Встретимся следующей зимой (ЛП) - Смит Холли Джун

— Наверное, нет, — смеется она, заставляя мой член пульсировать. Мне нравится, когда Кайла проявляет свое своеволие. Мысль о том, что другой мужчина думает, будто у него может быть шанс с ней, выводит меня из себя настолько, что я начинаю злиться.

— Какая же ты маленькая задира. Ты целовалась с ним?

— Нет.

Я разворачиваю ее лицом к себе и сжимаю ее подбородок большим и указательным пальцами. В ее глазах на мгновение мелькает паника, но она сменяется выражением, которое мне гораздо более знакомо. Вожделение.

Взгляд выдает ее. Она не напугана, и у нее нет причин для страха. Нет, она возбуждена. Кайла знает, что я никогда не причиню ей вреда. Я живу лишь для того, чтобы дать ей все, чего она жаждет.

Ее грудь вздымается прямо между нами, ее пышные сиськи высоко поднимаются в сарафане на бретельках. После долгих дней, проведенных на свежем воздухе под летним солнцем, ее кожа приобрела золотистый оттенок, а плечи усыпаны веснушками.

— Лучше бы тебе не лгать мне, Зайка. Когда я засуну свой язык тебе в рот, единственное, чего я хочу — это ощутить твой вкус

— Я не лгу, — она открывает рот и высовывает язык, подстегивая меня.

Я опускаю голову и медленно облизываю его по всей длине, не отрывая взгляда от ее глаз. У нее вкус соли, пива и ее самой, но когда она наклоняется, чтобы поцеловать меня, я отстраняюсь.

— Сколько ты выпила?

Она поднимает два пальца. Я сжимаю их в кулаке и подношу ко рту, глубоко засасывая. Она хнычет, наблюдая за мной, и ее бедра подаются вперед, прижимаясь к твердой, как скала, эрекции, которая грозит выпрыгнуть из моих шорт.

Я плюю ей на пальцы и задираю юбку ее платья, открывая белые кружевные трусики. Надеюсь, она не будет возражать, если я сегодня вечером их испорчу.

— Потрогай себя, — рявкаю я на нее, и она просовывает руку вперед, постанывая от удовольствия. Мне приятно осознавать, что это заводит ее так же сильно, как и меня.

Прижимая ее к стене, я освобождаю пространство между нами, не отпуская своей руки, обхватывающей ее горло, мягко удерживая ее на месте.

— Трахни себя, — говорю я ей, наблюдая, как ее рука работает быстрее. Другой рукой я опускаю бретельки ее платья, стягивая его до тех пор, пока оно не собирается на талии и не обнажаются ее сиськи. Ее красивая грудь вздымается при каждом торопливом вдохе. — Я слышу, какая ты влажная, Кайла. Ты моя маленькая отчаянная шлюшка?

Ее глаза вспыхивают, затем она опускает голову.

— Раздвинь ноги пошире и продолжай.

Из всего того дерьма, что мы творили, это одно из самых мрачных, но она всегда была моим убежищем для воплощения фантазий, а я всегда был ее. Мы знаем, что никогда не причиним друг другу боль. Это просто способ пробудить в нас первобытных животных, которые больше всего на свете хотят царапаться, кусаться, сосать и трахаться.

Кайла переключает внимание на свой клитор. Когда ее ноги начинают дрожать, я понимаю, что она близка к оргазму. Я отпускаю ее шею, сжимаю ее напряженные соски и сильно шлепаю по ним. От этого ощущения она извивается под собственной рукой, и я вытаскиваю ее руку из нижнего белья и подношу ко рту.

— Моя, — рычу я, обсасывая ее пальцы дочиста, а затем засовываю свой язык ей в рот. Она открывается мне навстречу, целует в ответ, сжимает мою футболку в кулаках и прыгает в мои объятия.

Подложив одну руку под ее попку, я просовываю другую между нами, оттягиваю влажное кружево в сторону и засовываю два пальца прямо в ее влажное лоно.

— Ты была близка, Зайка?

— Да, — плачет она, уронив голову мне на плечо.

— Тебе нужно по-настоящему кончить, не так ли?

Ее бедра раскачиваются взад-вперед, она трахает себя моей рукой, отчаянно стремясь к удовольствию.

— О, нет, ты этого не получишь.

Я отрываю ее от стены и несу через всю комнату.

— На кровать. Лицом вниз.

Когда я бросаю ее, она подпрыгивает, перекатывается на спину и приподнимает попку, чтобы стянуть влажное нижнее белье с бедер. Я тут же сдергиваю его с нее, и меня охватывает дрожь при воспоминании о том, как несколько лет назад я запихивал его ей в рот. Ей это понравилось, но сегодня вечером я хочу услышать, как она будет стонать, когда я заставлю ее кричать от удовольствия.

Стоя у нее за спиной, я раздеваюсь, но оставляю лыжную маску. Моя кожа покрывается мурашками от пота, от меня исходит смесь летней жары и дикой энергии.

— Нужен ли мне презерватив, пока я буду трахать твою шлюшью киску? — спрашиваю я ее, грубо хватая за аппетитную круглую попку, а затем опускаю руку и сильно шлепаю. Мои слова звучат грубо, но невысказанный вопрос повисает между нами. Когда она качает головой, я понимаю, что в глубине души она говорит мне, что у нее не было никого, кроме меня.

— Хорошая девочка, — говорю я ей, наклоняясь, чтобы убрать жжение поцелуем. — Подними свою задницу и раздвинь себя пошире.

— О, черт, да, — стонет она, откидываясь назад, чтобы выполнить мой приказ.

— Ты этого хочешь, малышка? Хочешь, чтобы я использовал эти дырочки, заполнил их и сделал своими? — я плюю на ее напряженную мышцу, и вид того, как слюна стекает вниз и смешивается с ее влагой, заставляет мой член пульсировать еще сильнее. — Слишком поздно, милая. Они уже, блядь, мои.

Я приподнимаю ее повыше и прижимаюсь своим членом к ее ноющей киске. Судя по тому, что она заставляет меня чувствовать, я мог бы кончить прямо сейчас, но мне нужно, чтобы ей было хорошо.

— Посмотри на меня, Кайла. Посмотри мне в глаза, чтобы я мог увидеть, как они расширяются, когда я наполняю тебя.

Она разворачивает плечи, чтобы снова посмотреть на меня. Должно быть, я выгляжу чертовски безумно в одной черной маске, но, судя по тому, как она прикусывает губу, я знаю, что ей это нравится.

Желание сразу же погрузиться в нее сильно, но вместо этого я двигаюсь медленно, заставляя ее почувствовать каждый дюйм, когда заявляю на нее свои права. Когда мои бедра соприкасаются с изгибом ее задницы, я полностью погружаюсь в нее, и мне нужно сделать паузу, чтобы вдохнуть и насладиться этим. Я провожу рукой вдоль ее позвоночника, восхищаясь сильными мышцами спины, полными и подтянутыми бедрами.

— Ты в порядке, детка? — тихо спрашиваю я.

— Уничтожь меня, — умоляет она, заводя руку за спину. Я обхватываю ладонью ее татуировку, чтобы зафиксировать ее на месте, затем вынимаю член и даю себе волю.

Влажные, пошлые звуки наполняют комнату, с каждым толчком из меня вырываются хриплые вздохи и глубокие стоны. Я трахаю ее жестко и быстро. Все глубже и глубже. Кайла почти не разговаривает, изображая покорность, но ее громкие гортанные стоны лишь изредка прерываются словами «да», «блядь», «еще».

Она ощущается потрясающе, и хотя мне бы хотелось, чтобы это продолжалось подольше, я знаю — у нас впереди целая неделя, чтобы насладиться друг другом. Когда я уже не уверен, что смогу долго сдерживаться, переворачиваю ее и снова погружаюсь в нее, одной рукой касаясь ее клитора, а другой срывая маску.

— Давай, детка. Кончи на мой член.

Она хватается за грудь, бедра приподнимаются навстречу каждому моему толчку, и я наблюдаю, как моя девочка запрокидывает голову назад в тот самый момент, когда она сжимается вокруг меня и позволяет оргазму овладеть собой. Я хватаю ее за бедра и крепко прижимаю к себе, удерживая на месте, пока мой член взрывается, струя за струей пульсируя в ее теплой киске.

— Черт возьми, — выдыхает она, красивая и сияющая. Она смотрит на меня снизу вверх и с трудом сглатывает. — Что… за черт… что это было?

Глава 42

После того, как я вытираю ее, Кайла ложится на бок поперек кровати и смотрит на меня, положив голову мне на живот. Закрыв глаза, я провожу одной рукой по ее волосам, а пальцами другой руки переплетаюсь с ее пальцами. Не могу представить лучшую жизнь в каком-либо другом мире.