Лариса Кондрашова - Шоу для завистницы
— Предпочитаешь королевский гамбит?
— В моем доме попрошу не выражаться! — хохмит он. — Слушай, а почему мне никогда и никто об этом не говорил?
Теперь уже он ходит сам. Мы быстро обмениваемся ходами, и я не успеваю мяукнуть, как мой работодатель загоняет меня в угол.
— О чем, об этом? Откуда дети берутся?
— Ванесса Михайловна, у вас все мысли — об одном.
Конечно, об одном: как освободить мне для маневра ферзя, зажатого между пешками и двумя конями.
«Лошадью ходи», — говорю я себе, но и мой лошадь зажат между его пешками. Вот чего терпеть не могу, так это пешечных окончаний. Мне нужно широкое поле для деятельности. Мелкие уступки, жертвы пешек рассеивают мое внимание.
— Ладно, ничья! — восклицаю я, хотя мой король в двух шагах от мата. — Вовсе я не так хорошо играю, как делаю вид. А вы небось подумали, что перед вами гроссмейстер.
— На какую-то минуту подумал.
— Вот видите, а у вас все наоборот.
— Опять не понял. Вы все время говорите загадками! — с нарочитой досадой произнес он.
— То есть у вас есть чем ходить и куда ходить, а вместо этого вы стоите и ждете?
— Так что же это, мне надо хвастать, какой я необыкновенный, и умный, и богатый?
— Хвастать не хвастать, а намекнуть стоит, если девушка не в курсе. Сейчас они знаете, как на это ведутся? Только пальцем щелкните, и станут называть вас не только Мишей, но и зайчиком, и слоником, и рыбкой…
— Издеваетесь?
— Нет, всего лишь пытаюсь снять ваше напряжение. В чем вообще дело?
— В том, что я в себе не уверен…
— Вы… не уверены? — Я так удивлена, что даже короткий вопрос произношу в два приема.
Между тем совсем недавно, глядя на Найденова, на его безмятежное лицо, когда он бросал в прорезь автомата пятачки, я как раз думала о том, что никакие комплексы, подобные моим, ему неведомы. Он не знает, что такое голодать и не иметь возможности купить себе самое необходимое… Может, это он так шутит? Но нет, в его глазах нет и намека на веселье.
— А в чем именно вы не уверены… в постели? — Последнее слово я произношу с трудом, но что еще можно придумать?..
— Нет, конечно же, нет. Как вы думаете, меня можно полюбить просто так?
— А как еще можно полюбить мужчину? — невольно фыркаю я. — Все остальные случаи к любви не относятся. Это всего лишь заинтересованность.
— Можно… захотеть, чтобы он всегда был рядом… чтобы выполнять любые ваши прихоти.
— Надеюсь, сейчас речь не обо мне. А если взять мою особу для примера, то могу признаться, у меня не такие уж большие запросы, чтобы я не могла удовлетворить их сама…
Опять двусмысленность! Что-то я сегодня не догоняю, а потому спохватываюсь.
— Я имею в виду вопросы материального характера: одежда, драгоценности, средство передвижения.
— Это все не то!.. То есть я хочу сказать — разве это имеет отношение к любви?
В словах его слышится чуть ли не отчаяние. Что за чушь? Разве может быть несчастен человек, у которого все есть, включая внешность?
— Вы думаете, только я буксую на этом вопросе? Я знаю по крайней мере еще двоих молодых мужчин, которые нарочно покупают себе недорогие вещи, ездят на обычных машинах, чтобы не производить впечатления крутого мэна. Им надо жениться и чтобы жена… Помните, как в песне: «Дай Бог, чтобы твоя жена тебя любила даже нищим!»
— Вы тоже хотите жениться?
Он краснеет, вообще доводя меня до изумления. Чем я лучше девиц, которые ищут себе богатых мужей? Разве что у меня интерес с обратным знаком. Я тоже смотрю на Найденова как на стереотип богатого мужчины. Но для меня это значит — не слишком порядочного, не слишком воспитанного, самоуверенного до наглости и прочее. Ну если вспомнить афоризм насчет того, что если говорят: «Мое богатство нажито тяжелым трудом!», спросите: «Чьим?»
В общем, Михаил Иванович в мои рамки не укладывается…
— Для начала я хотел бы встретить любимую женщину.
— Ну и в чем дело? Вы обязательно встретите! Вы такой обаятельный, умный! — Я успокаиваю его как маленького. — Да в вас любая влюбится!
— Но вы же не влюбились, — тихо говорит он.
— О, здесь вам просто не повезло, — честно признаюсь я. — Я нетипична, потому что у меня… ум болит. Последствия урагана, знаете ли. Крышу покосило!
Говорю и сама смеюсь, но Михаил Иванович остается серьезным.
— Просто в юности я пережила одну… скажем так, трагедию, после которой… кажется, не могу даже влюбиться. Я сегодня как раз думала об этом. Как будто у меня вот здесь, — я касаюсь груди, — что-то замерзло. Навсегда. Но если бы вы мне доверились, я могла бы познакомить вас с хорошей девушкой, которая стала бы настоящей подругой жизни…
— Не хочу я ни с кем знакомиться! — сердито говорит он и отворачивается.
— И что же, релаксации вы тоже не хотите?
— Релаксацию хочу.
— Тогда начнем. Ложитесь на диван, расслабьтесь, развяжите галстук… Я сяду вот здесь, на ковре. Кажется, мне тоже не мешает расслабиться… Итак, представьте себе солнечный летний день, и вы на пляже. Десять часов утра…
— А что я там делаю, на пляже? — сварливо интересуется он.
— Как что? — сразу сбиваюсь я с настроя. — Лежите загораете.
— Вот уж чего не люблю, так это принимать загар лежа. Я предпочитаю активный отдых.
— Ну хорошо, представьте себе, что вы на яхте, управляетесь с парусами.
— Я не умею управляться с парусами.
— Как, у вас нет яхты? А почему?
Он пожимает плечами:
— Не знаю, как-то не задумывался над тем, что она мне нужна.
— Ладно, яхту отменяем, хотя вам для имиджа она бы пригодилась… Черт возьми, куда же вас поместить-то? Может, в сауну? Крутые всегда развлекаются в сауне. Пиво, девушки с раками… тьфу, ну вы сами знаете, что там у вас.
— Но в сауну я тоже не хожу. Как-то от жары я упал в обморок и с той поры в сауну — ни ногой…
Я не знаю ни одного мужчины, который вот так бы запросто признался, что он падает в обмороки.
— И своим девушкам вы тоже об этом рассказываете, про обмороки?
— Вам-то я рассказал.
— Но я-то не ваша девушка, — передразниваю я.
— А жалко, — вздыхает он и садится на диване. — С релаксацией придется повременить. Честно говоря, вы поставили меня в тупик. Я вдруг подумал: что же это такое, неужели на свете для меня нет места, где я мог бы полностью расслабиться…
— Тяжелый случай, — покачиваю я головой, — в моей практике такое случается первый раз. Тогда что же вы хотите прямо сейчас, кроме игры в шахматы?
— Давайте выпьем с вами шампанского. Да и мороженое кто заказывал? Вон тает уже…
— Не говоря о фруктах, вянут уже!
