офис, нарываясь на фантастические рассказы бдительной Ули, вравшей с чувством и удовольствием про его тяжелую болезнь, банкротство фирмы, отъезд шефа на ПМЖ в Антарктиду и прочие немыслимые события. Иногда, слушая ее, он суеверно стучал по дереву, одновременно понимая, что навязчивых невест может отпугнуть только такое глобальное вранье, поскольку в обычные объяснения про угасшую любовь они категорически не верили.
– Ладно, – Роман покраснел и представил, как она дома со смаком будет рассказывать мужу про то, какой придурок ее начальник. Но на всякий случай попросил: – Пусть это останется между нами!
– Конечно, – уверенно вылупила глаза Уля. Ни одна его тайна никогда не всплывала в офисе, но страшно было подумать, сколько всего знал про него ее муж. В очередной раз подумав, что надо бы дать задание службе безопасности проверить незнакомого мужика, наверняка владевшего роскошным компроматом на него, Рома тут же об этом благополучно забыл.
Самым важным достижением того долгого и трудного дня стало осознание факта, что найти жену будет так же сложно, как и хорошего секретаря, поскольку изначально его требования были слишком завышены. Вечер он провел у знакомого, лишив того интима при свечах с высоченной блондинкой. Блондинка возмущенно фыркала, как норовистая лошадь, запряженная в телегу, и мозолила глаза гостю, пытаясь косыми взглядами натолкнуть его на мысль, что он лишний на этом празднике жизни. Андрюха, хозяин дома, реагировал на вторжение более адекватно, оценив принесенный Ромой коньяк и получив от распития сего напитка не меньше удовольствия, чем от тет-а-тет со своей оскорбленной подружкой.
Девицу для начала удалили в другую комнату, чтобы она не мешала мужскому разговору.
– Может, она обидится и вообще уйдет, – с надеждой сказал Андрюха. – А то ведь не даст нормально посидеть!
Подруга обиделась, но не ушла, периодически немым укором возникая в комнате и со вздохом таская из вазы фрукты.
– Лапуля, возьми вазу к себе, – подсказал ей Андрей, в очередной раз прерывавший свой вдохновенный рассказ про новую бухгалтершу, с которой у него намечался бурный романчик.
– Я не хочу сорить в комнате, – уперлась «лапуля».
– А ты не сори, ты попробуй аккуратно есть, вдруг получится, – начал злиться Андрей.
Лапуля ушла, сердито вильнув пышным задом.
– Ничего девица, – одобрительно заметил Рома, решив сделать комплимент хозяину.
– Да, – неопределенно кивнул Андрей, – ничего. – Внезапно загрустив, он запихнул в рот кусок колбасы и прошамкал: – Ничего, ничего, ничего хорошего… Устал я по бабам бегать, надо что-то такое найти, стабильное. Такую, знаешь, чтоб как гавань, а не как буек.
– Жениться? – обрадовался смене темы Рома в надежде посоветоваться и почерпнуть из опыта более старшего товарища что-нибудь стоящее.
– Нет, жениться рано еще, – разочаровал его Андрей. – К этому я еще не готов. Надо пару лет вместе пожить, притереться, а потом уже про женитьбу думать… Если залетит.
– А эта чем плоха? – подначил его гость, ожидая информации.
– Доставучая очень. Характер у нее поганый, а фигура хорошая.
– Лучше, чтобы наоборот? – озабоченно спросил уже изрядно поддатый Роман.
Хозяин подумал и отрицательно качнул головой:
– Нет, лучше, если у нее все хорошее. В крайнем случае, характер временно можно потерпеть, а поганую фигуру терпеть резона нет.
Беседа съехала куда-то не туда. Рома собрался с мыслями и попытался вернуться к исходной точке:
– А в чем закх…заку… заключается, – выговорил он наконец застрявшее слово, – поганость характера?
– Она за меня замуж собралась. А бабы, как только в загс намылятся, сразу начинают нас, мужиков, под себя гнуть. Вот как только она начинает тебе замечания делать, значит – все, пакуй вещи и деру! Они же с нами, как с тряпками: если висит какая-нибудь ненужная ей шмотка на вешалке или, к примеру, на подруге, то ей фиолетово, а если она эту тряпку решила для себя приобрести, тогда – да. Начинает перекраивать: здесь ушить, здесь расставить, пятно отстирать… Ну ты понял.
Сильно перебравший Рома аллегорий не понял и потребовал ясности.
– Короче, Ромашка, мы с моей когда только начинали встречаться, ей было наплевать, какой у меня галстук, сколько я пью и какие книги читаю. А теперь я, вишь, машину должен мыть, потому что ей перед какой-то там курицей стыдно, что ее кавалер на грязном джипе ездит, с которого прям куски грязи отваливаются. Так с машины же, а не с меня! У меня магазины в области, а там только на тракторе можно проехать! Сморкаюсь я не так, кашляю не вовремя, Кафку не читаю, анекдоты не те рассказываю… В общем, не уродился я, Ромка! А не собралась бы она меня прихватизировать, золото была бы, а не баба!
– Да, – согласился Роман. – Жаль. И что теперь делать?
– Жить, Рома, жить! Если повезет, найдешь то, что ищешь, а не повезет, хоть поживешь в свое удовольствие, – глубокомысленно изрек Андрюха, с сожалением поболтав в руке пустую бутылку и поняв, что те несколько капель, которые перекатывались по дну, извлечь не удастся. – Ты только щеки меньше дуй, идеальных не бывает, так что, как только наткнешься на более-менее сносный вариант, хватай и прячь. Дома. Чтобы не увели. Это только кажется, что баб по улицам ходит много, а начнешь выбирать – не из чего! Как арбузы: посмотришь – гора, а попробуй найди нормальный! Либо зеленый, либо гнилой, либо с нитратами.
Рома покидал гостеприимного друга в облаке алкогольных паров и с размытым образом нитратной женщины в сознании. Он вспоминал рослых фигуристых девчонок, алчно стрелявших умело подведенными глазками на вечеринках и с ажиотажем голодных пираний набрасывавшихся на одиноких мужиков. Они ждали от него даров и романтических аттракционов с прилюдной демонстрацией чувств, требовали к себе слишком много внимания, заботы и денег, не умея отдавать хоть что-то взамен. Используя его для удовлетворения своих запросов, юные красавицы были уверены, что делают одолжение, и претендовали на благодарность, непропорциональную, на взгляд Романа, тому, что он успевал получить от них. В него не влюблялись, не любили, не добивались… Его брали, как морковку, хищно сгрызали и выбрасывали увядшую ботву.
