Не просто лучший друг (СИ) - Оайдер Юлия
– Черт! – болезненно сморщившись, шипит парень мне в губы.
И вдруг, я прозреваю, словно кто-то щелкнул выключателем и зажег лампу в моем помутневшем сознании. У него повреждена нога и рука, ему же больно ими двигать!
– Стой! Тебе больно? – прерываю поцелуй и смотрю Глебу в лицо.
– Забей, – шепчет он и ведет ладонями по моему телу. Касается кончиками пальцев края обычного атласного лифчика, совершенно заурядного бежевого цвета.
– Глеб, нет, – качаю головой я и возвращаюсь к реальности окончательно. – Прости, ох… – слегка толкаю его в грудь.
Глеб перекатывается на вторую половину кровати и шумно выдыхает, пока я пытаюсь найти свою кофту, чтобы надеть ее.
– Держи, – протягивает он мне свою футболку, которая была отброшена не так далеко, как я подумала изначально.
Надеваю ее на себя и ложусь на живот рядом с Глебом, бездумно смотрящим в потолок. Снова неловко, черт возьми! В такие моменты мне начинает казаться, что было бы куда спокойнее у обоих на сердце, если бы мы не останавливались. Разглядываю лицо парня, хочу понять его эмоции, но их слишком много, и да, разочарование там тоже присутствует. Словно заметив мой изучающий взгляд, парень поворачивает ко мне голову и тоже фокусирует свое внимание на моем лице. Несколько долгих секунд мы молчим, но я не выдерживаю эту пытку тишиной первой.
– Я ненормальная, да? – на выдохе спрашиваю я и, опустив взгляд, обвожу кончиком пальца повязку на его руке.
– Нормальность относительна, ты же знаешь, – с улыбкой отвечает Глеб.
– С Альбиной у тебя все было проще, – продолжаю говорить я, несмотря на горький комок ревности в горле. – У вас была любовь с первого взгляда, и как-то сразу все понятно…
– Не было любви, – резко перебивает Глеб и приподнимается на локте.
– Но вы же встречались, вместе были, ну, во всех смыслах. Разве люди без любви строят отношения? – недоуменно заглядываю ему в глаза.
– Любовь для меня до сих пор безумное открытие, Веснушка, – на губах парня появляется нежная улыбка.
– Для меня тоже открытие, – согласно киваю я. – Но все равно, у вас с ней были чувства…
– Любовь – это не просто чувство влюбленности и секс, любовь – это куда большее, – задумчиво говорит Глеб и берет меня за руку. – Есть такие моменты, которые в любви являются фундаментом. Например, понимание, поддержка, доверие. Этого всего от Альбины не исходило ни на йоту, с ней мне нужно было думать, что сказать. Но ты, – переплетает наши пальцы и у меня мурашки бегут по руке. – Ты для меня тот единственный человек, которому можно сказать все что угодно и не получить в ответ вычурное “это твоя проблема”.
Доверие.
Словно ножом по стеклу, это слово заставляет меня вздрогнуть. Моя маленькая ложь про Райского в приюте – показатель недоверия? Думаю, что для Глеба именно так и есть. Молчать дальше и рисковать или все же сказать правду?
Черт, как же сложно!
– Ты мне доверяешь? – спрашиваю я и нервно кусаю нижнюю губу.
– Как себе, – без раздумий отвечает Глеб.
Смотрю в его карие глаза и хочется плакать: почему он такой искренний и идеальный?! А я вся такая неправильная, глупая, неопытная – ни в чем, кроме профессии ветеринара…
– Я хочу тебе кое-что сказать, но я прошу тебя, не обижайся и не делай поспешных выводов, хорошо? – мой голос к середине фразы теряет свою уверенность и кажется совсем сиплым. Во взгляде Глеба появляется беспокойство, но он все же кивает. – Когда я первый раз пошла работать в приют, там был кое-кто, кого я совсем не ожидала увидеть. Он тоже там работает волонтером… Но я почему-то побоялась тебе сказать сразу об этом человеке, потому что видела, как ты ревнуешь и решила не искушать судьбу, – пока я говорю, замечаю, как мрачнеет лицо Глеба. Он уже догадался о ком речь, но все еще надеется, что это не так. – Вячеслав Олегович работает в приюте в мою смену. И это он забрал кота, того Одуванчика, которого хотела Мия. Я знала об этом, но не смогла сказать, потому что уже один раз солгала и… – Глеб отпускает мою руку и убирает свою, отчего я замолкаю, испуганно глядя ему в глаза и ожидая реакции.
– То есть, тогда сказать было неуместным и ты побоялась, а сейчас в самый раз? – его голос пропитан язвительностью и обидой. – Знаешь, бабушка всегда говорит одну и ту же фразу: молчат о том, что сердцу дорого. Ты смолчала… – парень встает с кровати и нервно мотает головой.
– Думаю, поговорка твоей бабушки имеет немного не тот смысл, который ты пытаешься в нее заложить, – вскакиваю следом и подхожу к нему. – Глеб, я не знаю зачем соврала, правда! Но я больше не хочу между нами секретов, ты должен знать, что мне Райский, как мужчина, безразличен! Я уже сказала сегодня, что люблю тебя, а если я сказала – так оно и есть!
– Он тебе, может, и безразличен, да вот ему ты явно небезразлична! – огрызается парень. – И, заметь, как изменилось его отношение к тебе, после вашей “работы” в приюте, и как изменилось его отношение ко мне! Ты подала ему надежду, Злата!
Злата. Если он называет меня по имени – значит он на пределе эмоций.
– Я ничего ему не подавала! – всплескиваю руками я.
– Спасибо, что сказала. Я об этом подумаю до завтра, а сейчас я устал и у меня все болит! – стиснув зубы и тяжело дыша, Глеб выходит из моей комнаты, напоследок громко хлопнув дверью.
Затем, я слышу второй хлопок – дверь его комнаты.
Первая мысль – бежать за ним и продолжать объясняться, но я знаю Глеба, ему нужно “перебеситься”. Он очень эмоционален и ему частенько требуется время чтобы совладать с собой и успокоиться.
Он же успокоится и все будет хорошо, правда?
Утешаю себя этим, ведь я сказала правду, причем в ней не было ничего такого… Наверное… Черт! Выхожу из комнаты и смотрю на закрытую дверь Глеба, опускаю взгляд на пол, где должна быть узкая полоска света, но ее нет. Может быть он и правда лег спать? Сегодняшний день был щедр на потрясения для нас обоих.
Переборов внезапно появившееся чувство вины, я иду на кухню: есть не хочется, просто иду туда по привычке и, открыв холодильник, бездумно смотрю на полки с овощами, пока он не начинает громко пищать, возвращая меня к реальности. Закрываю дверцу и прислоняюсь к ней лбом, медленно выдыхаю и сжимаю кулаки от бессилия.
Рядом со мной слышится стук собачьих когтей по полу и я поворачиваю голову на звук: так и есть, на кухню за мной пришел Анубис. Пес подходит ко мне и тычется мокрым носом мне в руку, вынюхивая что-то в сжатом кулаке.
– У меня ничего нет, – разжимаю кулак и показываю Бису пустоту на ладони. – У тебя есть еда, – указываю ему на миску, полную корма, но пес продолжает тыкаться мне в руку. – Ох и дурашка ты, – усмехаюсь я, – не надо искать то, чего нет.
Все мы ищем то, чего нет, – проскакивает мысль в моей голове.
Направляюсь в ванную, чтобы быстро принять душ и приготовиться ко сну, а что еще делать? Замираю, когда, сняв с себя одежду, остаюсь в одной лишь футболке Глеба. От нее до сих пор исходит его запах, невыносимо будоражащий мои рецепторы, и да, мне очень нравится носить на себе его вещь.
Я же люблю его.
Люблю!
Так неожиданно приятно об этом думать, особенно когда ты уже это сказала вслух. Словно я не только ему призналась, но и себе тоже.
Обнимаю себя за плечи и закрываю глаза, вспоминая недавние события в моей комнате. Нет, не те, что были после моего рассказа про Райского и приют, а те, что были до этого. Было потрясающе, как обычно с ним, но я все испортила…
После душа надеваю белье и снова футболку Глеба, прямо на голое тело, и млею от этого мнимого ощущения близости. Возвращаюсь к себе и, погасив свет, ложусь спать.
Ах если бы…
Мысли в голове устроили целое представление, мой мозг будто издевается надо мной! Ворочаюсь постоянно, не могу найти удобное положение, чтобы уснуть, отчего начинаю нервничать и все больше думать о нас с Глебом.
Мог ли Глеб оскорбиться, что я нажала на “тормоз” именно из-за Вячеслава Олеговича? Боже мой, а ведь и правда! Вдруг, он подумал, что я тешу надежду на отношения и встречи с преподавателем и поэтому отталкиваю его?!
