Маша Царева - Симпатичная москвичка желает познакомиться
Он оплатил и визу, и билеты — это свидетельствовало либо о серьезности его намерений, либо о бездонности кошелька.
Я весело паковала чемоданы, но в моей голове не укладывалось, что через несколько дней я и вправду увижусь с мужчиной, телефонный голос которого произвел на меня столь завораживающее впечатление.
Когда я рассказала обо всем Лерке, та долго мне не верила. Она была уверена на все сто, что я, как обычно, ее разыгрываю. Но когда до нее дошло, что шутить никто и не собирается, она сначала пришла в ужас («Какой кошмар! Он же может оказаться маньяком!»), а потом — в неописуемый восторг («Вот здорово! Наконец-то мы увидимся!»). Лерка и слушать не захотела ни про какую гостиницу.
— Мы что, не родные?! — возмутилась она, — жить будешь у меня. И точка.
— У тебя и так тесно, — попробовала вежливо протестовать я.
Но все было бесполезно:
— Я снимаю квартиру. Это в любом случае просторнее, чем какая-то паршивая гостиница. Еще и сэкономишь, а на оставшиеся деньги можно накупить одежды! Здесь такие магазины!
Последний аргумент оказался решающим. К тому же, я и правда волновалась, что мужчина, на которого я так рассчитывала, может оказаться невменяемым (спрашивается, он в Лондоне, что ли, не мог найти невесту, с таким-то экстерьером и таким бархатным голосом?!). Мне будет спокойнее, если меня поддержит Лерка.
На том и порешили.
Правда, Степашкин никак не хотел отпустить меня в мини-командировку. Я пыталась убедить его в том, что рассказ о знакомстве с иностранцем немного оживит мою рубрику, но он и слушать ничего не захотел. В итоге мне пришлось взять неделю за свой счет, напоследок одарив начальника парочкой выдавленных сквозь зубы оскорблений.
Но что такое тривиальная ссора с капризным боссом по сравнению с теми заманчивыми перспективами, которые открывало передо мною будущее? Может быть, вернувшись в Москву, я сразу же возьму расчет и начну оформлять эмиграционные документы!
Ведь несмотря на все опасения по поводу психического состояния Алана Джексона, в глубине души я все же надеялась на то, что у моей авантюры будет оптимистичный исход.
* * *В аэропорту Хитроу меня встречала Лерка.
Я надеялась, что она догадается притащить с собою группу поддержки в виде парочки британских тяжеловесов-любителей. Потому что справиться с моим неподъемным багажом двум хрупким девушкам будет ох как нелегко.
Я всегда завидовала тем, кто умеет путешествовать налегке. Положат в спортивный рюкзачок косметичку и запасные трусики и отправляются на поиски приключений в полной гармонии с собой.
Мне же необходимо, чтобы в дальней дороге у меня было с собой все.
ВСЕ.
И любимые джинсы, и вечерние туфли с блестками, и оливковая пена для ванной. А вдруг в путешествии меня застигнет дождь? Я же не хочу, чтобы погодные капризы испортили мне все впечатление от поездки. Значит, крайне необходимо взять с собою зонтик, стильный плащ и непромокаемые кроссовки. А если по дороге мне случайно встретится где-нибудь мужчина моей мечты (вечернее платье, саквояж с косметикой, эпилятор, аптечка с контрацептивами)? А если мне станет скучно (тетрис, подшивка журналов «Вог», плеер и пара десятков дисков с любимыми записями)? Вот из-за таких «а если» помимо увесистого чемодана на колесиках я мрачно тащила на себе тяжеленный портплед, портфель, дамскую сумочку (которая была размером со школьный пенал для карандашей, но весила почему-то как спортивная гиря) и целый ворох разнокалиберных пакетов.
Чемодан отправился в багажное отделение, а вот по поводу всего остального пришлось поскандалить с чересчур ярко накрашенной стюардессой. Эта загримированная под звезду оперного театра курица имела наглость заявить, что мой багаж занимает отделения для ручной клади, предназначенные для десятка пассажиров. Можно подумать, ей непонятно, что одинокая девушка не может путешествовать без вещей. Как будто бы ей самой обычно не требуются сумки, чтобы вместить тонну косметики, которая впоследствии перекочует на ее недовольную рожу!
Ссора со стюардессой аукнулась тем, что мне не досталось третьей порции бесплатного вина. Поджав губы, эта злопамятная стерва заявила, что на каждого пассажира положено только две порции. В то время как сосед слева на моих глазах упился бесплатным алкоголем до такого состояния, что начал громко и фальшиво напевать русские народные песни, а потом уснул, а потом проснулся, но только для того, чтобы меланхолично наблевать в бумажный пакет.
В общем, из самолета я вывалилась злая, нервная и потная. Стараясь не упустить какой-нибудь пакет (а в связи с посещением «дьюти-фри» их количество возросло втрое), я отчаянно вертела головой по сторонам, высматривая Лерку. Подруга, как всегда, опаздывала. Это было досадно.
Я ведь терпеть не могу людные места. У меня никогда не получается занять правильное место в пространстве. Даже из метро я обычно выхожу с оттоптанными ногами, что уж говорить об аэропорте, полном опаздывающих нервных людей.
Под ногами все время оказывались какие-то суетящиеся люди; создавалось впечатление, что им доставляет какое-то особенное извращенное удовольствие якобы случайно выбить из моих рук сумку или пакет и ехидно говорить: «Сорри!» в ответ на мой стервенеющий взгляд. Особенно усердствовала одна стриженная швабра в темных очках, в носу которой поблескивала сережка с нагло поблескивающим бриллиантиком. Она натыкалась на меня чаще прочих.
Честное слово, я уже была готова на чистейшем английском языке разразиться недовольным экспрессивным монологом о том, что, мол, некоторые прокололи нос и думают, что им теперь все можно. Причем в этой парламентской речи слово «фак» повторялось бы так часто, как в речитативе гарлемского рэппера.
И тут швабра вдруг приподняла на лоб очки, хлопнула меня по плечу, расхохоталась и сказала:
— Ну, Кашеварова, ты даешь! Уже меня не узнаешь.
Уже готовое вырваться на свободу ругательство липким комком застряло в моем горле, я только и смогла, что, страшно выпучив глаза, прохрипеть:
— Лерка?!
— Я, — она покружилась передо мной, довольная.
А я смотрела на нее, раскрыв рот.
Всего за два месяца внемосковского проживания моя лучшая подруга изменилась так, что я не смогла разглядеть в ней привычную Лерку.
Куда делись лишние килограммы?!
Как за считанные недели она умудрилась похудеть до практически фотомодельного состояния? И эта короткая стрижка, и этот цвет волос, почти черный! Как природная блондинка могла додуматься сотворить с собой такое?! Хотя я не могла не признать, что шоколадный оттенок волос делает Леру невозможно хорошенькой. Да и стрижка ей идет.
