Навеки твой. Прощай (СИ) - Резник Юлия

- Нас могут поймать на горячем? – улыбаясь, подсказал Уваров.

- Господи, чему ты радуешься? У меня совсем отшибло мозги, - бросив еще один взгляд тайком из-за шторки, Лера нервным движением заправила всклоченные руками Таира пряди за уши.

- Тому и радуюсь, - смеясь, шепнул он в её белобрысую макушку. – Что у тебя мозги отшибло.

- Таир, - беспомощно выдохнула Лера, не зная, чего хочет больше – то ли оттолкнуть его, то ли прижаться еще сильней. – Мне страшно…

- Не бойся. Ничего не бойся больше. Никогда.

- Если тебя увидели, то…

- Никто ничего не увидел!

- Откуда ты знаешь?

- Мои люди, помнишь? Они все еще за тобой приглядывают. Я бы никогда не поставил тебя под удар. Просто…

- Просто что?

- А черт его знает! – тоже, кажется, рассердился, но не на Леру, а вроде как на себя. – Не мог без тебя. Мне нужно было хоть так быть к тебе ближе.

Господи, а голос-то какой растерянный! И эти интонации… они на вес золота просто. Как если бы Таир и сам не верил, что вот так влип в кого-то. Лера хихикнула. Не к месту, но это было лучше, чем зареветь. Видит бог, ей хотелось так, что в носу щипало. Таир, в ответ на этот смех, уставился на нее, нахмурив брови.

- Тяжело тебе, да, Уваров? – вложив всю скопившуюся в ней нежность, шепнула Лера и осторожно погладила его по давно небритой щеке.

- Ничего, как-нибудь справлюсь.

- А что на это скажет твоя… эм… невеста? Как, кстати, ее зовут?

Лера не чувствовала вины перед той девушкой. И разлучницей себя не считала. Хоть и сделала бы все, что угодно, лишь бы только он принадлежал ей одной.

«И сделает. Если это потребуется», - распрямила черные крылья ревность.

Таир чуть отошел, подпер спиной стену и, сложив на груди руки, заметил:

- У меня только одна девушка. И сейчас она стоит передо мной.

- Что ты хочешь этим сказать? – чувствуя себя будто на пороге рая, уточнила Лера.

- То, что я уже давно порвал с Меланьей. Так ее зовут, - и он опять сделал это. Опять улыбнулся. Наверное, противники Таира здорово бы удивились, если бы узнали, что он в принципе умеет это делать. В обычной жизни Уваров производил впечатление жесткого, холодного и закрытого на все пуговицы человека.

Лера чуть перевела дух. Протянула руку и осторожно коснулась пальцами его кожи. Ей нужна была точка опоры, после таких новостей. Ей нужна была хоть какая-то точка опоры, чтобы признаться:

- Ты же понимаешь, что даже если я и решусь… на эти отношения, некоторое время… возможно, очень продолжительное время, нам придется их держать в тайне ото всех?

- Выборы в марте. Всего каких-то три месяца.

- Дело не только в выборах.

- А в чем еще?

- В Исаеве. Если твои люди за мной присматривают, ты, наверное, в курсе, что я с ним встречалась.

Лицо Таира сделалось нечитаемым. На щеке дернулся нерв. Он кивнул.

- Так вот, нам вроде бы удалось договориться об опеке над Тёмкой. Остались формальности. Мировое то да се. Если он узнает, что у меня есть мужчина, то…

- Я понял.

- И наши отцы…

- А с ними что не так?

- Я должна у тебя кое-что спросить.

- Спрашивай. Я весь твой.

Таир развел руками, отчего наглядное свидетельство его принадлежности чуть качнулось. Лера улыбнулась невольно. Смущенно закусила губу, чувствуя, как напряжение, в котором она находилась, ослабевает до той степени, когда можно об этом поговорить.

- Нам лучше присесть. Я не знаю, в курсе ли ты… Даже не соображу, с чего начать… - Лера помялась и спросила совсем уж неожиданное: - Как твой отец очутился в инвалидном кресле?

- Это тут при чем?

- Я объясню. Как только ты ответишь.

- Ну, это последствия аварии. Он не парализован, если ты думаешь, что… он полностью неподвижен – это не так. Просто из-за сильных болей без коляски ему трудно приходится.

- Ясно, - Лера растерла колени и выпалила на одном дыхании: - Это была не авария. Думаю, это мой отец распорядился… вроде как проучить твоего за то, что они с мамой…

Оборвалась. Настороженно уставилась на притихшего зло сощурившегося Таира.

- С чего ты это взяла?

- Он сам сказал в приступе ярости. Маме… А я подслушала.

У Леры был мелодичный негромкий голос, а тут и вовсе скатился в шепот. Так, что Таиру приходилось прислушиваться, чтобы разобрать. Поэтому, когда она продолжила, он вообще на секунду решил, что ему ее слова и вовсе почудились:

- Это мой отец во всем виноват. Так что если ты… не захочешь иметь со мной ничего общего…

Глаза Леры потрясенно расширились. Удивительно, почему она только сейчас подумала об этом… В конце концов, Таир из тех народов, в которых кровная месть что-то да значит. И если так…

- Ну, ты что, Лей? Ты совсем, да? – Уваров сел рядом, притянул ее за плечи к себе и снова зарылся губами ей в волосы. – Ну, какой не захочешь? Разве похоже, что я так легко от тебя откажусь? Мы же не чертовы Ромео и Джульетта.

- Да, конечно. Не знаю, зачем я это ляпнула.

- Ну-ка… Посмотри на меня.

Лера подчинилась. Накрыла своей мягкой ладонью его. Ту, которой он запрокинул ее подбородок.

- Для тебя это может стать проблемой? Если придется вдруг выбирать. Я… или твой отец? Потому что, вполне возможно – придется. Мы заклятые политические оппоненты. Ты знаешь. Он может поставить тебя перед выбором.

Лера медленно повела плечами:

- Глупый ты, Уваров. Как будто не знаешь, что передо мной выбор как раз никогда не стоял. Он был очевиден для всех… мой выбор. А для отца в первую очередь.

Таир провел носом у неё за ухом и с шумом втянул воздух носом.

- Знаю. Но со времен нашего детства я здорово наломал дров.

- Это точно, - сквозь слезы рассмеялась Лера. - Только знаешь что? Даже это ничего не изменило. По крайней мере, для меня.

- Ну, а меня так вообще научило многому.

- Это чему же?

- Никогда не отступать от тебя, Лера. Никогда… не… отступать…

Его слова, как самая лучшая музыка, проникли в уши и навсегда остались в сердце. Это был один из самых трогательных, самых душещипательных моментов за всю её жизнь.

- И что же нам двоим делать?

- Жить…

- Но ведь выборы! И Исаев… Я не переживу, если он отберет у меня сына. Понимаешь? Я просто не переживу.

- Ты веришь мне?

- Что за вопросы? Конечно.

- Тогда поверь, что я просто не позволю его отобрать. Лера, ну же! Я ведь давно не мальчик. И здорово могу дать Павлу по зубам. Давно хочется.

- С тех пор, как вы вступили с ним в гонку?

- С тех пор, как увидел твое видео в кабинете адвоката. Мне кажется, я уже тогда понял…

- Что? – замерла, кажется, не дыша даже.

- Что я убью его, если он тебя еще хоть пальцем тронет. Ты себе не представляешь, чего мне стоит сдерживаться.

Это не было прямым признанием в любви. Но одновременно с этим это было что-то даже большее. Лера обхватила Таира за пояс двумя руками и, чуть съехав головой по груди, прижалась ухом к размеренно бьющемуся сердцу.

- Некоторое время нам придется держать наши отношения в тайне.

- Я знаю.

- А я знаю, что такому гордецу, как ты, это будет нелегко.

- Что поделать! – заиграл желваками Уваров. - Переживу.

- Значит, договорились? – неуверенно улыбнулась Лера и вздрогнула, потому что на улице оглушительно громко взвыла сигнализация, а они так и не закрыли окно.

- Черт! Это моя… - Таир плавным грациозным движением поднялся, наклонился за штанами и быстро их надел. – Это ж надо, кому-то приспичило… Сколько сейчас?

-  Уже шестой час, – покачала головой Лера.

- Твою мать… Я сегодня весь день в разъездах. Если успею, заскочу на ночь глядя. – Таир по-дружески клюнул Леру в щеку, а потом, застонав, набросился и на губы.

- Нет-нет! С ума сошел? Здесь мы сильно рискуем. Тебя может кто угодно узнать.

- И что ты предлагаешь? – он пробежался пальцами, застегивая пуговицы и уставился на неё из-подо лба. Ну, точь в точь, как в детстве. Ей был так знаком этот не сулящий ничего хорошего взгляд. – Ты еще скажи, что нам вовсе не надо видеться.