Нарушая правила - Юлия Устинова
— Почему? — Брагин тянет ко мне руку.
— Ты слышал, что она сказала? — в арке снова вырастает высокая фигура Чемезова.
— Тим! — сердито смотрю на него.
Насупившись, Брагин поднимается из-за стола, так и не притронувшись к чаю.
— Знаешь, я лучше пойду. Не провожай, — бормочет он, хватая рюкзак.
— Саш… — окликаю его.
— Пока, увидимся в универе, — говорит Брагин на прощание.
— Хороший гость — быстрый гость, — бросает Тим ему вдогонку.
Я посылаю Чемезову укоризненный взгляд и чувствую себя просто конченной дрянью. Человек беспокоился обо мне, добирался сюда через весь город, признался в своей симпатии, а я даже толком не поблагодарила его.
— Что ему надо? — требовательно спрашивает Тим, стоит лишь Брагину выйти.
— Принес мне конспекты.
— Это я понял. Я спросил, что ему нужно от тебя?
— Догони и спроси.
Я возвращаюсь на кухню, чтобы вымыть чашки.
— Арсеньева, это моя квартира, — Тим увязывается за мной. — Решила водить сюда парней?
— А если так? — оглянувшись, с вызовом смотрю на него.
— Не выделывайся. Тебе это не идет.
— А вот тебе бы пошло́ быть чуточку деликатнее!
Схватив со стола чашки, несу их к мойке и тянусь к крану.
Приблизившись, Тим встает позади, располагая руки по обеим сторонам от меня. Кажется, еще миллиметр, и я коснусь его спиной. От этой мысли, меня окатывает волной незнакомого жара.
— Если бы ты не была больной, я бы поднял тебя на руки, унес в свою спальню и показал, каким я умею быть деликатным, — произносит Чемезов, склонившись к уху, чем только добавляет масла в огонь. — Почему ты постоянно воротишь от меня нос? — добавляет почти шёпотом.
— Я не ворочу нос, — мямлю, боясь пошевелиться. — Я просто не терплю хамов.
— Да где я тебе опять нахамить успел? — интересуется парень.
Он касается носом моих волос, я даже слышу его прерывистое дыхание, а сама не дышу.
— Ой, ребят, а вы чего тут? — где-то позади раздается голос Ани. Я подпрыгиваю, как ошпаренная, и неуклюже выбираюсь из ловушки в виде рук Тима. — Понятно. Я не вовремя, — виновато произносит Петрова, поймав мой беспомощный взгляд. — Не буду мешать.
Мне показалось, или она только что подмигнула Чемезову?
Когда Аня снова оставляет нас наедине, я быстро мою чашки, убираю их на сушилку, при этом избегая смотреть на Тима.
Не хочу, чтобы он догадался, как действует на мое тело своим голосом, близостью и словами о том, что сделал бы со мной, не будь я больной.
— Обиделась? — склонив голову, Тим заглядывает мне в глаза.
Он стоит на пороге, такой расслабленный, неотразимый, идеально сложенный со своей самоуверенной дерзкой ухмылкой, уже ставшей его визитной карточкой.
— Нет, — трясу головой, не подавая вида, что в очередной раз им залюбовалась.
Затем иду вперед, пытаясь просочиться между дверной коробкой и Тимом, но тот тормозит меня, выставляя на пути свою длиннющую босую ногу.
Я замираю, опускаю глаза в пол, и что же вижу — у Чемезова даже пальцы на ногах восхитительные.
— Ну ладно, не дуйся. Я психанул, бесит меня этот Саша, — примирительно произносит Тим, хватаясь пальцами за косяк. — Совет друга хочешь?
— Нет.
— Тот парень стремный, — как вы догадались, Тим игнорирует мой отказ.
Вздернув подбородок, снова встречаю насмешку в его глазах.
— Ты все сказал?
— Ага, — кивает Тим с наглой улыбкой.
— Тогда ногу убери.
Со вздохом Тим выполняет мою просьбу, и я направляюсь в комнату, где ночует Аня.
Петрова загадочно на меня смотрит, но ничего не говорит. Видимо, ее отпугивает мой сердитый вид. Тогда она рассказывает о том, что нашла для нас недорогое жилье — небольшую однокомнатную квартиру в районе универа. Его сдает знакомая ее знакомой, и можно платить помесячно, без грабительской предоплаты за три месяца вперед.
Вот только есть одна проблема — арендаторы освободят ее лишь в конце месяца, а это значит, что почти четыре недели нам придется где-то мыкаться. Однако я хватаюсь за эту новость, как за спасательный круг. Затем мы прикидываем, каким бюджетом располагает каждая из нас, и ищем в интернете временное жилье. Денег в обрез. Но, на крайний случай, я могу одолжить их у Кости, Аня у своего отца от матери тайком попросит, а потом мы, как-нибудь, войдем в колею.
Где-то через час приходит Фриц, и мне приходится вернуться в комнату Тима. Проходя мимо гостиной, я вижу, что Чемезова там нет. Должно быть, он снова в тренажерке.
Я с тоской смотрю на диван, где мы сидели днем.
Наверное, я зря на него наехала из-за Брагина.
Ведь он прав, это его дом. Не каждому понравится видеть в своей квартире посторонних, тем более с Брагиным они уже однажды чуть не подрались. Но и Тим тоже хорош. Ведет себя как двинутый собственник и ревнивец. Только с чего бы ему меня ревновать?
Вот и я не знаю.
Уже позже, лежа в его постели, я все думаю о том, как же сильно все запуталось. Я ушла из общаги, живу у парня, вру брату… Папа, узнай, как обстоят мои дела, поднял бы такую бучу…
Ну вот. Теперь папу вспомнила.
А затем и маму.
На глазах наворачиваются слезы, и только я собираюсь зареветь, как слышу тихий стук в дверь.
— Ты спишь? — шепчет Чемезов.
Мое сердце делает сальто и летит куда-то в пропасть.
— Нет.
Я жду, что он снова что-то скажет или попросит разрешения войти, но вместо этого Чемезов просто толкает дверь, подходит к кровати и плюхается на нее.
— Тим? Что ты делаешь?! — я сажусь и нащупываю выключатель со своей стороны кровати.
Загорается свет.
— Мне не спится на том диване. Слишком мягко, — жалуется Чемезов, приминая руками подушку.
— Ладно. Тогда я туда пойду, — свешиваю с кровати ноги, собираясь уйти.
Чемезов тут же хватает меня за локоть.
— Ой да, господи, ты реально думаешь, что я тут из-за дивана?!
Растерянная я поворачиваюсь к нему.
— Я не…
— Подожди, — он осторожно отпускает меня. — Мы будем просто спать. В смысле, лежать с закрытыми глазами и смотреть сны. Ок?
— Не ок, — таращу на него глаза.
— Ну пожалуйста, — просит Тим. — Я тебя и пальцем не трону. Смотри, я в одежде. Ты в одежде.
— Тим это… — у меня слов нет.
— Неприлично. Аморально. Неправильно. И вообще нас боженька за это накажет. Бла-бла-бла, — продолжает за меня Чемезов. — Ну ты хоть раз в жизни можешь нарушить свои чертовы правила?
— Тим, я не понимаю, чего ты добиваешься?
Вздохнув, парень переворачивается на спину.
— Да я и сам не понимаю, — произносит, положив одну руку
