Безжалостный король - Фейт Саммерс

— Я тоже так думаю. Давай пойдем к нему домой около семи. Его жена обычно к этому времени уже дома, готовит ужин. — Я улыбаюсь, зная, что, вероятно, выгляжу как психопат. Я чувствую себя таковым. — Мы составим ей компанию, пока он не вернется домой.

Пришло время вывести дела на новый уровень и заняться тем, что у меня получается лучше всего.

Быть безжалостным.

Я тянусь за оружием в ящике стола.

Глава 17

Люсия

Мне только что удалось уложить Мию спать, чтобы я могла отдохнуть.

Она казалась более взволнованной, чем в предыдущие дни, и хотела играть у озера. Я думаю, она привыкает ко мне, что приятно. Я не могу жаловаться на это ни в малейшей степени. Если бы я ей не нравилась, у меня была бы совсем другая проблема.

Мы провели все утро на улице, даже взяли с собой остатки завтрака и съели обед под ивой, которую мы окрестили Убежищем.

Было весело проводить с ней время, но я бы наслаждалась этим временем с большим удовольствием, если бы мой телефон не завибрировал ранее и не пришло сообщение от Реда с просьбой позвонить ему.

Сволочь.

Как будто он не знает, что я работаю.

Сообщение пришло на мой мобильный чуть больше двух часов назад, и с тех пор я нервничаю. Я должна была зайти сегодня вечером, так что не знаю, зачем нам разговаривать сейчас.

Я выхожу наружу, проверяя, нет ли Эстель. Как и вчера, она оставила меня и Мию, чтобы заняться своими делами, но я не знаю, куда она пошла.

Я иду в сад у озера, чтобы быть подальше от людей, и беру свой телефон.

В тот момент, когда я вижу очередное сообщение в превью, по моему позвоночнику пробегает холодок, оставляя на своем пути сосульки.

Папа: Позвони мне, когда появится возможность, дорогая. От тебя ничего не слышно, и я начинаю волноваться. Люблю тебя.

Мой живот сжимается, и я крепко сжимаю телефон, пытаясь успокоить дрожащие руки.

Не это меня выводит из себя, а то, что Рэд ведет себя как отец, заставляет меня хотеть содрать с себя кожу.

Собрав силы, я нажимаю на звонок в сообщении.

Он отвечает сразу же своим хриплым голосом.

— Ого, я уж начал сомневаться, ответишь ли ты когда-нибудь, — говорит он, и его голос полон сарказма.

— Извини. Я работала. Трудно отвечать, когда занята, думала, что мне сегодня нужно будет позвонить позже.

— Ты говоришь со мной, когда я тебе звоню, независимо от времени и дня. Теперь мне нужен отчет.

— У меня не так уж много.

— Расскажи мне, что у тебя есть.

Мои губы размыкаются, и я замираю, чувство вины терзает мою совесть. Сейчас единственное ужасное, что я сделала, это взялась за эту работу. Все, что я сделаю дальше, закрепит ложь.

Если я хоть что-то расскажу этому человеку, я не смогу исправить ни одной из своих ошибок.

— В чем дело, Люсия? Передумала?

— Нет, — быстро отвечаю я.

— Тогда почему же ты медлишь?

— Пожалуйста, скажи мне, что Алехандро или его племяннице не причинят вреда. Она же всего лишь ребенок. — Я знаю, что танцую с опасностью, произнося эти слова, но я должна знать. — Пожалуйста, скажи мне.

— Милая Люсия, ты понятия не имеешь, с каким зверем ты спишь. Ты была там всего пять минут, а Алехандро Рамирес уже обвел тебя вокруг пальца. Такая хорошенькая девчонка, как ты, я уверен, что он трахал тебя до бесчувствия.

Покалывание смущения пробегает по моему затылку и лицу.

— Теперь я жалею, что не трахнул тебя сам, прежде чем отправить в его постель, — добавляет он грубо и жестко. — Сделай себе одолжение. Не совершай ошибку, влюбляясь в Алехандро Рамиреса.

— Я не буду, — прерываю я его, прежде чем он успевает проникнуть в меня глубже.

Мне не нужно, чтобы он предостерегал меня, когда у меня уже есть чувства к Алехандро, которые я пытаюсь уложить в своей чертовой голове. Эта часть не должна даже быть мыслью в моей голове после того, что я пережила, но я бы солгала себе, если бы не призналась в том, какие чувства он у меня вызывает.

— Я просто хочу знать, что не помогаю тебе делать какую-то хрень, за которую я себе никогда не прощу, — кричу я.

Рэд на мгновение замолкает, давая мне возможность ощутить вкус моего собственного лекарства, затем я слышу, как он делает быстрый вдох и хихикает.

— Уверяю тебя, ты не будешь помогать ни в чем подобном.

Когда слова слетают с его губ, я понимаю, что он лжет, и я чувствую себя глупо, что задала этот вопрос сейчас. Глупая и чертовски беспомощная.

— Не думаю, что мне нужно напоминать тебе, что поставлено на карту. — Снова раздается этот злобный смех. — Твой отец едва выжил после того, как я его избил в прошлый раз.

Я с идеальной ясностью помню, что поставлено на карту. Мне не нужно напоминание. Когда образ избитого тела отца заполняет каждый дюйм моего разума, мое сердце колотится, а все мое тело слабеет до такой степени, что я чувствую слабость.

— Пожалуйста, не причиняй вреда моему отцу, — бормочу я, не в силах сдержать дрожь в голосе.

— Это будет зависеть от того, что ты мне скажешь. Так что, блядь, говори.

При угрозе, надвигающейся гибели мой желудок твердеет, создавая ощущение, будто кто-то набил его камнями. Я делаю глубокий вдох и пытаюсь перестать дрожать.

— Как я уже сказала, у меня не так много. Я… — Я делаю паузу, затем успокаиваю свой разум. Я должна это сделать. Другого пути нет. — Тебе понадобится сетчаточный идентификатор, чтобы попасть на территорию после шести. Охранники… патрулируют, а двери закрыты.

— Блядь. Идентификация по сетчатке?

— Да.

— Он уже это для тебя сделал?

— Сегодня будет сделано.

— Ну, похоже, ты будешь нам более полезна, чем просто киска.

Мудак. Какой же мудак.

— У тебя есть ключ от дома? — спрашивает он.

— Да.

— А можно ли въезжать и выезжать с территории?

— Да, но с охраной и когда я не работаю. У меня есть выходные, но будни заняты. В это время я не могу выйти за пределы собственности.

— Хорошо, я буду иметь это в виду. Как выглядят его охранники?

Мое сердце замирает. — Итальянцы. Они выглядят как итальянцы, но некоторые выглядят как русские.

— Вот ублюдок. Он использует охранников Синдиката.

— Что такое Синдикат?

— Это не твоя забота. У тебя есть что-нибудь еще для меня?

— Нет…