Соль под кожей. Том первый - Айя Субботина
— Если узнаю, что ты продолжаешь за ним следить — получишь сто баксов и билет на все четыре стороны. Поняла? Я не шучу, Валерия. У меня ничего не ёкнет, потому что я с детства не испытываю жалости к идиотам.
— Это… шантаж? — От удивления она чуть не икает.
— Это чистой воды угроза, Валерия. «Чтоб добрым быть, я должен быть жесток».
— Ты цитируешь Шекспира. — На этот раз она не удивляется, просто заторможенно констатирует факт.
— Твоя главная задача на ближайшие год — перестать быть унылым обиженным маминым беляшом, и превратиться в шикарную стерву, которую захочет трахнуть даже импотент. С завтрашнего дня — в спортзал, на танцы, на курсы мейкапа. В понедельник в семь тридцать жду тебя в офисе. Я, конечно, добрый фей, но на еду с этого дня будешь зарабатывать сама.
Чем меньше у нее будет свободного времени — тем быстрее в ее голове не останется места для всякой херни.
Я ухожу из ее квартиры, так и не притронувшись к еде.
Но за руль не сажусь, а просто бреду куда глаза глядят, потому что призраки ее прошлого одновременно воскресили и моих.
Снова и снова вспоминаю Катину улыбку, когда она, валяясь голой в моей постели и даже не особо стремясь прикрыться, смотрела на стоящую в дверях Алину.
И полное непонимание в глазах Алины.
Точно такое же, как сегодня я увидел в глазах Валерии.
Ей было пиздец как больно. Ее мир тупо развалился на части. Ее собственные мечты разбились вдребезги, но в отличие от Валерии, ей не было за что уцепиться, потому что я не подкинул ей спасительный самообман. Я просто позволил дерьму случиться.
Я достаю телефон и набираю номер Алины, который нарочно не заношу в телефонную книгу, надеясь, что однажды вытравлю его из памяти. Она долго не берет трубку. Вечер субботы, наверняка снова бухая оттягивается в каком-то клубе.
Алина-раньше и Алина-сейчас — два совершенно разных человека.
Она никогда не была маминой булочкой, в ней всегда боролось хорошее и плохое, но она не бухала по-черному, не раздвигала ноги перед первым встречным и в целом была просто типовой стервой, не лучше, но и не хуже других.
Я перевел ее на «темную сторону».
— Дим? — Слышу в динамике ее дрожащий голос.
Узнаю в нем плач безошибочно, и автоматически тянусь за сигаретой.
— Ты где? Я приеду.
— В «Дримленде». Это правда ты? Или просто прикол?
— Ты храпишь, когда спишь на левом боку, — говорю то, что могу знать только я, и затягиваюсь от души.
Мой доктор точно меня убьет.
— Димка… Дим… — Она уже не сдерживается и ревет навзрыд, поливая слезами мою очерствевшую душу.
— Тебе ничего не угрожает? Ты в безопасности?
— Да, да… Ты приедешь? Честно?
— Прости меня, Алин. Я такая мразь.
— Я так виновата, Дим! Я все исправлю, клянусь! Клянусь, честно!
— Мы исправим.
Наверное, сегодня по гороскопу ретроградный Меркурий, но мне вообще по хуй, что я нарушаю данное себе же обещание — никогда не возвращаться к бывшим. Алина — больше чем бывшая. Точнее, она вообще не из этой категории.
Алина — это Алина.
Кусок моего гребаного сердца в чужом теле.
Глава одиннадцатая: Лори
Глава одиннадцатая: Лори
Настоящее
Я никак не реагирую на сообщение Сергея ни в тот же вечер, ни на следующее утро, хотя он висит у меня в профиле в графе «Гости» одним из первых. Значит, заглядывал на мою страницу не один раз. Наверное, бедняжка весь извелся, почему я до сих пор не раздвигаю ноги в приступе счастливого экстаза из-за его неипического знака внимания. Но правда в том, что с такими как Сергей именно так и нужно — держать их на расстоянии, изредка манить пальцем, а потом снова игнорить. Старое-доброе «ближе-дальше», так любимое пикаперами. Забавный факт — именно на эти качели они сами попадаются чаще всего, потому что каждый пикапер в глубине души — обиженный, лишенный внимания ребенок, который до усрачки хочет быть важным и любимым, и очень страдает, когда улетает в игнор.
Я не перехожу на страницу Сергея, чтобы лишний раз не светиться среди его «Гостей», и на сайте появляюсь только раз — утром, около семи, ровно на пару минут. Он это тоже увидит, и его зацепит, почему нет никакой обратной связи на дурацких виртуальных попугаев.
Зато от Данте у меня целая куча сообщений — интересуется, все ли готово, требует подробности. Утром, когда у меня заметно прояснилось в голове, несколько раз ловлю себя на мысли, что то сообщение было просто слабостью, еще одним жирным намеком моего «голодного» либидо, что нам срочно нужен крепкий активный мужик. Хорошо, что я все вовремя удалила и Данте не начнет читать мораль о наших «исключительно партнерских отношениях». Он делал это уже дважды и после второго внушения я поклялась себе больше никогда так не подставляться.
Кстати, про крепкого активного мужика.
Раз вариант с «Секвойей» отпал, нужно подыскивать альтернативу. Хотя в глубине души мне до чертиков жаль, что именно с этим мужиком ничего не прокатило — визуально, даже то немногое, что я видела, было просто офигенно, и каждая клеточка моего тела успела облизнуться в предвкушении более близкого знакомства. По-хорошему, мне нужно сменить зал, чтобы исключить любые контакты с Секвойей. Ноу меня сейчас столько дел, что банально нет времени на поиски подходящего места. Но, пока я переодеваюсь в огромной, не очень теплой, но свежей раздевалкой, я ловлю себя на мысли, что мне нравится это место — обожаю огромные брутальные качалки а ля «склад или самолетный ангар». Здесь всегда много места между тренажерами, есть где сделать кардио так, чтобы не бояться ткнуть кого-то пяткой в нос. И вообще здесь обычно всем по фигу, кто ты и во что одет.
«Разберусь с Завольским — и перееду», — даю себе обещание, хватаю бутылку и собственные лямки для тяг, и выхожу в дверь.
Я сначала даже не понимаю, что произошло, и почему я вдруг чувствую себя неприятно мокрой.
