Её несносный студент (СИ) - Победа Виктория

Какое-то время молча смотрит куда-то вдаль, хмурится, о чем-то размышляя.

— Дед, ну вы же взрослые люди, наверняка все серьезно, сколько можно шифроваться, как дети малые.

— Ты меня еще поучи, — бурчит недовольно, — молоко на губах не обсохло.

— А я на искусственном вскармливании был.

— Язык у тебя длинный стал.

— Главное, что ум не короткий.

— Я не могу силой заставить Арину переехать ко мне, Егор, а по своему желанию она не хочет, — вздыхает. Вид у него какой-то обреченный. И по тому, что вижу сейчас, я делаю вполне однозначный вывод: дед предлагал и, видимо, не один раз.

Видно, семейное это у них, от себя бегать и от нас.

— Дед, ты меня удивляешь, — развожу руками, — я редко тебя о чем-то прошу, но очень надо, дед. И ты от меня избавишься, ну всем же хорошо будет.

— Мне что, по-твоему, ее в мешок посадить и силой к себе привезти?

— Да хоть бы и так.

— Мне кажется, Егор, ты слишком торопишь события, и потом, не собираешься же ты поселиться в их квартире, — он поворачивается ко мне, смотрит пристально из-под опущенных очков.

— Не собираюсь, — подтверждаю, — я уже ищу квартиру, первое время буду снимать, дальше видно будет.

— И что вот так просто предложишь ей переехать?

— А что тебя смущает?

— Послушай, Егор, — дед возвращается на место, садится напротив, складывает руки в замок, — я понимаю, тебе кажется, что ты сейчас все правильно делаешь и твое рвение похвально, наверное, но Ксюша твоя не просто девочка-ровесница, это женщина с маленьким ребенком. Взваливать на себя в таком возрасте подобную ответственность… это не так просто, как кажется.

— Отец был немногим старше меня, помнится, они с мамой справились, и со мной, и с ответственностью, — начинаю злиться, я ведь ясно дал понять, что не собираюсь обсуждать свою личную жизнь и решения.

— Ты не учитываешь один момент Егор, девочка не твоя дочь, чужие дети…

— Хватит, — прерываю его непрошенную лекцию, — я тебя по-человечески попросил помочь, выслушивать очередной бред я не собираюсь, — резко отодвигаю стол и встаю, собираясь уходить.

— Ну чего ты такой ершистый стал, Егор? Все в штыки воспринимаешь, я ведь зла тебе не желаю, — дед качает головой, смотрит на меня с тоской во взгляде и мне самому от себя тошно становится. Он ведь и правда не со зла. Просто не понимает. Ни черта не понимает, да я и сам толком ничего не понимаю, просто хочу ее. Хочу видеть каждый день, хочу просыпаться с ней, хочу с ней засыпать, и плевать как это выглядит. Наверное, это и есть та самая одержимость.

— Тогда помоги мне, дед, забери Арину Викторовну к себе. Ты пойми, это не блажь и не развлечение, я… я ж ее как увидел… Я все равно сделаю так, как решил, с твоей помощью или без нее.

Он молчит какое-то время, размышляет, наверняка взвешивает все «за» и «против». Ведь и сам хочет, я же по глазам вижу, что того же, что и я хочет. Свою женщину, себе. Так чтобы рядом, чтобы вместе.

— Может, ты и прав, — встает наконец, — сколько можно уговаривать, ладно, поехали.

Некоторое время стою в ступоре, не веря в происходящее. Серьезно? Согласился?

Нет, я бы Ксюшу все равно забрал, но так будет проще, когда ничего не держит, всегда проще.

— Дай мне пять минут, я вещи возьму только.

Пулей вылетаю из кабинета деда. Быстро кидаю вещи в сумку. Не много, так, чтобы на первое время хватило, остальное потом заберу. Александровна не поймет, заявись я к ней с полным чемоданом. Через пять минут уже стою в прихожей и натягиваю ботинки.

— Быстро, — следом выходит дед. Одетый. Непривычно мне его в простом свитере и джинсах видеть. Всегда казалось, что он в костюме родился. А так лет на десять сразу помолодел. Знает, старый черт, что вполне себе ого-го.

— На чьей поедем? — спрашиваю, когда спускаемся вниз.

— На твоей.

— А обратно как же?

— На такси, Егор, обратно на такси, шагай давай, пока я не передумал.

Наверное, стоило предупредить хозяйку дома о нашем намечающемся визите, но об этом я как-то не подумал. И дед не подумал. Но правильные мысли всегда приходят в последний момент. Лишь подъехав к дому, и припарковавшись недалеко от подъезда, я осознаю, как все это выглядит со стороны. Я с вещами, со мной дед. Вероятность быть спущенными с лестницы в общем-то вполне себе высока. Зато деда, кажется, ничего не смущает. И чего ждал тогда столько времени? Не вчера ведь их отношения начались.

Дверь нам открывает мать Ксюши. И, если мне она не удивилась, то увидеть деда явно не ожидала.

— Ко…коля? — только на него и смотрит, меня словно не замечает. Может, оно и к лучшему, если и огребет кто, то это буду не я. — А что происходит? — спрашивает, пропуская нас в квартиру.

— А происходит то, моя дорогая Ариночка, что ты переезжаешь ко мне прямо сейчас.

Нет, ну кто так делает? Зачем в лоб-то с порога. Дровосек, блин.

Смотрю на эту парочку, и ржать в голос хочется. Один стоит такой весь мачо серьезный, со вполне себе ясными намерениями, вторая смотрит на него, как на идиота, явно в голове прокручивая мысль позвонить в дурку.

— Ты что такое говоришь, Коля?

— А что я такого сказал? Все, Арин, надоело мне только по выходным видеться, да как дети малые прятаться, чай не двадцать мне уже. Так что давай, Ариша, начинай собирать вещи.

— Да ты с ума сошел, никуда я не поеду и переезжать не стану.

— Поедете и станете, — вклиниваюсь в их разговор.

— Да как же, — она явно теряется, отходит назад, садится на небольшой пуфик, и смотрит на нас с дедом. — Да куда ж я поеду, как я Ксюшу с Катей оставлю.

Так вот оно что. Вот что ее держит. Как дети малые, ей-Богу. Ведь взрослые же люди, детей вырастили, на ноги поставили, а со своей жизнью разобраться не могут. Все считают, что кому-то что-то должны.

— Ариш…

— Нет, Коля, даже не начинай, я не могу, еще ветрянка эта, будь она неладна.

— Ариш, у тебя взрослая дочь, да и Егор на что? Выходит он твою Ксюшу, ну чего ты молодым мешать будешь, Арин.

Она его слушает, а смотрит на меня. Пристально так, внимательно. Словно прочесть пытается, а мне под ее взглядом как-то некомфортно становится.

— Все продумал, да? — выдает наконец и усмехается, как-то по-доброму.

Я молчу, только плечами пожимаю. А что я могу сказать? Права она. Продумал. И сейчас, глядя на нее, я понимаю, что она согласится, обязательно согласится. Потому что не хуже меня понимает, что так правильно будет. Вообще мать у Ксюши женщина умная очень. Мне с ней достаточно тесно удалось пообщаться, чтобы выводы определенные сделать.

— Не по-людски это как-то, когда дочь больная, оставлять ее, — вздыхает тяжело.

— Арина Викторовна, мы с вами оба прекрасно знаем, что у Ксюши вполне себе легкая форма, да и в случае чего, врача я вызвать в состоянии. Ну вы же понимаете, что для всех так лучше будет.

Понимаю, что она сейчас осуждения дочери боится. Боится, что не поймет, и этот страх ее тормозит, не дает принять окончательное решение.

— Все нормально будет, но пока вы здесь, она так и будет при каждом шорохе дергаться.

— Дожила, мальчишка наглый из собственной квартиры гонит.

— Так я ж во благо, — улыбаюсь, когда он встает с пуфика, — Ксюша только рада будет, я уверен.

— Уверен он, — вздыхает, смотрит на притихшего деда. — Ну хорошо, Ксюше ты как объяснять мое отсутствие будешь?

— Я?

— А кто? Она спит, будить я ее не собираюсь.

— Да она и не заметит его, — отшучиваюсь, понимая, что она сдалась, — нормально все будет.

— Все, Ариш, давай-ка вещи собирать, нечего время тянуть, — последнее слово дед оставляет за собой.

Я когда все это затевал, как-то не думал даже, что настолько все просто будет. Думал, попотеть придется, а тут… И чего кота за хвост тянули? Вот верно говорят, что менталитет у нас такой — гордые, пока, сука, под жопу не дашь, ни черта делать не будем. И ведь это во всем так работает, даже вот в таких мелочах.