Второе дыхание (СИ) - Шабанн Дора

Вторник был загружен домашними и хозяйственными хлопотами, ссорами старших и капризами младшей. В итоге школьницы были рассажены по углам с программной литературой и читательскими дневниками, а Люба водружена за кухонный стол с альбомом для рисования и акварелью.

Кухню я отмывала уже за полночь.

В среду мне было маетно и тревожно с утра. А после обеда, когда я пела поднадоевшие колыбельные самому больному в мире обладателю гипса, позвонил матушкин врач и срочно потребовал привезти какую-то недорогую, но редко уловимую в аптеках лекарственную хрень. Мол, он уже договорился, нужно просто с Культуры забрать и на Народную привезти. На минуточку, это просто полярные точки. Спасибо кольцу, за час можно повернуться, но до начала этого маршрута мне из моей деревни ещё надо добраться. Боги! У меня получается на всё про всё часа три. Если низко лететь.

Набрала Полю, она не может — у неё клиент. Сеня в Москве. Очень долго звонила отцу, но он трубку так и не взял. Я дочь с пониманием, вообще-то, но в середине среды мне это не нравится.

Значит, надо ещё и к родителям на обратном пути зарулить.

Капец.

Младших усыпила, старшей выдала ЦУ и помчала.

Знай и люби свой город! С каждым годом я узнаю такие места, что любить его всё труднее.

Пакет из одной больницы перевезла в другую, а когда подъезжала к отчему дому, позвонила освободившаяся Полинка. Тоже тревожная. Родственники, всё ж таки.

Ну, семейная чуйка не подвела и наш вариант пословицы «Кот из дому — мыши в пляс», собственно, меня в квартире и ждал. Отцов телефон на беззвучке валялся на полу в прихожей, а сам родитель спал крепким сном на диване в гостиной, убаюканный высокопроцентным алкоголем.

Только этого мне для полного счастья и не хватало.

Именно!

52. Артем. Август. Т.

Руки предполагаемой новой невесты Артёма — прохладные и сухие, а Улька всегда источает жар. В Универе стоило сесть на общих лекциях потока рядом и всё — полчаса и нога вспотела, аж носки промокли. Да и сейчас, если только сгрести жену перед сном в охапку, через десять минут её пижама или спальная рубашка мокрые насквозь. С Улей всегда так: жарко и… влажно.

София же, как на контрасте, холодная и сухая… прямо как змея…

Такие странные сравнительные зарисовки у него в голове сейчас возникают постоянно. Со времён учёбы в Универе такого почти и не бывало. Только на крупных и увлекающих проектах, когда ты как будто бы видишь свою обычную реальность через призму того нового волшебного мира, что рождается под твоими пальцами и в твоей голове.

Работы с тендерными заявками выше крыши. Неожиданно для себя, он успевает качественно и развёрнуто писать отзывы-рецензии на два — три пакета конкурсной документации в день, перевыполняя план учредителей минимум на сто процентов ежедневно. Однако конца и края этой тягомотины пока не видать. А меж тем уже среда.

И сегодня они идут-таки в Филармонию, или в местный драмтеатр? По фиг. Его эта театральщина никогда не интересовала. Но вчера вечером София продемонстрировала его смокинг — оглаженный и отпаренный, вместе с накрахмаленной рубашкой и сияющими туфлями.

Да, а Улька с обувью не заморачивается. Максимум — протрёт влажной тряпочкой и намажет кремом. А крахмалить вообще не умеет, кажется. У них дома и крахмала-то нет.

Тем не менее, пафосно-выходной вид семейства Александра Аркадьевича при параде в гостиной в шелках и бриллиантах вызвал волну глухого раздражения. Которая только усилилась, когда, выйдя перед освещённым десятком прожекторов подсветки главным подъездом, да, местной драмы, ему пришлось подавать руку Софии, чтобы помочь выбраться из автомобиля.

Десяток секунд, чтобы прийти в себя (для него) и поправить прическу (для неё). А потом, сцепив зубы, вести, розовую от смущения и повисшую у него на локте, девушку по мраморным ступенькам театра под любопытствующими взглядами гостей и вспышками фотоаппаратов местной прессы.

Нет, к такому он привыкать даже и не собирается.

И да, он до сих пор не звонил и не писал жене.

И да, он банально трусит.

Потому что — а вдруг?

53. Ульяна. Август. Санкт-Петербург

Боже, ну почему? Почему всё это развеселье мне и одновременно? Да я даже пострадать толком не успеваю! Не говоря уж про «сходить к своему терапевту».

Сегодня суббота, а со среды жизнь моя дополнилась (как бы, мне загипсованной дочери и матери в больнице было мало) ещё и отцом в запое.

Теперь мне нужно сделать многое. Разрулить вопросы с его работой, хорошо, что с владельцем фирмы, где трудится отец, мы заочно знакомы. Папенька у него работает семь лет. Естественно, некоторые особенности и хронические заболевания моего родителя его работодателю известны. Навещать хотя бы раз в день, чтобы не помер с голоду и не вынес ничего ценного, или не притащил каких-либо гостей. Увещевать, если застала трезвым, я перестала уже года три как, но и так эти визиты, кроме стыда, злости, раздражения и ощущения невероятного бессилия, ничего мне не приносили. Так — чувство выполненного долга максимум.

Дома продолжали регулярно ссориться дети, которых надо было кормить, мирить, следить за наличием хоть какого-то режима дня. Вера психовала, что без тренировок теряет форму и к началу сезона скатится на дно рейтинговой таблицы, Люба ныла из-за ограничений, что накладывал на её подвижность гипс. Надя страдала за компанию. И это светопреставление, в отдельно взятом доме, было разнообразно, вдохновенно и регулярно!

Маму навещала тоже каждый день. С одной стороны, ей там тревожно и переживательно (и это совсем не улучшает клиническую картину, и не приближает момент выписки), с другой — всё равно ведь езжу проверять отца, что нам дополнительные пятьдесят километров и часа полтора времени? Метнуться обняться с мамочкой для хорошей дочери — святое.

Об Артёме вспоминала периодически. В основном — ассоциативно. Но рыдать и страдать ещё и из-за того, что меня внезапно, без уведомления, бросил муж, мне было реально некогда. Удивительно, но мыслей, что он там, где-то в лесах, внезапно помер, у меня не возникало.

Завтра с утра у нас тусовка на аттракционах в Московском Парке Победы со Львёнком. Я подумала-подумала и в четверг позвала в компанию Полю. А на следующий день, в пятницу, произошёл у меня очень неожиданный разговор с Владом.

— Ульяна, привет! — позвонил в районе обеда деверь.

Это просто всем сюрпризам сюрприз! Что-то я не припомню, чтобы он мне напрямую звонил хоть раз за двадцать лет, что мы знакомы.

— О, какие люди! Владислав Александрович, каким ветром да в мою телефонную трубку?

— Так, это, меня отцовский долг грызёт, — начал мямлить мужнин младший братишка.

— Откуда у тебя вдруг такой долг образовался и чего он там внезапно грызёт? — мне всегда сложно с той частью семьи мужа: от них никогда не знаешь, чего ожидать, их мысли бродят настолько замысловатыми путями и по таким неведомым ассоциативным дорожкам, что я теряюсь.

— Ну, я Наденьку толком не поздравил, не пообщался в субботу, — повисает пауза, потому как я так удивилась, что у меня из круглосуточно кипящей эту неделю головы внезапно пропали все слова.

— Э-э-э, — это всё, на что хватает моего традиционного красноречия.

— Вот я и подумал: вы же вроде в парке гулять собирались в выходные? Пожалуй, я присоединюсь, а ты тогда можешь делами своими заняться. Как тебе такое?

— Всё это мне странно и неожиданно. Но, если ты готов провести день в компании гомонящих и непослушных полных энергии и энтузиазма детей, моей сестры и нашего московского друга — я буду тебе благодарна за время, что смогу уделить дому и хозяйственным мероприятиям, — а чего мелочиться?

Я от этой толпы устану минут за десять, а так столько всего успею сделать и вообще: инициатива должна поиметь инициатора, пусть и таким заковыристым способом.

— О, отлично. Где, когда и какой план?

Сведя все концы воедино, объяснила примерный маршрут, время сбора и крайний срок возвращения.