Красавица без сердца (СИ) - Романова Архелая

— Ничего, — пожала плечами сестрица. — Мы с Андреем работаем над убийством Русакова.

— Очень интересно. Надеюсь, вы будете работать по раздельности.

— Лиза!

— Что — Лиза? — удивилась я, кое-что вспомнила и добавила: — Кстати, ты едешь к деду. Поживешь пока у него…

— Это произвол, — оскорбилась Катя. — Родители оставили меня на тебя.

— А я оставляю тебя на деда.

— Нечестно! Дед заставит меня в шесть утра вставать и заниматься спортом!

— Зато полезно. Лет в сорок ты скажешь ему спасибо, — приободрила я стонущую Катьку, пожелала ей доброй ночи, и удалилась к себе — спать.

Глава 40

Утром, едва я оторвала голову от подушки, разразился скандал. Судя по крикам, Иван Поликарпович объявил Кристине о своем решении. Той оно, конечно же, не понравилось.

— Лизка, — в комнату ворвалась Катька, нашарила глазами мой халат и без зазрения совести бросила его в меня. — Хватит дрыхнуть!

— Уже встаю, — сонно пропыхтела я. Правый глаз, в отличие от левого товарища, никак не хотел открываться. — А сколько времени?

— Девять, — лаконично бросила Катя.

Я подскочила, как ошпаренная. Уже девять! Мы с Климом договорились созвониться в восемь. Отыскав свой телефон, я с огорчением застонала: семь пропущенных от Клима, и, что страшнее — два от деда.

— Дед не звонил? — нервно спросила я Катьку. Та подло ухмыльнулась и ответила:

— Звонил, тебя искал. Я сначала хотела сказать, что не знаю, где ты, но потом смилостивилась и объяснила, что ты спишь без задних ног. Впрочем, как всегда.

— Имей совесть, я в отпуске, — возмутилась я, оделась и спустилась вниз.

Скандал уже подошел к концу. Заплаканная Кристина с чемоданом усаживалась в машину, Иван Поликарпович нервно курил возле дверей, позабыв о том, что бросил это дело десять лет назад. Ярко накрашенная Радочка изображала скорбь и потрясение, но в глубине ее красивых глаз маленькие чертики праздновали победу.

— Ох, Лиза, — она первой заметила меня. — Ты уже в курсе? Неслыханная наглость.

— Да, — вяло ответила я. Семеницкий докурил, кивнул мне в знак приветствия и вышел, захлопнув за собой дверь.

— Как она посмела? На родного отца… Он ее кормит, одевает, обувает, — не успокаивалась Радочка. — Мать-то кукушка, усвистала заграницу, и о дочери слышать не хочет.

— Угу, — промычала я что-то невнятное, направляясь на кухне за кофе. Радочка последовала за мной, топая ногами, обутыми в шпильки.

— А уж это ее заявление… Мы с Антоном любим друг друга, — скривив лицо, передразнила Кристину Семеницкая, — Боже, просто отвратительно. Надумала себе невесть что, совсем крыша у девчонки поехала!

— С чего ты взяла? Вдруг у них с Антоном и впрямь любовь?

— Такого быть не может, — категорично заявила Рада. — Антон в ее сторону даже не посмотрит. Ему другие девушки нравятся.

«Откуда тебе знать?», — ехидно хотела спросить я, но промолчала. Налив себе кофе, расположилась за столом с чашкой, и написала сообщение Климу. Радочка в это время, не находя себе места, вертелась рядом, костеря Кристину на чем свет стоит.

— А что, этот Антон у вас долго работал? — спросила я, делая первый глоток.

— Нет, немного. Кристина, как его увидела, сразу начала парню на шею вешаться, — охотно поведала Радочка. — Я говорила Ванюше, но тот только посмеивался: мол, переходный возраст, все дела. Пришлось все в свои руки брать.

— Да? И что? — я пододвинулась ближе, изображая неподдельное восхищение Радочкиными талантами. Та заулыбалась.

— Ну, я проследила, что Кристина опять в гараж направилась, и сразу к мужу. Наплела ему что-то о поломке машины, даже и не помню что. Тот, естественно, к Антону направился. И увидел их там.

— Что увидел-то?

— Поцелуй, — неохотно буркнула Рада. — Вернее, Кристина целовала Антона.

— А он не поддержал ее порыв?

— Нет!

Рада гневно уставилась на меня и отчеканила:

— Эта малолетняя дрянь всем жизнь портила: мне, отцу, даже Антону. Ванюша его уволил. Так что в этом лагере ей самое место. Ты не согласна?

— Абсолютно, — заверила я ее. Тут вниз спустились Катя с Андреем — последний нежно прижимал к себе свой коричневый саквояж, а в другой руке нес Катькины вещи.

— Вы уезжаете? — изумилась Радочка.

— Да. Призрака поймали, больше нам тут делать нечего, — я развела руками и встала. — Спасибо за гостеприимство.

Радочка тут же заверила меня, что гостям она рада всегда и везде, но вздохнула с явным облегчением.

— И что, вы вернетесь к себе? — полюбопытствовала она. — А как же твой отпуск, Лиза?

— Катя отправляется к деду, а у меня дела, — сообщила я, пока сестра с Андреем относили вещи в мою машину.

— Какие, если не секрет? — настойчиво выпрашивала Радочка.

— Да так, работа и все такое, — туманно ответила я, сражаясь с обувью. Справившись с застежкой, выпрямилась, попрощалась с Радочкой и села за руль. Катька на улице о чем-то разговаривала с Андреем, стоя возле его старенького автомобиля — за прошедшие дни они здорово сблизились.

«Позвоню-ка и я Климу, пока сестрица воркует, аки голубь», — подумала я, хватаясь за телефон.

Глава 41

— Привет, — я смущенно кашлянула, — прости, что не отвечала утром…

— Да ничего, — бодро отозвался Клим. — Но больше так не делай. Я уже собрался ехать к тебе, выяснять, в чем дело. А в чем оно, собственно?

— Я проспала, — честно покаялась я, искоса поглядывая на Катьку с Андреем. Молодые люди уже прекратили миловаться, и сестрица направилась к моей машине.

— Стало быть, ты полна сил и энтузиазма, — хмыкнул Клим. — Между прочим, я еду к тебе.

— Ко мне? В смысле к Семеницким?

— Да. Подумал, что лучше забрать тебя, а не мучиться, разъезжая на двух машинах.

— Не получится, — огорченно ответила я. — Мне нужно отвезти Катьку к деду. Ее миссия по отлову злобных духов завершена.

— Кристина признала свою вину?

— Целиком и полностью.

— И как отреагировал Иван Поликарпович?

— Отправил ее в частный пансионат. Что-то вроде закрытой школы для избалованных детей.

— Жестко, — прокомментировал Клим. — Через сколько ты освободишься?

— Часа через два, — я бросила взгляд на часы, — буду в городе. Встретимся возле моего дома, идет?

— Идет, — согласился Клим, и, прежде чем сбросить звонок, коварно добавил: — Я соскучился.

— Я тоже, — покраснела я.

Катька, с шумом усевшаяся рядом, подозрительно оглядела мои алые щеки и ехидно спросила:

— Что, влюбилась?

— Не твое дело, — сообщила я, заводя автомобиль и выруливая на дорогу.

— Влюби-и-лась, — пропела сестрица. — Глазки блестят, лицо красное, взгляд глупый… Все признаки присутствуют.

— Слушай, ты за собой следи, а? — буркнула я, ибо терпеть не могла, когда меня уличают в лукавстве. — И вообще, твой Андрей какой-то странный.

— Нормальный он, — оскорбилась Катька. — Просто ты привыкла к этим накаченным самцам с брутальной внешностью и склонностью к тирании, вот тебе и кажется обычный парень какой-то аномалией.

— Что ты несешь, — возмутилась я, и малость приуныла. В этом вопросе, к сожалению, Катька была права: со школы я тихо млела от эдаких плохих парней со злыми шутками и буйным нравом. Что не менее странно: Клим в эту категорию не входил, разве что внешне, и относился ко мне уважительно, как и подобает нормальному мужчине.

— Да ладно, расслабься, — Катька потерла нос, и добавила: — Между прочим, этот Клим очень даже ничего.

— Спасибо, чтобы я без тебя делала, — ядовито ответила я, и нарочно прибавила громкость радио, чтобы сестрица больше не доставала меня своими комментариями по поводу моей личной жизни.

До «Тихих вод» мы добрались через полчаса, и я с облегчением сдала Катьку на руки деду. Тот вопросительно вздернул кустистую бровь, но промолчал. Когда недовольная сестрица вместе с вещами унеслась наверх, дед провел меня на кухню, выгнал оттуда Людмилу, разлил ароматный чай по двум стареньким кружкам, и сурово спросил: