Галина Артемьева - Колодезь с черной водой
Над их бровями надпись ада:
Оставь надежду навсегда.
Вот и Пушкин туда же.
Нет, живому полагается барахтаться. Только так и докажешь себе, что пока не в аду и кое-что от тебя самого зависит.
* * *Потихоньку Алеша привык к ним, радовался и Ивану, и Люше. Их разговоры, их узнавание друг друга – тема отдельная, скорее радостная, чем грустная. Главное заключалось в другом. В том, что по закону полгода надо было ждать, не отыщутся ли кровные родственники мальчика. И все эти полгода он должен был провести в больнице или в приюте. И только потом – усыновление. Точка. То, что ребенку лучше в семье, где его отогреют, где о нем по-настоящему позаботятся – это все лирика. А реальность такова: вдруг отыщется отец? Или бабушка-дедушка со стороны папаши? В этом случае – у них приоритет. Они – кровные. Неважно, что в графе «отец» стоит прочерк. Теперь родство определяется легко. Тем более – родство с этим сиротой сулит очень существенную выгоду: наследство ребенку досталось солидное.
Адвокат, с которым постоянно консультировался Иван, предложил сначала подать заявление об опеке. А потом, когда истечет положенный срок, оформить усыновление.
– Можно и так, – согласился Иван. – Какая разница?
– Разница такая, что если вдруг за это время объявится кровный родственник, возникнут проблемы. Отсудит ребенка себе – и ничего не докажешь, – растолковал адвокат. – К тому же в твоем случае есть ряд моментов, по которым и опеку могут не разрешить.
Долгий был у них разговор. Не очень обнадеживающий. Но отступать Иван не собирался.
* * *– Слушай, Люш, дело есть, ты как сейчас? Занята?
Субботнее утро. Детей только что забрал их отец. У Люши редкие два дня полной свободы. Можно вообще ни о чем не думать, не готовить, не быть бдительной, не тренировать Лешика в чтении, не унимать Зайку… Ура одиночеству! В гомеопатических дозах оно лекарство! Лучший способ восстановления расшатанных нервов.
– Я вроде не занята, Иван. Детей увезли. Думала предаться разврату ничегонеделанья.
– Тогда я спущусь? Поговорим?
– Тогда спускайся.
Вот он какой, ее сосед. Деловой. Даже намека тонкого не понимает, что человеку просто хочется отдохнуть от всех. Значит, надо покориться и поучаствовать в разговоре. К тому же их основная общая тема – мальчик Алексей и оформление опеки над ним. Значит, час свободы уйдет на обсуждение нюансов, связанных с этим непростым процессом.
Люша открыла дверь, не дожидаясь звонка. Иван и Парень вразвалочку спускались по лестнице. Пес выглядел, как самая счастливая собака на свете. Кто бы мог подумать, что пришлось ему побыть бездомным бродягой? Иван тоже услаждал взор подтянутостью и бодростью. Эх, она наверняка по сравнению с ними покажется тепкой-растрепкой. Только прошлым вечером с детьми про этого растрепку говорили, вот и вспомнился…
– Привет, ребята! – стараясь казаться бодрее, произнесла Люша.
– Отлично выглядишь, – польстил Иван, переступая порог.
– Ага! Все верят! – недоверчиво отказалась от комплимента Люша.
– Нет, правда. Хорошо выглядишь.
– Лучше к делу давай. О чем ты поговорить собирался? Парню дать воды?
– Ну дай. Он только что с прогулки. Дома хлебал, как насос. Может, еще захочет.
Люша наполнила собачью миску водой и поставила перед жадно следящим за ней псом. Миску они с ребятами долго выбирали. Нашли глубокую, блестящую, нарядную. Зайка даже позавидовала Парню, попросила купить ей такую же. И тогда, мол, она точно станет есть супы и каши. Едва удалось отговорить.
– Так о чем… – начала было Люша, но Иван даже не дал ей договорить.
– Все о том же. Об Алеше. Нам серьезно надо поговорить. И давай прямо сегодня все решим.
– Давай поговорим и решим. Я вся внимание.
Они сидели в гостиной, и Люша подумала, не предложить ли Ивану кофе. Законы гостеприимства она чтила свято. Но Иван заговорил быстро, четко, по-деловому и действительно – об очень важном. Мысль о кофе улетучилась с первых же его фраз.
– Я вчера снова с адвокатом встречался. Мы каждый шаг наш обсудили. Он, кстати, все заранее провентилировал… Есть у него зацепка в органах опеки, только в другом районе. Короче, дело выглядит таким образом, что мне Алешу не отдадут. Я одинокий разведенный бездетный мужчина. Тебе могут отдать, хотя тоже не факт. Но тебе – могут. В твою пользу – у тебя свои дети. Работа есть. Жилплощадь приличная. Против тебя – ты тоже одна растишь своих детей. Плюс – зарплата твоя маловата. То есть – мы оба можем пролететь с нашей затеей. Понимаешь?
– Понимаю. Мы с мамой тоже об этом думаем. Можем пролететь. Тем более охотники на Алешину квартиру могут объявиться, – согласилась Люша.
– Эта чаша пока миновала. Пока никто не нашелся. Может, и не найдется. Но нам надо действовать беспроигрышно. И у меня есть план. Мы сможем победить! – провозгласил Иван.
– Неужели сможем? – не поверила ему Люша. – Как ты себе это представляешь?
– Очень просто. Очень даже просто! Ты только выслушай и не отвергай! Отнесись по-деловому.
– Давай, говори, я отнесусь сугубо по-деловому.
Парень подошел к Люше и положил морду ей на колени.
– Хороший мой, – проворковала Люша и принялась чесать псу за ухом.
– Рррррррррр, – едва слышно заурчал Парень. Почти как кот.
– Уйди, Парень, по-хорошему, – велел Иван.
Парень сделал вид, что оглох.
– Да ты говори, – подбодрила Люша, – он же не мешает.
– Ладно. Ну вас всех. Короче, вот единственное решение нашей проблемы: мы с тобой должны пожениться. Ну, оформим по-быстрому брак. И сразу – смотри – все меняется в нашу пользу. Мы – полноценная семья, воспитывающая двоих детей, у меня зарплата – более чем… Жилплощадь – отличная. Мы распишемся – ну, только ради этого. А потом, когда все решится, когда и с усыновлением все пройдет, можно развестись. В любой момент, как скажешь. Ну? Что думаешь? Ты поняла меня?
– Поняла, – кивнула Люша. – Ну да. Это все решит. А представь, если закон примут, что больше трех раз замуж выходить нельзя? Тогда это будет мой последний брак. Отрежу себе возможность личного счастья.
– А у тебя есть кто-то? – встревожился Иван.
– Нет. Увы. Никого. Ты же сам видишь. И мало того: тебе скажу. Пока дети не вырастут, я дала себе слово о «ком-то» и не думать. Не нужен нам отчим. Всякие могут попасться, знаешь ли.
Иван явно воспрянул духом.
– Да не примут такой закон, уверен, что не примут. А мы зато ребенку нормальное детство обеспечим. Ты не думай, я все-все буду делать, тебе хлопот не прибавится.
Люша засмеялась.
– То есть – ребенок прибавится, а хлопот не прибавится? О чем ты говоришь? Конечно, прибавится. И еще как! Но я к этому внутренне подготовилась уже. Настроилась. По-другому не выйдет. Судьба, видно.
