Марш-бросок к алтарю - Елена Ивановна Логунова
— Интересно, что бы ты сказал, если бы это тебя так приложили!
— Я бы сказал...
Джон завернул многоступенчатую матерную фразу, закончив ее простым и естественным вопросом:
— И кто же это тебя так?
— А хрен его знает! Какой-то козел в спецназовской маске. Выскочил, гад, из-за дерева, сбил меня с ног, придавил сверху — и давай колотить башкой о землю!
— Вижу, что земля была твердой! — съязвил Джон.
— Ты про мои шишки? Да хрен с ними! — отмахнулся Ратиборский. — Меня другое беспокоит. Он меня про деньги спрашивал! «Колись, — говорил, — где бабки?!»
— Серьезно?!
Джон хлопнул ладонями по столику, расплескав свое пиво и минералку Никиты, и совсем уж обидно захохотал.
— Что смешного? — надулся Никита.
— Смешно, что идеи носятся в воздухе! Все гениальное просто и нет ничего оригинального!
— У нас есть «Оригинальное темное»! — с готовностью притормозила у столика официантка с подносом, запятнанным влажными кругами от запотевших пивных кружек.
— А гениального светлого нет? — сострил в ответ весельчак. — Жаль. Товарищу моему для просветления сейчас было бы в самый раз!
— Ты прекратишь ржать?! — неприязненно зыркнув на убегающую официантку, зашипел Никита. — Такое серьезное дело, а тебе все шуточки!
— И дело серьезное, и деньги серьезные, — Джон перестал гримасничать и в упор посмотрел на друга. — Давай думай! Кто это мог быть? Кто еще знает про бешеные папашкины денежки?
— Не знаю.
Никита потянулся почесать в затылке, но задел свежую шишку и охнул. Образовавшиеся в результате ударов выпуклости пульсировали болью. Никита с невольным сочувствием посмотрел на рогатую лосиную голову, украшающую стену кабачка. Пластмассовые глаза сохатого глядели на него с печальным пониманием.
— Так. Давай надеяться на лучшее, — предложил Джон, отодвинув от себя пустую кружку.
— Лучшее наше пиво — это «Баварское специальное»! — ввернула вездесущая официантка.
— Несите, — разрешил Джон и снова повернулся к другу. — Предположим, дядя в маске спрашивал тебя вовсе не о папашиных деньгах. Вспоминай, ты кому задолжал?
— О-о-о-о! — протянул Никита. — Кому я только не задолжал!
Он совсем нахмурился и не по-христиански, ругательно, помянул покойного родителя с его скаредностью.
— А кто из твоих кредиторов настолько крут, что может за должок оторвать башку?
Ратиборский-младший вновь задумчиво посмотрел на лосиную голову, потом кашлянул, очнулся и полез в карман за мобильником:
— Вот я сейчас Левончику позвоню...
Гортанная речь в телефонной трубке звучала громко, так что разговор Никиты с Левончиком слышал и Джон.
— Что ты, брат? Какие деньги, какие долги, брат? У тебя горе, я не тревожу. Я знаю, ты все отдашь.
— Конечно отдам! — обрадовался Никита.
Он прикрыл мобильник ладонью и шепнул Джону:
— Это не он!
— Отдашь, конечно! — эхом повторила трубка. — Отец твой большой человек был, и ты теперь будешь большой человек.
— Ну, какой я там большой, — застеснялся Никита.
— Пусть не большой, зато богатый! — засмеялся горец в трубке. — Не думай про долг, я подожду!
— Это тот Левончик, который хозяин казино? — дождавшись завершения разговора, поинтересовался Джон.
Никита кивнул.
— Значит, рассерженных и нетерпеливых кредиторов у тебя нет, — с сожалением заметил Джон. — Стало быть, били тебя все-таки за папашины денежки. Ладно, посмотрим наш список.
Он вытащил из кармана сложенный вчетверо бумажный лист.
— Итак, кто может знать, где сейчас папин долларовый чемоданчик... Номер первый твоя маман?
— Она об этом ни сном ни духом! — Никита помотал головой и снова охнул. — Мамахен рассчитывает на недвижимость. Она ждет оглашения завещания и от души надеется, что папахен все свое добро завещал мне одному.
— Номер два — рыжая девка, папочкина любовница?
— Она тоже не в курсе, я бы понял по глазам.
— Номер три — другие родные и близкие?
— Ты не знал моего папахена! — криво усмехнулся Никита. — Какие родные, какие близкие? Да он к себе никого, кроме дантиста и проктолога, на пушечный выстрел не подпускал!
— Тогда остается только номер четвертый, собирательный: деловые партнеры! — заключил Джон.
— А вот партнеров его я не знаю, — с сожалением признался Никита. — Папахен меня в свои дела не посвящал и вообще за человека не считал. Так и говорил: «Ты еще сопляк, салага, мальчишка! А мальчик на побегушках у него и без меня был — так называемый помощник, Лешка, дурак, по-моему, тот еще...
— Эй, а про помощника ты ничего не говорил! — Джон отставил в сторону недопитое пиво и снова потянулся к списку. — Кто таков, как зовут, где искать?
— Зовут Алексей, фамилию не помню, где живет, не знаю, — Никита пожал плечами и вдруг замер, сильно перекошенный, как ревматик в приступе: — Ты думаешь, деньги у него? У Лешки?!
— Надо проверить! — ответил Джон и призывно помахал развернутой бумажкой официантке. — Девушка, пожалуйста, счет!
Левон Айрапетян резким движением захлопнул крышку сотового телефона, пару секунд смотрел на свой сжатый кулак невидящим взглядом, а потом швырнул мобильник в диванные подушки.
— Что такое, Левончик? — встревожилась его жена Сусанна.
— Не твое дело, женщина! — огрызнулся Левон. — Иди прочь!
Сусанна послушно подхватилась и засеменила к двери, покачивая крутыми бедрами. Левон посмотрел на волнующие формы пышнотелой супруги без обычного одобрения и снова потянулся за сотовым.
— Тамаз? Мальчишку Ратиборского знаешь, не знаешь?
— Эй, ара, что за вопрос? Скажешь узнать — узнаю! — прогудел в трубке веселый бас.
— Вопрос, ара, на миллион долларов! Сына нашего покойного друга и товарища кто-то обидел. Побил сильно и про деньги спрашивал!
— Какие деньги, ара? — веселый голос сделался серьезным.
— Вот и я думаю — какие деньги? У мальчишки ничего нет, он все свои копейки в моем казино спускает. Понимаешь?
— Понимаю, дорогой, понимаю! — вновь повеселел его собеседник. — Ты думаешь, что тот, кто обидел сына нашего покойного друга, хочет найти деньги нашего покойного друга?
— Это мои деньги, ара! — жестко сказал Левон. — Мои! Понимаешь?
— Эй, что за вопрос? Скажи, что делать, и Тамаз все сделает!
— Ай, молодец! — Левон сверкнул белозубой улыбкой и снова собрался:
— Ручка, бумажка есть? Пиши список! Номер первый — вдова нашего покойного друга...
7
Усатая кавалер-девица из справочной горбольницы все-таки оказала нам с Трошкиной определенную информационную поддержку. Ее комментарии «Что, опять журналисты?» и «Надо было приходить вчера, как все!» не грешили любезностью, но зато подсказывали, к кому имеет смысл обращаться за сведениями об Алексее Гольцове. «Коллеги»-журналисты, массово проявившие интерес к травмированному помощнику погибшего депутата, за сутки наверняка успели составить неплохое досье на Гольцова.
Я позвонила Максиму Смеловскому и убедилась, что не ошиблась в высокой оценке профессиональной добычливости «коллег».
— Гольцов Алексей Иванович, восемьдесят первого года рождения, русский, образование высшее экономическое, житель краевого центра, жены нет, детей нет, к
