Опер. Девочка на спор - Анна Бигси
Шаман останавливает машину возле кафе, оформленного во французском стиле. Идем в зал, как единственный мужчина в компании, он выбирает столик. Галантно отодвигает нам стулья и берет на себя заказ, а Маша крутит в руке телефон, никак не решаясь набрать брата.
Смешно насупившись, она напоминает мне маленького утенка с взъерошенным пухом. Хочется взять за руку, успокоить, погладить и покормить вкусняшками. За последнее у нас отвечает Шаман, а я решаюсь протянуть руку через круглый белый столик с паутинкой кружевной скатерти и коснуться руки девочки. Она вздрагивает и еще сильнее ощеривается, все еще пытаясь сопротивляться.
Где-то я ее очень даже хорошо понимаю. Вот это чувство, когда хочется довериться, но ты уже не можешь и боишься.
— Сообщение ему напиши, — подсказываю ей, зная, что так гораздо проще.
— А этот? — косится на отошедшего с телефоном Шамана.
— Нормально все будет. Напиши.
— И что я напишу? — она активирует экран своего мобильника.
— Хм… — стучу ногтями по столу. — «Извини, Макс, я была не права», — диктую ей.
— Он тоже был не прав, — упирается Маша.
— Короткое сообщение — не такая высокая цена за свободу, — подмигиваю девочке.
— Ну, да. Согласна, — сдается и пишет ровно то, что я ей продиктовала.
Отчитываемся перед Шаманом. Поймав мой взгляд, он быстро соглашается с таким вариантом извинений.
Нам приносят очень ароматный кофе и ассорти фирменных пирожных. Маша жадно уплетает свое, пока друг ее брата аккуратно задает вопросы:
— Расскажешь мне про парня, с которым тебя задержали?
— Нет.
— Маш, мне надо знать, где ты с ним познакомилась. Что он тебе рассказал о себе?
— Ничего не рассказал, отстань! — злится она.
— Ты каких-нибудь его друзей знаешь? — продолжает Шаман.
— Нет! — громко психует Маша. — Я только с ним встречаюсь. Он меня на байке катает. Все!
— Ладно, все так все, не кричи, — как маленькую гладит ее по волосам и снисходительно усмехается. — Кушай пироженку.
Доедаем, разбавляя рабочую беседу простой болтовней. Девочка оживает, немного теплеет и расслабляется. Мы с ней даже номерами телефоном обмениваемся. Просто на всякий случай.
Отвозим Машу домой. Она показывает Шаману язык, а мне шепчет короткое: «спасибо». В отдел только вернуться не успеваем. Нас дергают сразу на ограбление в кафе на набережной.
Едем туда. Встречаемся с остальными операми. Макс тоже здесь. Недовольно косится на Шамана, но куча левого народа не дает ему вступить в выяснение отношений. Бросает лишь короткое: «И где вас черти носили?» зло оскаливается и включается в работу.
Смотрим камеры, проводим опрос. Чтобы не мешать эксперту, отхожу к воде. Наслаждаюсь тем, как она бликует в лучах заходящего солнца. Красиво, умиротворяюще.
— Прогуляемся? — раздается за спиной.
— Ты вчера мало получил? — усмехаюсь я. — Снова подкрадываешься.
— Я теперь готов, — посмеивается Макс. — Так что? Пройдемся?
— А здесь как? — киваю на еще работающих ребят.
— Справятся, — отмахивается Марьянин, вновь стреляя испепеляющим взглядом в Шамана. Тот, словно чувствует спиной и, не оборачиваясь показывает фак.
— Пойдем, — пожимаю плечами.
Разворачиваемся и бесцельно бредем по недавно отремонтированной набережной. В грунт высажены молодые деревья. По велодорожке то и дело проносятся подростки на прокатных самокатах. Все сильнее пахнет весной, с воды тянет приятной свежестью.
— Где были? — осторожно интересуется он, а я не могу уловить интонацию, с которой задан вопрос. Злость? Раздражение? Ревность? Ну последнее вообще за гранью фантастики.
— С информатором встречались, — равнодушно пожимаю плечами, ответив первое, что пришло в голову. — Точнее Шаман встречался, а я ждала в машине.
— И все? — испытующе смотрит на меня.
Словно знает, что вру и дает возможность рассказать правду. Но я слишком хорошо помню это ощущение. Меня ему не загнать в угол. Если уж психолог не смог…
— А что есть какие-то подозрения?
Макс не отвечает и дальше мы идем в тишине. Мне даже начинает казаться, что он забыл о моем присутствии, но Макс после долгого молчания, неожиданно для меня, да и, похоже, для себя самого начинает рассказывать про дружбу с Шаманом.
— Мы с ним в одном интернате росли, — делится он. Я спотыкаюсь на ровном месте, услышав такое откровение, а Макс успевает подхватить под локоть. Удерживает на доли секунд дольше, чем положено и, как ни в чем не бывало, отпускает.
— Да-да, прикинь, — хмыкает Марьянин. — Было весело.
Рассказывает несколько забавных историй из их общего детства. Как сбегали, как изводили воспитателей. Конечно, дрались. Двое против всех.
— А потом, — искренне смеется Макс, оставшись совсем без налета своей этой надменности и борзости. Открываясь для меня с той стороны, которую я точно не ожидала увидеть. — Потом этот придурок открыл для себя чудеса травяных курительных смесей. Мля-а-а… Это были очень веселые эксперименты …
Марьянин чертовски заразительно улыбается. Я смеюсь вместе с ним. По-настоящему. Искренне. На время забывая о страхах, и не замечаю, как он берет меня за руку, гладит пальцы. Мы останавливаемся у воды и… у меня громко вибрирует телефон, разрушая такую хрупкую магию хорошего настроения.
Макс скрипит зубами, а я неловко выпутываю руку из его горячей ладони. Достаю мобильник и вздыхаю, глянув на имя абонента на экране. Я успела про него забыть…
— Бойко, слушаю, — отвечаю на автомате.
— Что-то ты совсем мне не звонишь, девочка, — недовольно говорит генерал-лейтенант Трофимов.
Отхожу в сторону от Марьянина, встаю боком, чтобы видеть его перемещения.
— Простите, товарищ генерал-лейтенант, служба, — оправдываюсь я.
— Ивушка, — поддельно ласково, — если бы не я, не было бы и службы в таком желанном для тебя отделе. Так что оставь эти отговорки и расскажи, как там поживает мой сын?
Глава 27. Максим
— Сегодня никак. Хорошо. Я постараюсь…
Голос Ивы звучит приглушенно. Инстинктивно прислушиваюсь, но расслышать собеседника не получается.
— Да. Я приеду.
Сбрасывает и недовольно поджимает губы. Внимательно наблюдаю за ней и пытаюсь считать эмоции. Раздражение и растерянность? Но почему?
— Что-то случилось? — вкрадчиво интересуюсь.
— С чего ты взял? — ощетинивается и ведет плечами.
Легкости между нами, как не бывало. Даже воздух вокруг накалился и стал гуще.
— Ты напряглась, — сухо замечаю я.
— Небольшие разногласия, — отмахивается небрежно, но тело выдает ее с потрохами. Движения более резкие и нервные, глаза бегают, а пальцы подрагивают.
— С кем? — вопросительно дергаю бровью.
— Тебе не кажется, что такие вопросы не уместны? — огрызается Иванна, обходит меня и идет в обратную сторону.
— Нет, — без труда догоняю ее и рывком разворачиваю к себе. — Это тайна?
— Это личная жизнь, — фыркает и отталкивает меня.
Уходит, а я прикуриваю сигарету и облокачиваюсь на ограждение. Глубоко затягиваюсь, заполняя легкие горечью и смотрю на
