Сильвейн Рейнард - Искупление Габриеля
– Со мной все в порядке, – ответил Пол, натянуто улыбаясь. – Просто я обнаружил, что Крольчиха исчезла.
– А ты не думаешь, что ей пора было исчезнуть?
– Я буду по ней скучать.
Джулия уперлась глазами в тротуар, по которому они шли.
– В напряженные моменты Крольчиха возвращается. Как только я подумаю, что мне выступать перед таким созвездием знаменитостей, у меня сразу колени подгибаются.
– Ты прекрасно выступишь. Представь, что ты читаешь лекцию мне одному. А про всех остальных забудь.
Пол инстинктивно потянулся к ее руке, но замер. Жест получился неуклюжим, и он лихорадочно соображал, чем бы исправить положение.
– Смотрю, ты укоротила волосы.
Джулия коснулась темного локона, не достававшего до ее плеча.
– Я думала, это придаст мне более профессиональный вид. Габриелю моя затея не понравилась.
– Этого стоило ожидать. – Пол не хотел признаваться даже себе, что здесь он целиком согласен с профессором. – Какой потрясающий камень, – сказал Пол, кивая на ее кольцо.
– Спасибо. Габриель выбирал.
«Ничего удивительного, что он купил ей кольцо с таким здоровенным камнем, – подумал Пол. – Странно, как еще он не заставил ее вытатуировать на лбу его имя».
– Я бы вышла за него, даже если бы он подарил мне дешевенькое колечко из тех, что вкладывают в коробки с крекерами, – с нежностью разглядывая кольцо, призналась Джулия. – Меня бы не волновало, что на нем галстук, вытащенный из мусорного бачка. Все это такие мелочи, которые меня никогда не трогали.
«Представляю, сколько монет отвалил профессор за это кольцо. У меня бы вовек не нашлось таких денег. Но Джулия из тех девчонок, которым важна любовь, а не антураж. Она ведь любит этого придурка».
– Габриель выплатил мои студенческие займы, – тихо сообщила Джулия.
– Все до последнего цента?
Она кивнула:
– Я собиралась консолидировать их и начать выплату, но Габриель и слушать не захотел. Он внес всю сумму.
– Так это же сколько денег! – присвистнул Пол.
– Да. Сумма впечатляющая. Я долго привыкала к тому, что теперь у нас с ним все общее, в том числе и деньги. Когда я выходила замуж, денег у меня на счету было совсем мало. У него… больше.
– И как тебе жизнь в Кембридже? – спросил Пол, которого вовсе не интересовали точные цифры финансового благосостояния Габриеля.
– Мне очень нравится. Дом стоит совсем недалеко от Гарварда. Я могу ходить пешком. Это хорошо, поскольку сама я на машине практически не езжу.
– Почему? Ведь ты же умеешь водить машину.
– Я без конца путала дорогу, и меня заносило совсем в другие места. Как-то вечером я позвонила Габриелю и сказала, что нахожусь в Дорчестере. У него чуть сердечный приступ не случился. Это было, когда я поехала по GPS-навигатору.
– Как тебя вообще занесло в Дорчестер?
– Из-за глюка в программе навигатора. Он перестал распознавать улицы с односторонним движением. В одном туннеле он вообще предписал мне запрещенный поворот на сто восемьдесят градусов. Я чувствовала, что меня уносит все дальше и дальше от дома. Кончилось тем, что я сдалась и заглушила мотор.
– Так ты совсем не садишься за руль?
– В черте Большого Бостона – да. У Габриеля «рейнджровер». Мне его сложно парковать. Я все время опасаюсь, как бы не задеть чью-то машину. Бостонские водители просто сумасшедшие. Да и пешеходы не лучше. Так и лезут под колеса.
У Габриеля была тьма недостатков. До сих пор Пол сдерживался, не позволяя себе говорить о них вслух, но тут не выдержал:
– А почему он не купит тебе новую машину? Он наверняка может себе это позволить?
– Я хотела какую-нибудь небольшую, из серии «смарткаров». Или что-нибудь из новых моделей «фиата». Но Габриель говорит, что водить их – все равно что водить консервную банку с тунцом. – Джулия вдохнула. – Он предлагает мне что-нибудь повнушительнее. Например, «хаммер».
– Ты никак собралась вторгнуться в Багдад? – спросил Пол, шутливо толкая ее в плечо. – Или ограничишься Чарлстауном?
– Мне самой смешно. Если я не могу нормально припарковать «рейнджровер», как я справлюсь с армейским внедорожником?
Пол засмеялся и толкнул дверь ресторана, пропуская Джулию вперед.
Почти сразу же, как они вошли, в зале послышались громкие звуки детской песенки. Неподалеку от двери сидела женщина с девочкой лет трех или четырех. Ребенку нравилось забавляться с музыкальной книжкой. Она снова и снова давила на кнопку, заставляя книжку воспроизводить несколько тактов.
Пол и Джулия оглядели зал. Посетители явно были недовольны происходящим.
Мать девочки – скромно одетая женщина в хиджабе – пыталась забрать у нее музыкальную книжку, предложив другую, с картинками. Однако дело кончилось негодующими детскими криками.
Старик, сидевший рядом, не выдержал. Он громко потребовал, чтобы официант успокоил ребенка. Затем он заявил, что все это уже испортило ему аппетит и что нельзя допускать в рестораны малолетних детей, которые не умеют себя вести.
Мать девочки густо покраснела и вновь попыталась утихомирить дочку. Та не соглашалась, громко колотя ногой по ножке стола.
В этот момент к Полу и Джулии подошел распорядитель.
– Нам столик на двоих, – сказал ему Пол.
– Возле окна? – спросил распорядитель, кивая в дальний угол зала.
– Да.
Взяв меню, они пошли за распорядителем.
Старик, которому испортили аппетит, продолжал свою гневную речь. Упрямая девочка продолжала давить на кнопку своей злосчастной музыкальной книжки. Должно быть, ребенок страдал аутизмом. Однако Джулию неприятно поразило поведение старика.
– А мы не могли бы поменяться местами с той женщиной и ее ребенком? – спросила она у распорядителя. – Конечно, если они согласятся пересесть. Возможно, девочке будет интересно смотреть в окно и она перестанет терзать свою игрушку.
Чувствовалось, музыкальная книжка начинала раздражать не только старика.
– Я сейчас, – сказал распорядитель и направился к столику, где сидели мать с дочерью.
Подойдя, он быстро переговорил с женщиной по-арабски, после чего та обратилась к девочке на английском:
– Майя, нам предложили сесть возле окна. Правда, здорово? Мы можем смотреть, как по улице едут машинки.
Девочка посмотрела туда, куда указывала мать, поморгала глазами за толстыми стеклами очков и кивнула.
– Майя, а ты умеешь говорить спасибо?
