Пошел вон, Чернов! - Наталья Евгеньевна Шагаева
И я тебя, Кошка, сейчас отлично понимаю.
Понимаю, что ты чувствовала, когда узнала о моем косяке. Только я не хочу выкинуть тебя из своей жизни. Я хочу уничтожить всех, кто нашей жизни мешает.
Моя девочка ослепительно красивая. Красное платье в пол, короткая белая шуба. Прическа, длинные серьги, алые губы. Но красивая не для меня. А для кого-то урода.
Не выхожу я из машины только потому, что Слава не похожа на жертву шантажа. Она с удовольствием идёт под руку с Коганом, при этом обворожительно ему улыбаясь. Что-то не сходится в сказке Бережнова. Но это не отменяет того, что она все равно моя.
Они проходят внутрь. Выхожу из тачки, иду за ними. На входе меня тормозит фейс-контроль.
— Извините, ресторан закрыт на спецобслуживание, — сообщает мне парнишка. — Вход только по приглашению. Приносим извинения.
— А меня приглашали, — в наглую заявляю я. — Приглашение затерялось.
— Хорошо, назовите фамилию.
Да бля. Ну чего уж там, пиздеть так пиздеть.
— Самойлов, — называю наугад. А вдруг попаду.
— Простите, вас нет в списках.
Для приличия возмущаюсь и ухожу. Но не как лох назад страдать, а просто обхожу здание. Возле заднего входа в ресторан курят парочку официантов. Подхожу к ним.
— А что за мероприятие здесь проходит? — тоже прикуриваю сигарету.
— Рождественский благотворительный аукцион. Фонд «Вера» проводит.
— Ясно, — затягиваюсь глубже. Достаю портмоне.
— Пацаны, а пропустите меня внутрь.
— Там только по приглашению.
Вынимаю из портмоне крупную купюру.
— Такое приглашение прокатит? Очень хочется помочь фонду.
Парни переглядываются. Вынимаю еще пару купюр.
Забирают.
Проводят меня через чёрный вход. Прямиком в коридор с уборными, которые ведут в ресторан.
Торможу в уборной, скидываю куртку. В принципе, вписываюсь в богемную тусовку. Чёрные джинсы, но классические, тянут на брюки, чёрная рубашка, пиджак хоть и не классический, но тоже прокатит. Закатываю рукава пиджака, провожу пятернёй по волосам, выхожу в зал.
Просторный зал, бар, сцена, живая музыка. Саксофонист надрывается, развлекая публику. Фуршет. Официанты разносят закуски и шампанское. Хватаю бокал, занимая руки.
Её нахожу сразу. Кошку невозможно не заметить. Она блистает.
Ну что, поехали. Как скоро ты заметишь меня, родная моя?
Глава 21
Руслан
Хочется, конечно, сразу забрать свою женщину. Просто подойти, закинуть ее на плечо, как пещерный человек, и врезать в морду мудаку, который её лапает, тем самым обозначив, что Слава моя. Но я наблюдаю.
Мне важно понять, настолько ли достоверна сказка Бережнова. Кошка с Коганом по доброй воле или есть нюанс. И, судя по тому, что я вижу, принуждением там и не пахнет.
Принцесса Ярославна вполне довольна. Улыбается этому мудаку, ненароком прикасается и даже флиртует, судя по усмешкам. А он глаз с нее не сводит. Уже сожрал ее образ полностью. Как, в принципе, и я. Как и половина мужиков в этом зале.
Платье красное, что априори привлекает внимание. Длинное, в пол, но это и цепляет. Плечи открытые, шёлковая ткань, словно обнимает её фигуру, выделяя достоинства. Волосы собраны вверх, обнажая шею. Еще недавно я целовал эту шею. А сейчас ее целуют длинные серьги. Губы алые, пухлые касаются кромки бокала, а не меня.
Как на такую женщину не смотреть, как не хотеть её, как не стать ей одержимым?
Вот и он уже подсел на Кошку.
А она моя.
Народу много. Ни у кого не возникает вопросов, кто я и как сюда попал. На сцене начинаются речи распорядителей аукциона. Слова благодарности руководителей фонда.
Все внимание Славы занято. Подхожу ближе. И вот я уже в нескольких метрах от нее в толпе.
Зависаю на её образе, ощущая, как кидает в жар.
Чувство ревности разрывает изнутри. Теперь я точно знаю, почему вполне положительные и уравновешенные люди вдруг идут на убийство.
Прикрываю глаза, втягивая воздух.
Дыши, Чернов, дыши. Коган серьёзный дяденька. Нельзя просто так взять и убрать его.
— Ой, простите! — в меня неожиданно влетает женщина, обливая шампанским.
— Ничего, — отхожу от блондинки на шаг, стряхивая брызги шампанского с пиджака.
— Мне так неловко, — не унимается женщина. В её руке салфетка, которой она начинает промакивать мой пиджак.
— Всё нормально, — ловлю ее за руку, отстраняя от себя.
Не надо меня сейчас трогать!
Блондинка усмехается, строя мне глазки. Рассматриваю ее. Вроде симпатичная. Лет тридцать, глаза ярко-зеленые, платье черное, полупрозрачное, но закрыто в стратегических местах. Когда я был другим Черновым, обязательно не пропустил бы ее и этот вечер закончился бы охренительным трахом.
Но не сейчас…
Нет меня для других баб. Я окончательно потерян только в одной женщине. И всё это уже вызывает отвращение.
— Наталья, — кокетливо протягивает мне руку, представляясь.
— Руслан, — киваю, не пожимая ее руки.
Наталья теряется, хлопая ресницами, но не отходит от меня.
Поднимаю глаза на Славу. Рука Когана накрывает ее талию. Они стоят спиной, и мне четко видно, как его пальцы двигаются вверх по ее позвоночнику. Челюсть сжимается, почти крошу зубы. Мне не видна реакция Кошки. Но она не сопротивляется, и этого уже достаточно, чтобы мне снова начало рвать крышу.
Если это месть, Кошка моя, то она удалась.
— Ты здесь один, без спутницы? — спрашивает Наталья, начиная меня раздражать.
— Пока да, — отвечаю, продолжая смотреть на Славу.
— И я одна. Должна была быть с супругом… Но мы вчера разошлись, — вздыхает.
Что же ты такая откровенная, Наташа?
Нахрен мне твоя драма, мне своей достаточно.
— Поздравляю, — холодно отвечаю я.
— Кого? Меня или его? — усмехается блондинка.
— Смотря по какой причине разошлись.
— Это личное.
Ну да, а до этого она мне неличное вещала.
— Вот скажи мне, Руслан, — не унимается Наталья, подхватывая еще бокал шампанского. А я так и кручу в руках почти не тронутый бокал. Нет, нажраться и разнести здесь всё, конечно, хочется. Но мне нужна трезвая голова. Я и так неадекватен. — Почему все мужчины – потребители?
Хороший вопрос. Особенно к тому, кто был убежденным потребителем.
— Может, потому что женщины стали слишком доступны? — выгибаю бровь.
— Я похожа на слишком
