Сарина Боуэн - Год наших падений
Я уронила голову на подушку и сделала судорожный вдох.
– Это самая странная ночь в истории.
Он хмыкнул, а потом я ощутила движение и увидела у него в руке свои трусики.
– Ты так говоришь, как будто это что-то плохое. – Он бросил их на пол, что было очень похоже на то, о чем я фантазировала с самого сентября. Однако в моих фантазиях мы занимались страстной любовью – а не случайным перепихоном и уж точно не научным экспериментом.
Я почувствовала, как его ладонь накрыла мое бедро.
– Чувствуешь, Каллахан?
С пересохшим ртом я кивнула.
Его ладонь, плавно скользнув по квадрицепсу, где чувствительность сохранилась, опустилась ниже колена.
– А здесь?
Я покачала головой.
– Интересно, – промолвил он с такой интонацией, словно был готов стереть с доски мел и начать делать заметки. Вообще его вопросы звучали в точности, как вопросы врачей при каждом моем визите в больницу. Здесь чувствуете? А здесь?
И внезапно все стало неправильно. Я отпихнула его руку.
– Ты заставляешь меня ощущать себя лабораторной мышью.
Он убрал руку.
– Извини. Неверный подход. – Он взял мое лицо в ладони и поцеловал меня. Стало лучше. Но неловкость еще ощущалась. Я тонула под тяжестью собственной уязвимости. Будь мы на льду, я бы знала, что делать. Я бы совершила какой-нибудь смелый маневр и перехватила инициативу.
Ощущая себя загнанной в угол, я нащупала на бедре Хартли молнию его домашних штанов и, как могла далеко, увела ее вниз.
Он прервал наш поцелуй и уставился на мою руку.
– А это еще зачем, Каллахан?
– А почему из нас двоих голая только я?
– Ну… – Он замялся. – Потому что я собирался типа как продемонстрировать свои благородные устремления.
– Хартли. – Я посмотрела ему в глаза. – Ну кто может принять тебя за человека с благородными устремлениями?
На его красивом лице промелькнула какая-то нераспознаваемая эмоция. Но он быстро спрятал ее за улыбкой.
– Хороший аргумент, Каллахан. И я не из тех парней, которых надо долго упрашивать сбросить одежду. – Он расстегнул штаны со стороны своего перелома, потом сел и вместе с боксерами стащил их вниз.
Мне же осталось пытаться не пялиться на его эрекцию. Его член был красивым и толстым, и я была обязана хоть что-нибудь с ним предпринять.
Я с усилием увела глаза на его лицо.
– И футболку.
Он с улыбкой стянул ее.
– Каллахан никогда не останавливается на полпути.
И… мамочки.
Единственным источником света в комнате был насильно установленный моими родителями ночник. Но его приглушенным лучам удалось подчеркнуть рельеф его грудных мышц и выпуклость бицепса, когда он приподнялся на локте. Его скульптурный торс сужался к тонкой талии и бедрам. Я хотела сравнять счет, чтобы не одной стесняться свой наготы. Но добилась прямо противоположного результата. Теперь напротив меня лежал, раскинувшись на постели, самый красивый обнаженный парень на свете и выглядел при этом таким же невозмутимым, каким был всегда.
– Так лучше? – Его ямочки насмешничали надо мной.
В ответ я не смогла вымолвить ни единого слова.
Он был великолепен. Настолько, что хотелось нырнуть в него и никогда не выплывать на поверхность. Но вместе с тем я ощущала себя как никогда уязвимой. Потому что хотела его больше всего на свете, но признаться в своих чувствах ему не могла. Для Хартли это было экспериментом или же очередным развлечением с его соседкой Каллахан. Просто на сей раз без одежды. Но для меня, что пугало, происходящее было всем. Я надеялась, что эти мысли не отражаются у меня на лице. Мое сердце спазматически застучало.
Воу! Может, ты и впрямь трусишь. Рядом вновь материализовалась моя фея надежды – с надутыми губками и одетая в черное кружевное белье. Не вздумай паниковать, приказала она. Только-только началось самое интересное.
Прежняя Кори, капитан хоккейной команды, была рисковой, бесстрашной девчонкой и никогда не впадала в панику, даже при ничьей за минуту до финала игры. Мне было нужно, чтобы эта Кори вернулась, и как можно скорей.
Не давая себе времени передумать, я приподнялась на руках и склонилась над талией Хартли. А потом сделала нечто неожиданное для него – то, что я еще не делала ни одному парню.
Я лизнула его.
Это было короткое, игривое прикосновение языка. Но оно возымело запланированный эффект. Мышцы его живота сократились, руки от удивления вцепились в постель, и я услышала, как он со свистом втянул в себя воздух.
Вновь приподнявшись, я взглядом пригвоздила его к простыне.
– Вот тебе. За то, что сказал, что я трушу.
Глядя с ошарашенным лицом мне в глаза, он порывисто выдохнул.
– Иисусе, Каллахан. Накажи-ка меня еще раз.
Я ответила ему тем, что с некоторым ехидством крутнула головой. Еще секунду мы просто глядели друг другу в глаза. Потом он обеими руками подхватил меня, перетащил к себе на грудь и прошелся языком по моей нижней губе. Следующие несколько минут, пока я упивалась его поцелуями и божественным ощущением его кожи, прошли как в тумане. Это было невероятно, пусть я и знала, что мне конец. Что у меня никогда не получится забыть эту ночь. Я пропала еще в тот момент, когда он поцеловал меня на диване. Но мне было наплевать.
– Каллахан, где он?
Хартли задал мне вопрос, но я, одурманенная страстью, была не в состоянии сосредоточиться.
– Кто?
– Где он? Куда ты запрятала Дигби?
Когда до моего мозга дошло достаточное для осмысления вопроса количество кислорода, я мотнула головой.
– Ну уж нет.
– Ну уж да, – сказал Хартли и, перегнувшись через меня, открыл ящик тумбочки у кровати. – Он здесь?
– Хартли! – Я схватила его за запястье. Но, увы, опоздала. Он уже держал маленькую коробочку в руках. – Положи на место, – сказала я. – Это уже слишком странно.
Он покачал головой.
– Не странно, а весело. – Он положил коробочку на постель и откинул крышку. Потом достал оттуда вибратор и показал его мне. – Я так понимаю, ты им еще не пользовалась?
Я покачала головой.
– Зачем оно мне?
– Зачем? Женщинам нравится. Но… – Его улыбка погасла, и он заглянул мне в глаза. – Тебе в особенности стоило бы попробовать. Я прочитал, что…
У меня отвалилась челюсть.
– Ты гуглил мою проблему?
Вид у него стал немного смущенным.
– Я всегда делаю домашние задания на отлично, Каллахан. Там была статья о женщинах-параплегиках…
Я закрыла глаза.
– Я тоже ее читала. – Пара врачей обнаружили, что зачастую у парализованных женщин сохраняется больше чувствительности внутри, чем снаружи. Угадайте, с помощью каких предметов было сделано это открытие?
