Кристина Хегган - На Лазурном берегу
– Еще не знаю, – ответил Джад. Годы, проведенные в зале суда, научили его не упускать ни малейшей возможности получить информацию, какой бы несущественной она ни казалась. – А почему вы спрашиваете?
Фред Кларк пожал плечами:
– Потому что, если я собираюсь работать на компанию «Прэгер», то считаю, что должен кое-что сообщить вам. Вы не должны иметь никаких дел с Биллом Хардгровом, сэр.
– И почему же? – спросил адвокат, как и Макс, недолюбливавший мэра.
В глазах Фреда загорелся неожиданный гнев.
– Потому что это подлый ублюдок, который за баксы готов продать собственную мать.
Джад не мог удержаться от улыбки.
– Не очень-то вы жалуете мистера Хардгрова.
– Нет, сэр, не жалую, – невесело согласился Фред. – Этот человек – обманщик и шарлатан, что неудивительно для политика, тем более для плохого. Но Хардгров еще и проходимец!
Шестое чувство подсказало Джаду: сейчас он узнает нечто большее, чем просто сплетню в маленьком городке.
– Чем же мэр вас так обидел?
– Мне лично он ничего не сделал, но поступил подло с моим сыном, чуть не разорив его только что основанную строительную компанию. Хардгров сказал ему, что молодость и отсутствие опыта в бизнесе – слишком большой риск для банка, и потребовал возврата кредита. Но на самом деле у Тимми просто не было достаточно наличных, чтобы положить мэру в карман. Ну, вы понимаете, что я имею в виду.
– Очень серьезное обвинение, – заметил Джад.
– Возможно. Но это чистая правда. И считаю своим долгом предупредить, что чем меньше вы будете иметь дел с мэром, тем меньше вас ждет неприятностей.
– Я благодарен вам, – сказал адвокат. – И поверьте, мне очень жаль, что вашего сына постигла такая неудача.
– О-о, все обошлось. Он обратился в другой банк и получил кредит. И сейчас его дела в полном порядке, чего я никак не могу сказать о бедной миссис Маерсон.
Джад, уже готовый уйти, остановился.
– А что там с миссис Маерсон? – спросил он небрежно.
– Этим летом прошел слух, что в здании ее театра появилась какая-то трещина, и миссис Маерсон заставили закрыть театр. Она пошла к Хардгрову за помощью, так мерзавец наотрез отказал ей. Он не только не дал ссуду, чтобы сделать необходимый ремонт, а еще и потребовал срочно возвратить старую ссуду.
– Почему же она не обратилась в другой банк? – спросил Джад, вспомнив уверенную, преуспевающую женщину.
Фред только покачал головой:
– Как раз в это время был уволен со службы ее муж, и в тот момент, когда она лишилась всякого дохода, ни один банк в мире не дал бы ей ни цента. Хардгров прекрасно знал это. Но и пальцем не пошевелил, чтобы помочь.
– То есть вы хотите сказать, что миссис Маерсон потеряла свой театр?
– Да, сэр.
С трудом удержавшись от дальнейших расспросов, адвокат еще раз поблагодарил Кларка и направился в контору Эпплгарта, решив, что, как только вернется в Нью-Йорк, тут же проверит все факты. И уж в зависимости от того, что выяснится, подумает, говорить ли об этом Максу.
Через три дня ему позвонил Сэм Уинстон, шеф сыскного бюро, которого Джад нанял, чтобы проверить рассказ Фреда Кларка.
– Прости, что я так долго не отвечал, – начал Сэм. – Но добыть для тебя информацию оказалось не так просто.
– Ну, и что ты обнаружил?
– Ничего хорошего, Джад. Наш дорогой мэр – отъявленный мошенник. Он не только отказался дать ссуду Карен Маерсон, но и, сфабриковав под это целое дело, нагло обманул ее.
Джад подскочил в кресле.
– Да-да. Все дело с этой трещиной ломаного гроша не стоит. Чистый обман! Хардгров заплатил инспектору по надзору за зданиями, и тот состряпал дело об опасной трещине и приказал закрыть театр.
– Но зачем ему это было нужно?
– У него, очевидно, были с миссис Маерсон какие-то личные счеты. Кажется, она сорвала крупную сделку, которую мэр собирался заключить с каким-то очень крупным инвестором.
– Сэм, где ты раздобыл эту информацию?
Детектив на другом конце провода усмехнулся.
– Да у самого инспектора. Этот человек питает слабость к ирландскому виски. После третьей рюмки он уже пел, как канарейка. В общем-то инспектор Галлиано такой же подлый, как и Хардгров, но я не мог отделаться от жалости к нему.
– Где сейчас Карен Маерсон?
– Я не знал, что тебя и это интересует, но на всякий случай выяснил, что вскоре после потери театра она развелась с мужем и уехала из города. А Хардгров все жиреет да богатеет.
Джад глубоко вздохнул, медленно переваривая то, что сейчас услышал.
– Спасибо тебе, Сэм. Ценю работу, которую ты проделал. Я свяжусь с тобой позже.
Адвокат положил трубку и некоторое время сидел, глядя в потолок. Затем потянулся к пульту и нажал кнопку внутренней связи.
– Кэти, – сказал он секретарше, – я еду в имение к Прэгеру. Звони туда, если буду нужен.
Сидя в гостиной, Джад наблюдал, как Луиза поправляет в камине поленья, потрескивающие в ярких языках пламени. Этот веселый огонь резко контрастировал с мрачным настроением, все еще царившим в доме. «Выглядит она неважно, – подумал Джад. – Худая – кожа да кости». Луиза упорно продолжала носить эти ужасные черные одежды, постоянно напоминавшие всем о страшной трагедии.
Состояние Макса было не многим лучше. Он редко выезжал из имения – только в тех случаях, когда его присутствие в офисе было совершенно необходимо. Пол и Джад делали все возможное, чтобы дела в компании «Прэгер» шли нормально, но долгое отсутствие президента, особенно во время важных заседаний правления, уже начало вызывать некоторую тревогу среди его партнеров. Адвокат делал неоднократные попытки убедить Макса вернуться к работе, но до сих пор все его старания кончались горьким разочарованием. Единственным обнадеживающим знаком явилось недавнее решение Макса купить участок земли в Хэддонфилде.
– Привет, Джад! – Макс только что вернулся со своей обычной продолжительной прогулки: лицо его разгорелось, глаза блестели. – Я и не знал, что ты приедешь сегодня. – Он бросил куртку в кресло, не обращая внимания на укоризненный взгляд Луизы. – Что случилось? Мне что-нибудь нужно подписать?
Джад покачал головой:
– Нет. Ничего страшного, но, надеюсь, это выбьет из тебя меланхолию.
Макс бросил презрительный взгляд на поднос с маленькими сандвичами на кофейном столике.
– Почему ты так думаешь? – Он выбрал себе маленький бутербродик с сыром и огурцом.
– Потому что твоя империя начинает обходиться без тебя.
Макс проглотил бутербродик. Он так и не привык к особым вкусам Луизы в еде. Этот ее обычай пить днем пустой чай был рассчитан на каких-то птичек! Ему бы сейчас толстый кусок ржаного хлеба с копченой говядиной и холодное пиво.
