Развод. (не) Говори прощай (СИ) - Сати Стоун
Чем дольше нет Ильдара, тем острее я ощущаю нарастающее беспокойство. А вдруг это Алишер пожаловал без спросу? Если так, то нового скандала не избежать. Я этого просто не вынесу!..
Наконец, Ильдар возвращается. Один.
— Всё в порядке? — неуверенно спрашиваю, боясь услышать отрицательный ответ.
— Да, конечно, — совершенно спокойно произносит Ильдар. — Это курьер. Доставка из магазина. Я сделал сегодня покупку, её как раз привезли.
В подтверждение его словам двое грузчиков заносят в дом какую-то большую коробку. Я не успеваю разглядеть, что они несут, но и без того уже рада, что мои опасения не оправдались.
— Что с тобой? — спрашивает Ильдар, замечая мою бледность. — Тебе нехорошо?
— Нет-нет! — убеждаю его. — Последствия сегодняшних событий…
— Светлана, — он снова оказывается рядом и уверенно берёт меня за руку, — послушай меня, пожалуйста, и не перебивай. И не смей тут же отказывать. Просто выслушай и всё хорошенько обдумай.
— Хорошо, — соглашаюсь, но сердце при этом начинает беспокойно стучать. — Говори.
— Во-первых, любые проблемы всегда имеют решение. И зачастую оно проще, чем кажется. Я понимаю, невзгоды отнимают у тебя много сил. Но в моих силах помочь тебе со всем справиться.
— Ты уже помогаешь.
— Конечно, но я могу сделать гораздо больше.
— Ильдар… — отнимаю руку и вся внутренне сжимаюсь.
Мне слишком хорошо известно, какие предложения может мне сделать Яруллин. Мне невыносимо это слушать.
— Прошу, дослушай, — настаивает Ильдар. — Ты почти в отчаянии. А это плохо влияет на ребёнка. Мне тяжело видеть тебя такой. Ведь ты заслуживаешь самого лучшего.
— Умоляю, не надо. Не продолжай… — закрываю глаза и готова сию же секунду убежать куда-нибудь, даже просто в неизвестность.
— Света, — Яруллин вновь завладевает моей рукой, — ты неправильно толкуешь мои слова. Пожалуйста, услышь меня. Возможно, мне осталось жить на свете не так уж много времени. Но всё отмеренное мне время я хочу посвятить искуплению своих грехов. В том числе перед тобой. Ведь я очень виноват…
— Мы уже говорили об этом. И я сказала, что ты ни в чём невиноват…
— Так считаешь ты, но не я. Мне для очистки совести нужно сделать хоть что-то для тебя.
— Но и так…
— Нет, — перебивает Ильдар. — Нет. Я не успокоюсь, пока у тебя не будет надёжной почвы под ногами. А для этого тебе нужен дом, где ты станешь полноправной хозяйкой, не переживая, что в любой момент тебя выгонят.
Недоброе чувство снедает меня. Если Ильдар сейчас скажет переехать к нему, не знаю, что сделаю. Возможно, даже ударю его. Он не может, не может вот так погубить всё то светлое и чистое, что за последнее время выстроилось между нами.
Вытягиваюсь в струну. Стараюсь дышать размеренно, но едва ли получается.
— Света, в моём посёлке есть свободный коттедж. Он недавно сдан и ещё не нашёл своего хозяина. Но я считаю, что этот дом должен достаться тебе.
— Коттедж? — меня прошибает холодным потом. — Ильдар, я понятия не имею, сколько стоят дома, которые ты строишь, но знаю, что это элитное жильё. Как ты себе это представляешь? Что после скромной комнаты я смогу вот так запросто позволить себе съём коттеджа?
— Я отдам тебе его в рассрочку.
— В рассрочку?
— Да.
— Как это? Я не очень понимаю…
— Часть суммы с твоей зарплаты я буду вычитать ежемесячно, но эти деньги будут идти не за аренду, а в счёт полной покупки этой недвижимости. И постепенно коттедж перейдёт в твою собственность.
— Но сколько же мне придётся расплачиваться?.. Это ведь какие-то немыслимые суммы…
— Не беспокойся об этом, — убеждает Ильдар. — Просто взгляни на этот дом. Он недалеко отсюда. Поверь, как только ты его увидишь, все сомнения разом пропадут. Он будто бы создан специально для тебя.
В мыслях я метаюсь и не могу решиться. Но Ильдар уже тянет меня к дверям. Он продолжает рассказывать о достоинствах дома, но я почти не слышу его. В ушах стоит шум. Яруллин называет какие-то цифры — площадь, количество комнат, ещё что-то…
Я ничего не соображаю. Совсем ничего.
Ильдар подаёт мне пальто, и мы вместе шагаем метров двести по затемнённой улице загородного посёлка. Коттедж, о котором я уже столько услышала, находится через два дома от имения Яруллина. Это совсем небольшое строение по сравнению со всеми остальными. Соседствующие коттеджи гораздо больше и помпезнее. А этот напоминает ёлочную игрушку — маленький, славный домик, белый, будто бы из сахара.
В нём два этажа, полукруглая веранда, шестиугольная крыша из светло-серой черепицы. На территории пустынно — лишь засеян ровный, плотный газон. Домик — просто чудо.
Ильдар открывает передо мной калитку. Я иду по мощёной дорожке и замираю перед входом в коттедж.
— Нравится? — тихо спрашивает Ильдар.
— Очень. Но…
— Никаких «но». Теперь он твой.
Глава 37. Алишер
Сижу машине и никак не решаюсь выйти.
Автомобиль стоит на парковке у входа в ресторан, чуть сбоку. Мне хорошо видно всех ходящих и выходящих. И я уже заметил, что Мадина прошла внутрь. Она уже ждёт. А я всё не иду.
Я сам позвал её на встречу. Не знаю, зачем это сделал. Просто сделал и всё. От злобы, от обиды, от безысходности.
Все выходные мы провели вместе с Тимуром в загородном отеле. Ходили в бассейн, в сауну, в бильярд играли, разговаривали. Много разговаривали.
Сначала во мне целая буря поднялась после того, что он мне нарассказывал о себе, а потом как-то… Стало вдруг всё равно. Не скажу, что понял его, да и не оправдываю ни в чём. Просто перестал принимать близко к сердцу. Его жизнь — пусть он с ней и разбирается.
А мне на душе совсем погано сделалось. У кого-то аж две жены, и обе вроде как любимые. У меня — ни одной. А та, что была, теперь с моим другом шатается, ребёнка ему вынашивает. Я один. Совсем один.
Даже родители на меня в обиде, непонятно, за что. Для них всё просто — нет Светланы, значит, другая будет. Наверное, они правы. Прошлое надо поскорее оставлять в прошлом. А будущее начинать строить уже сейчас.
Вот я и написал Мадине, позвал в ресторан. Она с радостью согласилась и пришла вовремя, даже не опоздала, как часто женщины делают. А я опаздываю. Приехал заранее и опаздываю. Потому что только сейчас понял, насколько не хочу этой встречи…
— Здравствуй, Мадина, — говорю, а у самого еле язык ворочается. — Извини, задержался. Дела не отпускали…
— Конечно!
