Нестандартный ход - De Ojos Verdes
Этот осадок…наверное, он никогда не растворится. После того, как побывал в роли жертвы, почувствовав вкус животного страха, пусть и не сразу, уже не сможешь ощущать себя в полной безопасности на чужих территориях.
На самом деле, Элиза не преследовала никаких подводных целей. Но после сравнения злодея с героем, Роман вдруг тихо хмыкнул, а уголок его рта на секунду дернулся в усмешке. Только в этот момент она спохватилась и поняла, как двусмысленно прозвучали её слова, будто акцент сделан на том, чтобы обвинить его в чем-то…
— Вот и отлично, — отреагировал привычно ровно. Хотя…после того, как он пекся о ее защите, это весьма странное безразличие. — А что по поводу работы? Есть возможность оттачивать навыки параллельно учебе?
— Может, потом. Сейчас намного важнее помощь Еве. Бодя не самый спокойный и шелковый ребенок. Уже сейчас проявляет свой темперамент.
О, а вот и искренний смех Аристарховича. Сразу видно, что он вполне осведомлен о том, что вытворяет его племянница – сам не раз становился свидетелем и участником истерик. Невозможно было не засмеяться в ответ.
И именно этот момент выбрал некто, постучавший и вошедший почти сразу. И этим некто оказалась умопомрачительно красивая блондинка в строгом одеянии, которое, однако, весьма выгодно подчеркивало все её изгибы. Это эфемерное существо было женственным и прекрасным в черном коротком платье и обуви на высокой шпильке. Волосы, убранные в утонченную прическу, сияли под светом, и на этом отблеске можно было залипнуть — так восхитительно вспыхивали лучики в её белокурых прядях.
О, да, Элиза оценила её внешний вид. Роскошный. Незнакомка была не просто красива — она была ухожена и выглядела стильно. Даже невооруженным глазом видно, что её одежда стоит примерно…как весь гардероб простой смертной среднестатистической девчонки. И совершенно внезапно сама девушка почувствовала себя нелепо в этой обстановке в джинсовом летнем комбинезоне, легкой маечке и простых сандалиях. Ах, да. Еще и с рюкзаком.
— Ой, я помешала? Простите. Просто хотела уточнить, пообедаем мы вместе или…
— Я уже ухожу, — спешно подорвалась Элиза, смекнув, что лишняя. — Всего хорошего.
И ушла так стремительно, что Роман даже не успел с ней попрощаться. Ну да ладно, она и не в обиде. У него сейчас дела поважнее. Привлекательные такие… Где-то под метр семьдесят вместе с каблуками. Так вот, какие у него вкусы. Миниатюрные блондинки-красотки, которых хочется холить и лелеять.
Высокие брюнетки-дикарки и рядом не стоят с такими.
На этом Элиза себя одернула, и мысль скоропостижно скончалась в зародыше.
А девушка вышла из здания и шагнула в убийственную жару, вытаскивая из кармана резинку и на ходу стягивая тяжелую копну в хвост.
* * *
За исключением того, что в глазах Евы плескалась неутомимая тоска, в общем-то, жизнь вошла в своё обыденное русло. Все учились жить с тем, что имеют: сестра — без любимого человека, но с его частичкой в лице дочери, родители — смирившись и окончательно приняв сложившееся положение дел, Элиза — пытаясь заглушить отголоски страха, о котором никому не говорила. Нет, её не одолевала паника или истерика, но, стоило услышать приближение шагов сзади…или ощутить чей-то продолжительный взгляд, внутри неприятно стыла тревога. Она стала оборачиваться чаще, чем раньше. И ходить по улице в разы стремительнее. Пусть район, в котором девушка теперь жила вместе с сестрой и племянницей в квартире Руслана, и считался элитным, подстраховаться никогда не помешает… К тому же…а чем это помеха несостоявшемуся насильнику?
А ведь на этот раз Карен своё слово сдержал. И в ней родилось противоречивое чувство — будто Элиза ему осталась должна. Но разве это так? Он всего лишь отвадил от неё своего неуравновешенного сородича, который появился в её повседневности исключительно из-за самого Аракеляна — из-за их с Евой истории. Верить в такое стечение обстоятельств сложно. Это означало бы, что ненавистный ей мужчина обладает хоть каким-то мизером человечности. А сказки Элиза никогда не любила. Им свойственно усыплять бдительность.
Но пока что получалось так: злодей действительно оказался эффективнее героев.
Больше всего в этой ситуации жалко родителей. Они названивали девушке десятки раз на дню, боясь повторения сценария, и буквально сходили с ума, когда она не отвечала сразу. Вот за это — беспрерывное беспокойство мамы и бесконтрольное смятение папы — ей хотелось прикончить Самвела собственными руками. Пройдет еще немало времени, чтобы в семье смогли вздохнуть с облегчением…
До начала учебного года оставалось чуть меньше месяца, лето обжигало солнцем, из-за которого гулять с Богданой приходилось либо ранним утром —задача возлагалась на родную мать, ибо тетушка не удосуживалась вставать спозаранку, или же поздним вечером — что с удовольствием взяла на себя уже Элиза.
Богиня, Бодя, Боня, Богдуся — племяннице достались именно эти уменьшительно-ласкательные варианты, которыми теперь пользовались окружающие с легкой подачи девушки. Малышку обожали все: их с Евой родня, друзья Руслана, приходившие в гости, и, конечно, Роман, ставший довольно частым посетителем квартиры. Исходя из его занятости, два-три раза в неделю на целых пару часов — это баснословно много. Чаще всего Элиза покидала троицу — Еву, Богдану и Разумовского — и уходила в спальню, где смотрела какой-нибудь фильм. Ибо чувствовала перед ним свою вину. Не сказать, что мужчина её напрягал, но в его присутствии странным образом было невероятно трудно оставаться расслабленной. Это притом, что вел он себя всегда сверхвежливо — даже на выписке крохи, несмотря на то что на тот момент прошло всего несколько дней после её «блистательного» ухода из его дома. Не заговаривал, но и не игнорировал демонстративно.
Поскольку неделю назад девушка созрела и сходила на поклон, сейчас нужда сторониться Романа отпала, но она всё равно по привычке ретировалась, когда мужчина приезжал.
А потом произошло нечто, и убегать стало некуда — жилище превратилось в улей, кишащий людьми.
Ева зажглась идеей в отсутствие Руслана сделать для него что-нибудь стоящее. Чтобы он вернулся не к разбитому корыту, а к базе, благодаря которой сможет быстро влиться в социум. Он обладал талантом фотографирования, но по каким-то личным причинам не следовал этому пути, подавшись в чиновники по стопам отца. На этом поприще его больше не ждали — судимость не позволила бы возвратиться в госучреждение, да и сам парень явно не был в восторге от такой перспективы, Элиза часто видела того мрачным после работы.
И вот, началось…
Идею, пусть со скепсисом,
