Фред Стюарт - Блеск и будни
Адам, который сидел на противоположном конце стола, был заинтригован, как и другие гости.
— Я скажу вам, что это означает, милорд, — пробасил сэр Карлтон Макнер, похожий на моржа здоровяк с красной физиономией и шотландским акцентом. — Мне докладывают мои надсмотрщики на плантациях. Местные жители боятся этих проклятых посланцев, которые кишат по всей стране, крутя доморощенными библиями под носом здешних туземцев, пытаются обратить их в методистов или неизвестно в кого. Считаю, что всех миссионеров надо выслать обратно в Англию, и тогда в Индии воцарится мир.
— Но, конечно же, сэр Карлтон, — заметила очаровательная леди Каннинг, урожденная Шарлотта Елизавета Стюарт, дочь графа и правнучка премьер-министра, третьего графа Бюта, — туземцы только выиграют, если обратятся в христианство. Это, в конце концов, более приятная религия. Индуизм может становиться ужасно эмоциональным.
За столом послышались смешки, а дюжина слуг сэра Карлтона, которые стояли за креслами гостей, скрестив руки, навострили уши (один слуга придавил подошвой огромного таракана, который быстро полз к левой ноге леди Каннинг).
— Да, но ведь это их религия, и нам было бы глупо вмешиваться в это, — сказал сэр Карлтон. — Туземцы находятся в состоянии крайнего ужаса, потому что их могут обратить насильственно и они потеряют кастовую систему. Вы знаете, они все верят в перевоплощение, и если они потеряют свою принадлежность к кастам в этой жизни, то в следующей жизни будут относиться к неприкасаемым. Если вы простите мне такую прямоту, милорд, то я бы заметил, что вы избавите всех нас от больших неприятностей, если обнародуете заявление, успокаивающее туземцев в том плане, что мы не одобряем деятельность миссионеров.
Адам перевел свой взгляд на лорда Каннинга.
— Боюсь, что для правительства Ее Величества будет нелегко отказаться от поддержки христианских миссионеров, — отозвался генерал-губернатор. — Мы не можем забывать, что королева является главой англиканской церкви.
— Но ясно, что дело не только в этом, — подхватила его жена с блестящими каштановыми волосами. — Ясно, что это является нашим долгом христиан — и представителей более высокой цивилизации — попытаться обратить этих несчастных язычников в настоящую веру.
— Прошу прощения, мадам, — возразил сэр Карлтон, — не следует забывать, что они-то думают, что их вера является настоящей. Если вспомнить о миллионах человеческих жертв в религиозных войнах истекших столетий, то придется подумать дважды, прежде чем ополчаться на какую-либо религию. Я слышал, что на фасадах зданий появились лозунги «Суб лал хогеа хай», что означает «Все станет красным». Не хочу шокировать дам, но смею предположить, что в этом скрыт зловещий смысл.
— И еще появились эти новые пули, — добавил Бентли Брент, явившийся в военной форме. — Я слышал, что туземцы подняли страшный скандал в связи с тем, что им надо надкусывать новые пули для энфилдских ружей. Мусульмане утверждают, что пули смазаны свиным жиром, который они не приемлют. А индусы заявляют, что они смазаны коровьим жиром, который им противопоказан. И те и другие уверяют, что эти пули являются составной частью плана заставить их обратиться в христианство.
— Да, мне из ряда полков докладывали о проблеме с пулями, — подтвердил лорд Каннинг, вылавливая большого черного муравья из своего бокала. — Офицеры информируют сипаев и соваров, что пули смазываются бараньим жиром, а это не противоречит ни той ни другой религии. Я абсолютно уверен, что наши туземные войска сохраняют верность королеве. И несмотря на некоторое неизбежное ворчание среди местного населения, думаю, что каждый здравомыслящий индус отдает себе ясный отчет в том, какое благо принесли англичане на этот полуостров.
Адам Торн провел в Индии всего четыре дня, но пока что ему было трудно понять, в чем же именно заключаются эти таинственные блага. Он попридержал язык. И после того как подали набор различных сладостей, приготовленных из местных экзотических фруктов, вместе с поджаренными хлебцами, женщины удалились, позволив мужчинам закурить свои сигары. Кое-кто начал курить бурлящий кальян, к которому англичане довольно быстро пристрастились. Адам, испытывавший к табаку аллергию, извинился и вышел на веранду. Жара уже несколько спала, и над головой опрокинулось черное небо, по которому плыла луна, похожая на ломоть арбуза. Адаму понравился уютный, обнесенный стеной сад со множеством экзотических деревьев. Журчал великолепный фонтан с каменным постаментом в центре, на котором присела забавная каменная лягушка с открытым ртом. Из ее глаз струями била вода. Здесь, в саду сэра Карлтона, чудесно пахло. Но Адам уже увидел в Калькутте достаточно, чтобы оценить резкие контрасты между богатыми и бедными. Миллионеры, подобные сэру Карлтону, жили в небольших дворцах — белых строениях классического стиля, как этот, с колоннами на фронтонах. Но Адам подробно осмотрел Калькутту, и увиденное потрясло его. Он знал, что в сотне шагов от особняка сэра Карлтона можно было сразу же погрузиться в совершенно иной мир — мир темных закоулков и убогих земляных лачуг, кишевших насекомыми, крысами и детьми, в мир вони открытых канализационных стоков и горящих на пристани трупов. Адам гадал, чувствовали ли какую-либо связь украшенные ожерельями матроны, перемывавшие последние европейские сплетни, с этим другим миром, которому они вместе со своими мужьями несли «блага» английской цивилизации и христианство.
— Мистер Торн!
Он обернулся и увидел дочь сэра Карлтона Эмилию, миловидную девушку лет восемнадцати с яркими золотистыми волосами и слегка веснушчатым лицом. На ней было очень идущее ей белое платье. Она подошла к нему, немного хмурясь.
— Уверена, что вы нас обманули, сэр, — заявила она.
— Разве? Как же?
— Леди Каннинг уверяет, что вы тот самый мистер Торн, который стал новым графом Понтефрактом. И действительно, теперь, когда все присутствующие здесь дамы услышали об этом, припомнили, что читали в газетах об убийстве вашего деда, и пришли к заключению, что леди Каннинг права. Согласны?
— И что же, если это и так?
— Тогда, сэр, вы виноваты в злонамеренном обмане. Для такого привлекательного представителя мужского пола, как вы, выдавать себя за холостяка и разжигать интерес, а может даже и надежды в сердцах незамужних женщин Калькутты, таких как я, до крайности жестоко. Потому что если вы лорд Понтефракт, то вы уже женаты. Разве это не так?
Адам улыбнулся. Ему нравилась Эмилия Макнер. В ней проглядывала какая-то проказливость, напоминавшая ему о Лизе.
