Случайная девочка (СИ) - Волкова Виктория Борисовна
Ну кто я ему? И зачем навязалась? Утром уехать надо. Нехорошо в одном доме жить. Но если честно, меня тянет к Анквисту. Один натиск посильнее, и я не смогу отказать.
«А может, и не надо? – спрашивает внутренний провокатор голосом Лаймы. – Мужик хороший. Опытный. Замуж он, конечно, тебя не возьмет. Но для первого раза самый лучший вариант. По любому пора!»
По объездной трассе иномарка проносится мимо Агдальска, Марфинской и сворачивает к нам на Никольскую.
– Вот мы и дома, – осторожно берет меня за руку Федор. От теплой мужской ладони кровь ускоряется по венам, кровяные тельца танцуют ламбаду, заставляя сердце биться с удвоенной силой. – Я велел экономке перенести наши вещи в одну комнату. На втором этаже пустует гостиная. Думаю, мы с тобой там прибомбимся, чижик. А если не понравится, значит, выберешь любую другую.
– Как в одной комнате? – не могу справиться ни с дрожью, ни с изумлением. И как дура ляпаю. – А Дамир?
– С нами, Мась, – улыбается мне Анквист и даже целует в нос от переизбытка чувств.
Это «Мась» и наивный детский поцелуй пробивают слабую броню в моей душе. И я, лишь на миг затаив дыхание, решаюсь на самый безумный шаг в своей жизни. Принять условия Федора и плыть по течению. Опасная затея, но есть ради чего рисковать. Дамирка вырастет у меня на глазах, а не с левой теткой. И Анквист будет моим. Моим мужем!
Даже самой не верится! Так бывает?
«Да будь что будет!» – обрываю поток запоздалой паники и вместе с Федором выхожу из машины.
Его пальцы по-хозяйски замыкаются вокруг моего запястья. На другом плече, открыв рот, спит Дамир. Анквист несет его как пушинку и на ходу слушает сбивчивый рапорт экономки.
Комната готова, стол накрыт к позднему ужину, няньку Дамиру нашли…
– Спасибо, Валя, – коротко роняет Федор и ведет меня на второй этаж. Только в другое, хозяйское крыло, где для нас приготовлены самые настоящие апартаменты, похожие на королевские.
Анквист открывает высокие белые двери, украшенные позолоченной резьбой. Пропускает меня вперед и роняет мягко и добродушно.
– Добро пожаловать домой, жена!
А потом проходит в спальню, отделенную от небольшого холла легкой перегородкой с арками. Укладывает на большую кровать Дамира и смотрит на меня в ужасе.
– Оль… Ты тут сама располагайся. Я сейчас приду.
– Д-да, х-хорошо, – блею как дурочка. Запал мой куда-то испаряется, а ему на смену приходят ужас и паника.
Как? Я буду спать с Федором? Заниматься любовью? Он же меня раздавит!
Словно подслушав мои мысли, Анквист выходит из апартаментов, оставив меня одну.
Брачная ночь сегодня? Серьезно?
В растерянности оглядываюсь по сторонам. Сейчас бы упасть на постель, порыдать по Лайме и умудриться поспать хоть пару часов. А утром поехать в универ. Зайти в деканат, выслушать приправленную угрозами гневную речь декана и пойти на занятия. Все что угодно, только не романтик! И так слишком много проблем и бед навалилось.
Осторожно снимаю с Дамира курточку, ботиночки и напоследок – тонкую вязаную шапочку. Как сапер на минном поле, осторожно приподнимаю голову спящего малыша, одним движением стаскиваю шапку и перекладываю ребенка в кроватку.
И только сейчас замечаю зацепленную за карниз вешалку. А на ней, словно летящий по портьерам, белый шелковый халат с кружевными вставками.
– Это тоже мне? – выдыхаю в ужасе.
«Тебе. Тебе», – подзуживает внутренний голос, и внутри все переворачивается от лавины страха и замешательства.
Нет. Я так не хочу! Не могу.
Уложив Дамирку в кроватку, сама в изнеможении опускаюсь рядом. Как же быть? Ума не приложу. Отказать Федору? Или подчиниться? Это же по его приказу соорудили спальню и пеньюар дурацкий выдали.
Что же делать?
Неохотно плетусь в ванную, скидываю с себя траурные шмотки и встаю под душ. Закрываю глаза, позволяя горячей воде струиться по телу. Не сразу, но приходит расслабление. Когда-то надо переступить черту. А то буду до восьмидесяти лет носиться с девственностью, как курица с яйцом.
Из комнаты слышится какой-то шум. Открывается дверь, потом что-то падает.
Федор вернулся? Или это проснулся малыш и выбрался из кроватки?
Наскоро вытираюсь пушистым белым полотенцем и, накинув такой же халат, запахнувшись на ходу, бегу в спальню.
А там… О господи… А там…
В кресле нога на ногу сидит самодовольный Федор Николаевич. А рядом с кроватью возвышается на подставке большая ваза с белыми розами. Около окна еще одна – с красными. А в гостиной – с розовыми.
«Ох!» – только и могу выдохнуть.
– Прости, не знал, какие тебе нравятся, – поднимается Анквист навстречу.
Глава 39
Глава 39
– Я… Мне… – бормочет Оливия и заливается жгучим румянцем. Ну, все ясно. Первый я у нее. Догадывался, конечно, но и в душе не чаял, что такое счастье обломится. Сейчас вон в клубах малолеток до фига. Босявок глупых. Что-то пьют, нюхают, спят с кем попало. А тут девочка. Нежная… чистая…
– Не бойся, – шепчу, обнимая ее. Зарываюсь носом в чистые мокрые волосы и выдаю, как зеленый пацан. – Я тоже боюсь, Оль.
– Ты у меня первый, – поднимает на меня взгляд. В карих глазах плещутся испуг и вызов одновременно. – У меня никого… никогда…
– У меня тоже, – горячо выдыхаю в ухо. – Ты первая и единственная, Олечка.
– А? – вскидывается она. – А…
Но я не даю ей дальше сказать.
– Все что до тебя было, я почти лиц не помню, – признаюсь как на духу. – Все было, и ничего не было.
– А моя сестра? – дергается нижняя губешка. Вижу, что чуть не плачет. Вот это я выдал. Долбо*б, блин.
– Лайма была красивой и яркой. И я запомнил бы ее по-любому, – вернувшись в кресло, усаживаю девчонку себе на колени.
Она не противится, но и особой страстью не пылает. Сидит как деревянная. Плечики поникшие, на глазах слезы.
Видать, за покойницу на меня обижается.
А я что? Снял красивую телочку в клубе. Весело провел с ней время. Свозил на Мальдивы и в Тай по доброте душевной. Потом еще покувыркались немного и залетели. Ни любви, ни привязанности. Только секс без обязательств.
Если б не Дамир…
– Прости, – утыкается губами мне в ключицу Оливия. Пытается соскочить с колен.
Ага! Сейчас.
– Иди ко мне, – сгребаю в охапку. А самого колпашит от невинного девичьего поцелуя. А дальше что? Я с ума сойду?
– Я, наверное, тебя обидела, – шепчет девчонка. – Ты ко мне пришел. Цветы подарил. А я допрос устроила.
– Потом поговорим, я все расскажу, – целую в ушко и в шейку. – Но честно тебе признаюсь, Оль. На меня ни одна женщина так не действовала. Я любовь считал чем-то из разряда фантастики. А теперь без тебя жить не смогу. Если уйдешь, просто помру.
– И я, – слабо лепечет мой маленький чижик. И меня подрывает. Подхватываю девчонку на руки. Несу на кровать. А сам лихорадочно думаю, с чего начать.
Это с профессионалками просто. Лег, расслабился, а они все сами сделали. Вот только с Оливией так нельзя.
– Давай разденем тебя, – ляпаю первое, что приходит в голову.
Развязываю мягкий узел халата. Стягиваю его с тонких покатых плеч и выдыхаю в восхищении.
– Какая же ты красивая, Олечка!
– Только вы тоже раздевайтесь, Федор Николаевич, – тоненько просит она и тут же поправляет себя. – Ой… то есть ты… Федор.
– Конечно, детка, – рывком стаскиваю свитер, швыряю в кресло. И в изумлении смотрю, как изящные женские пальчики тянутся к пряжке ремня. Что-то там шурудят, пытаясь расстегнуть.
И меня накрывает. В штанах сразу становится тесно.
Бл.дь, она меня хочет, а я торможу как прыщавый пацан!
Расстегиваю ремень, джинсы. Стягиваю штаны поспешно. Кидаю вслед за свитером и поворачиваюсь к Оле.
– Привет! – придерживаю рукой вздыбленный болт. Только бы не испугалась.
– Привет, – улыбается мне Оливия и смотрит так хитренько. С любопытством. – Иди сюда.
А меня дважды просить не надо.
– Это ты иди сюда, – нависаю сверху. – Я тебя сейчас съем.
