(не)верная (СИ) - Дилин Рин

- В таком случае будем пить армяк коньякский. Сто процентов тебе даю, что ты его ещё не пробовала.

- Что-что будем пить? Армяк коньякский? – скептично протянула я и хитро прищурилась. – Что ж, боюсь вас разочаровать, молодой человек, но мне кажется, что я его уже пила. Но в силу возраста запамятовала. В любом случае, пора освежить воспоминания.

Всё верно. Бессмысленно посыпать себе голову пеплом и лить слёзы по несбывшимся мечтам. Нужно уметь радоваться тому, что имеешь. Ну, фиговая из меня соблазнительница, что теперь поделать? Не хЫщница я, да. Раньше надо было приезжать и ловить Юру на подходах. Но кто знал, кто знал – как говорится.

Никита галантно предложил мне локоть и чинно повёл к ярко освещённой барной стойке. Мы сели с ним на высокие стулья рядом, и к нам тут же подошёл бармен.

- Что господа желают?

- Господа желают откушать армяк коньякский, - с важным видом пафосно выдал айтишник.

Бармен нисколько не смутился. Даже бровью не повёл. Улыбнулся, кивнул и принялся что-то колдовать на столе у себя под стойкой. Свои действия он сопровождал красивыми движениями рук, превращая наш цирк в искусство.

Через минуту он поставил перед нами пузатые бокалы с… ну да, обычным коньяком.

- Ваш заказ, господа. Армяк коньякский, - торжественно произнёс бармен и добавил к бокалам блюдечко с дольками лимона. – А к нему у нас идёт… монил.

Никита скептично приподнял бровь:

- Это лимон.

- Что вы! - ослепительно улыбнулся ему во все свои тридцать два зуба бармен. – Вы попробуйте! Это самый, что ни на есть первоклассный монил!

Айтишник замялся, не найдя, что ему ответить, и я радостно озвучила счёт:

- Один-один! – протянула бармену ладонь в жесте «дай пять», и тот, на удивление, тут же отвесил мне «пятюню», явно довольный собой.

Никитушка окончательно приуныл. Его лицо приняло такое расстроенное выражение, что у меня невольно включился материнский инстинкт – обнять и утешить. Парень старался, пытался произвести впечатление, а ты, Лариса Батьковна… эх, чёрствая женщина. Бессердечная и сухая, да.

В попытке его приободрить я взяла бокал и толкнула тост:

- Выпьем за монил! Пусть цветёт и колосится на просторах нашей необъятной. А бочки с армяком коньякским не пересыхают никогда, чин-чин!

Парень тут же оживился, взял свой и аккуратно стукнулся с моим. Делая глоток, я не удержалась и вновь бросила взгляд на вип-зону. Софиты вспышками выхватывали синим, красным и зелёным светом лица, с интересом смотрящие вниз на веселящуюся и танцующую толпу. Но Юрия среди них по-прежнему не было видно.

Что ж, видимо, не судьба. Мироздание явно против моей затеи. А раз так, то хватит уже туда смотреть, пора начать отрываться на полную катушку. Если уж потрахаться мне сегодня не светит, так хоть напьюсь от души, пусть завтра будет стыдно. Тем более что халява, за «усё уплОчено», не пропадать же добру. И компания хорошая имеется в лице Никитушки.

А кстати… я вновь пригубила коньяк, сунула в рот ломтик лимона и поёжилась от кислоты. Принялась выискивать глазами других айтишников. Нашлись все, кроме Ромео.

- Не вижу Толика, он здесь? - стараясь перекричать музыку, наклонилась ближе к Никите.

- Нет, - отрицательно покачал он головой. - Можно было прийти сегодня с парой. Кем-то, кто не работает на компанию. Но сама понимаешь, Надя отказалась, а Толик без неё не пошёл. Ничего страшного, в понедельник справку предоставит о болезни, и всё будет пучком.

Никита показал пальцами кавычки, произнося слово «болезни», и я поняла, что с Толиком всё в порядке. А у ребят, как всегда, всё «на мази».

Я поинтересовалась, как в целом обстоят дела у наших Ромео и Джульетты. На этой почве мы с Никитой зацепились языками. Первый бокал с коньяком испарился незаметно. Бармен очень тактично тут же подсунул нам по второму. Айтишник сменил гнев на милость и послал бармену одобрительный заговорщицкий кивок.

Ха-ха. Он что, напоить меня планирует? Не выйдет: с расстройства от несостоявшейся охоты на Седова желудок в нервном спазме сжимал алкоголь и не спешил наполнять кровь «веселящим» элементом. Так что ещё раз дважды «ха», Никитушка.

Но памятуя о том, что мне не удалось перекусить перед корпоративом, эту порцию я начала цедить маленькими глоточками, больше делая вид, что пью. А на деле просто смачивала губы. Потому что в любой момент спазм может пройти и меня нахлобучит разом весь объём, что выпила.

Никита таких тонкостей, видимо, не знал. Пил честно, и его развозило с каждой минутой всё больше и больше. Эх, молодёжь-молодёжь… главное в каждой попойке – это закуска. А без оной любого через полчаса начнёт таращить в разные стороны, как осьминога.

Заиграла медленная музыка, и он протянул мне руку, приглашая на танец. Я не стала отказываться, решив воспользоваться этим моментом, чтобы осмотреть ту часть вип-зоны, к которой сидела спиной за барной стойкой.

Да-да, кого я обманываю? Надежда, зараза такая, всегда подыхает последней…

Никита провёл меня в самую гущу. Положил руки на талию, вынуждая меня закинуть свои ему на плечи. Наклонился, стал что-то рассказывать, жарко дыша мне в шею, и мы принялись танцевать. Ну как… просто топтаться на месте, старательно попадая в ритм. В принципе, плотность танцующих нам бы и не позволила исполнять более сложные па-де-де и пируэты.

Меня вполне устраивало, что из-за своего роста Никите приходилось наклоняться, чтобы продолжать вещать мне на ухо. Из-за этого между нами само по себе образовалось вполне приличествующее для коллег расстояние. Не особо вникая в суть, я слушала его хриплый пьяненький голос и изредка закидывала голову вверх, изображая задорный смех. А сама жадно скользила глазами по балкону вип-зоны в поисках Седова. Но этот гад всё никак не желал находиться.

Настроение с каждой минутой падало к отметке «ниже плинтуса». Желудок всё сильнее в нервном спазме сжимал коньяк, и, кажется, скоро мне потребуется фаянсовый белый друг для призыва Ихтиандра. Да что ж за день-то такой? Ни полюбиться, ни напиться – всё через одно известное всем отверстие.

Всё. Ещё глоток коньяка - и еду домой. Или нет, звоню Маринке и зову её тусить куда-нибудь: не пропадать же зря такой накрашенности. Я из дома вырвалась первый раз за тысячу лет! А когда мы с ней гуляем… Не удивлюсь, если завтра проснусь где-нибудь в Эмиратах и замужем за шейхом.

Унылая мелодия закончилась, и я не без облегчения выдохнула, когда следующим зазвучал подвижный ритм. Мы с Никитой вернулись к стойке. Я взгромоздилась на стул, и он тут же протянул мне бокал.

«Прикрывает галантностью попытку напоить меня. Мило».

Я взяла бокал, и что-то дёрнуло меня вновь взглянуть на вип-зону. Мгновенно упёрлась взглядом прямо в глаза Юрию. Он стоял, опираясь локтями о перила, крутил в руках стакан с выпивкой и сверлил меня глазами. Я горько мысленно хмыкнула и отвернулась: всё, дорогой, поздняк метаться. Я уже расстроена, окончательно обломалась и собираюсь свинтить отсюда. Сейчас, только вот повод придумаю, как помягче Никитушку бортануть, и сделаю вам всем ручкой.

Тут же понятно всё как дважды два – Седову неплохо отдыхается в компании главного. Вниз к нам, плебеям, он спускаться не собирается. Налицо межклассовая пропасть. Я всё поняла, спасибо. «Не разевай роток на не по зубам кусок».

Никита тоже взглянул в ту сторону. На мгновение мне показалось, что его лицо изменилось и на щеках зло дрогнули желваки. Но он тут же посмотрел на меня, улыбнулся и заговорщицки наклонился:

- Лара, можно тебя попросить кое о чём? – я вопросительно приподняла бровь. – Не могла бы ты сходить со мной на перекур? А то в зале запрещено вейпы тянуть.

Его просьба напомнила мне наши институтские девчачьи «всем-табуном-походы» в туалет. Это меня рассмешило:

- У мальчиков не принято по одному ходить в курилку? Или ты один боишься?

Никита поиграл бровями:

- Хотел провести тебе маленькую экскурсию. Мало ли, вдруг тебе понадобится дамская комната? Ты же не бывала в этом клубе? – я кивнула: да, не была. – Но ты можешь считать, что мне и, правда, страшно. Вот, возьми меня за ручку, пожалуйста.