Наши хрупкие надежды (СИ) - Бланш Мэри

— Говори тише, — требует он, а затем продолжает: — Думать о чем? О том, что можешь быть счастливой? Слушай, Мишель, я понимаю, что ты так ведешь себя из-за того, что с тобой произошло, и теперь ты не уверена в себе…

Я затыкаю его, даже не дослушав:

— Хватит напоминать мне о том, что произошло! — кричу и выхожу из машины.

Сразу начинаю плакать, потому что не в силах больше сдерживать себя. И хуже мне становится от одного факта, что Адам прав: после случившегося я не уверена в себе. И не знаю, смогу ли быть счастливой. Черт, эта долгая печаль когда-нибудь кончится? Когда-нибудь, хотя бы раз, упадет на меня теплый луч солнца?

Я слышу, как Адам подбегает ко мне, и разворачиваюсь к нему.

— Я была полна амбиций, у меня были мечты. И что произошло? Я просила о помощи, но мне не верили. Они сломали меня, разбив на чертовы мелкие осколки. Я никому не могу доверять, да я сама себе не доверяю, — рыдаю я.

Адам берет за руки, тянется ближе ко мне. Мы стоим между уличными фонарями, окруженные светом.

— Я буду с тобой и обещаю собрать тебя по этим осколкам. Доверься мне, прошу тебя. Я люблю тебя.

Поднимаю мокрые глаза и пытаюсь разглядеть Адама сквозь слезы.

— Повтори, — прошу я.

— Доверься мне и все…

— Я тоже люблю тебя, — признаюсь я.

Адам убирает слезы на моих щеках и бросает взгляд на губы, потом на глаза, спрашивая разрешения. И я киваю.

Он целует меня впервые за эту встречу, впервые за 5 месяцев разлуки. Я всегда любила Адама и хочу дарить ему ту же любовь, что он дарит мне. Но перед этим мне нужно начать любить себя заново. Но если он будет рядом, значит, будет не так тяжело, верно?

Соленый от слез поцелуй прекращается, когда мы осознаем, что нам нужен воздух. Он дарит невинный поцелуй и прижимает к груди, где отчетливо бьется сердце.

35 ГЛАВА

МИШЕЛЬ

Субботнее утро встретило меня приветливо. Пока Адам ушел на работу в тренажерный зал, а Чарльз, недовольный ранним подъемом, потопал в школу, я созвонилась по видеозвонку с Миной, вкратце рассказав, что вчера произошло. Она считает, что Адам действительно может помочь мне, сделать счастливой. Мне нужно принимать его помощь, верить ему. «Он любит тебя и поможет тебе полюбить себя вновь» — заверяла она.

Я также купила обратный билет, и Нил сказал, что встретит меня в аэропорту. Я ему звонила еще в Майами, говорила, что полечу в Нью-Йорк. Конечно, он обрадовался за меня, но я знала, что отчасти ему было это неприятно слышать. Мина сказала, чтобы я продолжала быть честной с Адамом, и вот я думаю, стоит ли признаться ему о поцелуе с Нилом?

С этими мыслями в голове я добираюсь до одной из могил на центральном кладбище. Так как я стерла из жизни людей, которые пользовались мной, я даже не шагнула в сторону могилы Патрика. В любом случае я пришла сюда не к нему, а к Санни.

Сажусь на корточки и кладу на могилу букет из трех красных роз. Долгое время я просто смотрю на фотографию девушки, не в силах выговориться. В какой-то момент думаю уйти, но я поборола себя и пришла, чтобы доказать, как мне важен Адам и все, кто связан с ним. Он сделал столько шагов мне на встречу, я должна ответить тем же.

— Ну привет, — говорю и понимаю, как глупо это звучит.

Вдохнув свежий мартовский воздух, пытаюсь продолжить.

— Не знаю, дружили бы мы в жизни. У нас есть что-то общее. Вот только то, что ты обрела, слишком рано потеряла, а у меня есть надежда это обрести, но получится ли?

Я сдаюсь и присаживаюсь на землю, обняв руками коленки.

— Интересно, посчитала бы ты меня идеальной парой для Адама? По тебе все скучают, правда.

Шумно вздохнув, продолжаю:

— Санни, я знаю, что не смогу быть настоящей матерью для Чарльза, но обещаю сделать все, чтобы он вырос прекрасным человеком и помнил тебя. Клянусь, я не подведу! Я сделаю их обоих счастливыми, подарю ту любовь, что они дарят мне. Мне просто нужно время, но я не сдамся.

Я встаю на корточки и вытираю слезу, что появилась из-за эмоций. Поднимаю голову к небу, где пролетают птицы.

— Обещаю сделать Адама счастливым, каким он был когда-то. — С этими словами я покидаю это место, веря во все сказанное. Появляется некая сила, маленькая надежда и уверенность.

После этой «встречи» я доезжаю на такси до Адама. Люди выходят на улицу потные, после усердной тренировки. Зайдя в душное помещение, понимаю, что ушли все. Только Адам стоит спиной в черной майке и тренируется на груше. Удары такие сильные, что груша сейчас упадет с цепи. Кажется, он дико зол.

АДАМ

Чувствую, как по лицу стекает пот, но не останавливаюсь. С каждым разом удары становятся сильнее, когда я представляю его и сцену, где смог бы защитить Мишель и все вышло бы по-другому.

— Эй, она сейчас развалится, — слышу я голос рядом.

Остановив этот бой, разворачиваюсь и вижу Мишель. Она касается моего плеча, а на лице играет скромная улыбка.

— Ты в порядке? Ты представлял, что на месте груши твой враг? — шутит она.

Я просто обнимаю ее, не сказав ни слова. Это вышло слишком быстро, так что Мишель отвечает мне не сразу.

— Адам, все хорошо? — повторяет она, и тогда я поднимаю голову и смотрю в ее встревоженные глаза.

— Он оставил отпечатки на всей твоей жизни, — с ненавистью и сожалением говорю я.

Мишель не сразу понимает о ком речь, но вскоре осознает.

— Адам, забудь об этом, — просит она.

— Если бы я был там, все могло бы быть иначе, — заявляю и снимаю боксерские перчатки, бросая на пол.

— Не смей себя винить, прошу. От этого мне только хуже.

Я запускаю руку в ее рыжие волосы, стараясь успокоиться.

— Знаю, забыть о таком сложно, но я сделаю все, чтобы стереть этот момент из твоей жизни.

Мишель кивает и крепко обнимает меня. Целую ее в макушку, сжимая в объятиях, будто спасая от целого мира.

36 ГЛАВА

МИШЕЛЬ

После ужина Чарльз быстро заснул, я помогла Адаму убраться на кухне и, вот мы оба делаем то, что обещали не делать: курим возле окна в его комнате.

— Хочу как-нибудь посетить Корею. Санни всегда хотела показать Чарльзу страну, — говорит Адам, выпуская дым.

«Ну отлично! Пусть уезжает туда, а я полечу в Италию. Как раз Фиби меня звала». Закатываю глаза и качаю головой, отгоняя дурные мысли.

— Все хорошо?

— Дурные мысли в голове, — шепчу я, скромно улыбаясь.

— Поделишься?

— Не бери в голову. — Тушу остаток сигареты и двигаюсь к кровати.

Я хочу поделиться тем, что действительно важно. Хочу сделать еще один шаг на встречу.

— На самом деле есть то, что я бы хотела тебе рассказать, — говорю, скрывая волнение в голосе.

Чувствую, как Адам двигается ко мне и оказывается передо мной, спустившись на корточки.

— Помнишь, я говорила про Нила?

Он спокойно кивает.

— Нил один из немногих, кто поверил мне и помог. Всю зиму я жила у него. Кстати, татуировки набивал тоже он, — улыбаюсь я.

— Ты говорила, что у тебя две тату. Одна на ноге, а где другая? — интересуется Адам.

— Под грудью, — сжимаю губы и мысленно добавляю: «Может, когда-нибудь ты и ее увидишь».

Адам снова кивает, и я перехожу к сути.

— Так вот, Нил был рядом всегда. И он был со мной, когда я не могла заснуть. Я спала на диване, а он напоминал мне о случившемся, так как именно там все произошло, — делаю глубокий вдох. Адам берет меня за руки, поддерживая.

— В какой-то момент я поняла, что у него ко мне есть чувства. Мы целовались один раз, а сразу после — я разбила ему сердце.

Мне больно вспоминать об этом, ведь я знаю, что его чувства ко мне не остыли.

— Почему разбила? — шепчет он.

— А ты как думаешь? — ухмыляюсь я, а потом добавляю: — Но Нил очень дорог мне. Он мой друг.

Адам встаем и садится рядом на постель.

— Я рассказала это потому, что хочу быть честна. Если мы хотим быть в отношениях. В настоящих отношениях, я должна открыться тебе, как ты открываешься изо дня в день мне.