Возмутитель моего спокойствия - Мая Грей
— Вообще-то это всадники Апокалипсиса, — языку неймется на месте.
— Серьезно? — заливается смехом, вгоняя меня еще больше в краску. — Надо скинуть парням фото их реальной миссии на этой земле.
Боже, кто заставлял меня признаваться? Думал бы себе, что это благородные рыцари. Но нет, надо же быть честной. А еще гложет мысль, что есть еще одна картина- творчество злобной дуры. Хотя, может мне это приснилось и нет там на стене никого Дракулы. Проверить можно было только одним способом.
— Нет, Мэтт, не надо! Мне и так стыдно, — встаю из-за стола. — Я сейчас, надо отлить, — отвечаю на его вопросительный взгляд.
— Что? — пуще заливается смехом.
Мелкими шажками подбегаю к двери кабинета и аккуратно, не спеша, читая про себя заклинание, открываю ее. Заклинание не срабатывает, перед глазами встает картина моего безрассудства. Злой и коварный граф Мэтт Дракула, голый, но в плаще и с… гвоздь со лба переместился на горошину, и на нем висит кинжал. Почему не сабля? Учитывая, как все глубоко болит у меня, она и была.
— Не приснилось, — тихо произношу с сожалением и закрываю обратно дверь.
— Тебе не кажется, что кое-что не соответствует действительности? — шею обдает горячим дыханием, а живот ощущает тепло мужских рук.
— Да, с горошиной я погорячилась — смеюсь от щекочущего шею поцелую.
— Я не про это!
— А про что?
— Разве ты не убедилась, какой я белый и пушистый, а еще очень ранимый, — шепчет, нежно лаская языком краешек уха, вызывая тем самым волну желания.
— И ненасытный, — шепчу в ответ, утопая в сладостной истоме.
— Тобой невозможно насытиться. Ты мой особый сорт чая, — его ласки заводят меня еще сильнее, хотя сравнение с чаем как-то режет слух.
Другое дело наркотик или сладость какая. Но, как бы там не было, приятно осознавать себя дурманом, от которого мужчина теряет голову. Мэтт вновь заряжен и настроен. Он медленно толкает меня во внутрь кабинета, одаря своими жаркими поцелуями.
— Что ты делаешь, Мэтт?
— Надо исправить это безобразие в кабинете, — я оказываюсь поваленной на диване под его разгоряченным телом.
— Мэтт, Селеста!
— Она наверху, убирает спальню, — его руки уже залезли под платье и бессовестно там орудуют.
Каким бы не было сильным желание, как-то не комильфо заниматься любовью, когда в доме кто-то есть. Да еще и на глазах у Тины.
— Мэтт, я хочу у тебя кое о чем спросить. Это очень важно! — пытаюсь отвлечь его от настроя опробовать диван.
— Если важно, спрашивай, — немного сбавляет обороты.
— Вчера ты сказал, что так долго мечтал об этом. Как долго?
— С того момента, как твоя сковородка отбила любое желание смотреть на других женщин, веришь?
— Нет!
— Я сам не верю, но это факт. С того дня у меня никого не было. Мамой клянусь! — показывает ладонь, шутник. — Я думал только о тебе.
— Ну-у, — призадумалась я, — если бы мне тоже кто-то въехал в нос сковородой, я бы так же все время думала бы об этом человеке, как ему отомстить.
— Согласен, вначале я был зол, но мстить тебе не собирался. Все вышло как-то само собой. А когда понял, что влюбился, ты уже глубоко ненавидела меня, — наигранно тяжело вздохнул. — Это меня бесило, задевало, что ты не строишь мне глазки, не пытаешься привлечь к себе внимание, в общем, не сходишь по мне с ума. Поэтому злился и вел себя как идиот.
— Да, что вы говорите, мистер Диллон? — усмехнулась я на его слабое оправдание, — И вы решили любым путем свести меня с ума. Если не от любви, так от ненависти к вам.
— Ну, да! Не одному же сходить с ума? Ревность, знаешь, такая штука, крышу сносит и не спросит.
— Ревность? К кому?
— Полосатый свитер Николаса не устоял перед моим предложением мозолить глаза сотрудников в Калифорнии. Криса убрать с дорожки оказалось сложнее. Пришлось убрать саму дорожку. Решил загрузить работой так, чтобы у тебя не было времени встречаться ни с ним, ни с кем-либо еще, — откровение босса казалось не только не шуточными, но и пугающими.
— И все это из-за ревности, а не из-за…, — я замолкла.
— А не из-за чего?
— Честно сказать, я думала, что ты не хочешь видеть меня рядом с Крисом, потому что…, — опять не могу сформулировать концовку.
— Потому что, что?
— Ну-у, понятно же, перспективный студент Колумбийского, будущий политический деятель, рядом с ним должна быть ровня. Такая же перспективная студентка, со связями и возможностями. А я простая девушка из среднестатистической семьи среднего класса.
Мэтт сначала нахмурил брови, переваривая услышанное, а потом громко рассмеялся, чем вогнал меня в конфуз. Я поняла, что мои выводы были глупы и не состоятельны.
— Я думал, что познакомился уже со всеми твоими тараканами, — да, у меня еще на скамейке запасных их много сидит, — Но этот оказался самый опасный, делит людей на классы. В принципе, это так, в топовых американских университетах есть такое негласное понятие как «узкий круг», когда студенты организовывают некую секту, в которую вхожи только представители элиты. И все их взаимоотношения строятся внутри нее. Но, поверь, ни я, ни Крис, ни родители не ставят целью его карьеру такой ценой. Крис вообще не ставит карьеру целью. Иначе бы немного серьезнее относился бы к своей учебе.
— Да, это точно, серьезности ему немного не хватает, — вздохнула я, все еще испытывая стыд за свое самого опасного таракана.
— Посмотрите-ка, кто это говорит? Соучастник его самой несерьезной проделки.
— Каюсь, я как самый серьезный человек в этой четверке, должна была остановить его. Но мне было ужасно весело, — хитро заулыбалась я.
— Ах, вы у нас еще и серьезный человек?
— Дааа.
— И предпочитаете, чтобы все было серьезно?
— Конечно!
— Прекрасно, значит вы не будете возражать против того, что Селеста сейчас развешивает ваши новые вещи в нашей гардеробной?
— Ох, мистер Диллон, все настолько серьезно?
— Серьезнее не бывает!
Глава 17
Выспавшись днем, ночью я ворочалась из стороны в сторону насколько
