Lizage - Проклятие клана Монтгомери
Я перестала вышагивать по комнате, внезапно ощутив усталость, опустилась на предложенный стул. Хотелось ещё виски, и не унцию, а, как минимум, полбутылки. У них, видите ли, пропадают люди, собаки теряют след, древние индейские легенды переплетаются с суевериями первых поселенцев, а я не могу заставить любительницу молока с кленовым сиропом приподнять задницу с кресла.
— По правилам, — сказала девица, — мы не ищем пропавших без вести, если прошло меньше суток. Кроме того, как вы слышали в новостях, в округе чрезвычайное положение, и у нас просто нет свободного патруля. Приходите завтра, — она с едва заметной брезгливостью посмотрела в паспорт, — мисс Бланшар. И кстати, если вы намереваетесь задержаться у нас надолго, следует обзавестись полноценной рабочей визой.
"Или выйти замуж", — подумала я.
— Не беспокойтесь, уеду через пару дней.
Она не ответила, уткнувшись взглядом в стакан с молоком.
Когда я снова оказалась на улице, ветер утих. Хлопья снега бесшумно опускались на землю, укрывая городок белой туманной пеленой. Глядя в небо, я представила себе, что снежинки вовсе не падают вниз, что я сама взмываю им навстречу и парю над погрузившимся в сумрак городком, лесом и холмами, свободная от земной суеты.
Я зашла на заправку и купила в автомате пачку "Мальборо". Садясь в машину вспомнила, что, возможно, уже беременна, выругалась и не распечатывая, сунула сигареты в рюкзак.
Если он сейчас развлекается с местной девкой, клянусь, я найду её и оставлю на свеженькой мордашке следы своих ухоженных ногтей. Этот парень мой, только мой, и он — самое ценное, что у меня когда-либо было. Мысль об измене и простой женской мести успокаивала, но в глубине души я знала, что никакой девчонки нет, что Джейми попал в беду, а я теряю драгоценное время.
Машина не хотела заводиться, ни с первой, ни с пятитысячной попытки. Я не удивилась. Не позаботившись запереть дверь, вышла на промозглую улицу и побрела пешком.
Пара средних лет на опрятном тёмно-синем грузовичке подобрала меня на выезде из города, если так можно назвать место, где заканчивались редко стоящие деревянные дома и начиналось заснеженное поле. Они переглянулись, когда узнали, куда мне нужно добраться.
— Я слышала, там теперь новый хозяин, — сказала женщина.
— Так говорят.
— Вы родственница Монтгомери?
"Нет", — хотелось мне возразить, — "я просто заезжая овца, которой нравится спать с Джейми!".
— Дальняя, — произнесла я вслух.
Первым делом я вскипятила воду и выпила большую чашку чая. Сидя на кухне, слышала, как несколько раз хлопнула дверь, громко, но не оглушительно, как вчера вечером, когда он перенёс меня через порог. Мы даже не задумались о символическом смысле этого поступка. Кто-то или что-то в недрах особняка таило злость, заставляя меня дрожать от страха, обливаться холодным потом, включить весь свет и не отходить ни на шаг от подсоединённого к розетке телефона.
За окнами, в полном безветрии продолжал сыпать снег. Время утекало с необратимой неспешностью, пока я набирала один и тот же номер и мерила шагами пустую холодную кухню. Однажды Джейми сказал, что замёрзнуть в снегу — уютная смерть. И "уютная" здесь не ключевое слово.
Я не знала, где и как искать его, у кого просить помощи, куда пойти, что предпринять. Если он не потерял мобильник, можно попробовать найти его через спутниковую сеть, только вот девица из полицейского участка не хотела меня слушать.
Глава 19
Новенький одноствольный "Ремингтон", с которым покойный Рэндольф едва успел поохотиться, блеснул матовым металлическим отливом, когда я включила свет. Я сняла винтовку со стены и осмотрела, держа на чуть вытянутых руках, сохраняя уважительную дистанцию. Однажды мы с Робертом стреляли из настоящего оружия на ярмарке, в тире, но нельзя сказать, чтобы мне это особенно понравилось. Я даже не захотела сфотографироваться, как все, с армейским М-16 в руках.
Набрав номер модели в поисковике, нашла обучающее видео. Просмотрела три раза, стараясь запомнить все нюансы. Зарядить я, пожалуй, смогу, а вот выстрелить — Господь в помощь. Сжимая в руках прохладный металл, вернулась на кухню. Пусть оружие не спасает от тараканов в собственной голове, я чувствовала себя капельку уверенней.
Если бы я ушла от Роберта раньше, Джейми был бы сейчас в безопасности. Всему виной моя нерешительность, страх ошибиться, желание избежать скандалов. Не будь я такой бесхарактерной, не сидела бы сейчас на кухне зловещего дома посреди нигде, в дурацких розовых сапогах, с винтовкой на коленях и душой, до краёв наполненной животным страхом.
Снова хлопнула дверь. Я вспомнила, что внизу только огромный закрытый подвал, где нет окон, и неоткуда взяться сквозняку. В ответ на мои мысли послышалось завывание ветра, что-то со звоном упало и покатилось по полу. Некто невидимый шуровал в тёмном помещении. Эти скрипучие ступеньки, ведущие в неизвестность. Этот запах сырости, духота и мрак...
Влажными от холодного пота руками я достала из коробки патрон, зарядила, едва не прищемив палец. С ружьём наперевес подошла к лестнице и дотянулась до выключателя. Тусклый свет лампы под стеклянным колпаком выхватил ступени, потёртый ковёр и покрытую белой краской дверь, запертую на засов. Стоило мне спуститься до конца и подойти к ней, как послышался звонкий хлопок, и свет погас. Почему именно сейчас лампочка должна была перегореть? Угадывая в темноте очертания ступенек, я взбежала наверх.
В одном их ящиков кухни нашлась красная рождественская свеча. Я вспомнила, как Джейми помогал мне прикурить от зажигалки деда, как убрал прядку волос с моего лба. Перекинула винтовку за спину, осторожно зажгла фитиль и, прикрыв его ладонью, спустилась вниз.
Засов отодвинулся с лёгким скрипом. Сразу за дверью я разглядела ещё три ступеньки. Схватилась за притолоку, едва не свалившись вниз, когда налетевший сквозняк загасил пламя. В плотной темноте подвала, всматриваясь в которую, я чувствовала себя слепой, вспыхнул красный огонёк, как если бы кто-то затягивался сигаретой.
— Эй! Кто здесь? — крикнула я.
Дуновение ледяного ветра прямо в лицо послужило мне ответом.
Без окон и щелей, без единого источника света, это место казалось идеальным убежищем для неприкаянной души. Огонёк загорелся снова, и также неожиданно погас. Призрачный обитатель подземелья пытался играть со мной в страшилки.
Я вытерла свободной рукой выступившие на лбу капли холодного пота. Ощутила новое, непривычное чувство. А именно, неописуемую злость. Здесь обитала она, двухсотлетняя хозяйка поместья. Та, кого потомки Фредерика Монтгомери поколениями пытались обмануть, заводя детей на стороне, расставаясь с любимыми женщинами, наследуя земли бездетным племянникам. Ведьма, которой предавший супруг посвящал витиеватые сонеты.
