Запретная нота - Нелия Аларкон

Я ожидала, что моё расследование вернётся к Харрису. Было бы наивно полагать, что я смогу допросить персонал Redwood Prep, не предупредив директора.

Харрис хмурится, его голос звучит как холодный шепот.

— Оставьте это.

— А если я этого не сделаю?

Он помахивает мобильным телефоном.

— У меня не останется выбора, кроме как провести полное расследование. — Медленная победоносная улыбка пересекает его лицо. — И донести результаты расследования до школьного совета и закона.

Его уловки остались прежними.

Забавно, что он не изменился.

— Давайте. — Говорю я, и Харрис смотрит на меня как на сумасшедшую. Он открывает рот, чтобы выплюнуть очередную завуалированную угрозу, когда я поднимаю руку. — Давай посмотрим, не будет ли у совета директоров проблем с тем, что я провожу время со своим сводным братом.

— Сводным братом?

Дверь внезапно распахивается.

В комнату врывается Зейн со злобным выражением лица и глазами, устремленными на Харриса. Быстро двигаясь, я обхватываю его за талию, отчасти чтобы подкрепить то, что я только что рассказала, а отчасти чтобы удержать его.

— Зейн, ты как раз вовремя.

Горячая дрожь пробегает по моему телу, когда он окидывает меня взглядом. Его глаза останавливаются на моей улыбке, а затем опускаются на руку, которой я обнимаю его. Голубые и золотые искорки начинают гореть.

— Директор Харрис не знал, что наши родители поженились. — Я поворачиваюсь лицом к старику и натянуто улыбаюсь. — Зейн, Датч и Финн — моя семья. Мы очень близки.

Харрис преувеличенно удивленно моргает.

— Это проясняет для вас ситуацию? Или у вас есть ещё вопросы?

Он хмурится и кладет обе ладони на стол.

— Вопросов больше нет.

Звенят музыкальные куранты.

Я отстраняюсь от Зейна.

— У меня сейчас урок. Если вы меня извините…

Оба мужчины смотрят на меня, но мне все равно.

На самом деле, я чувствую себя онемевшей. Победа в том матче не принесла мне никакого удовлетворения.

Война ещё не закончена. То, что Зейн оказался моим сводным братом, позволило мне на этот раз избежать наказания, но это лишь пластырь на пулевом ранении.

Теперь когти выпущены.

Харрис знает, что мне нужно.

И все ставки отменяются.

Мне нужно быстро продвинуться в деле Слоан, пока Харрис не нашёл способ вышвырнуть меня из Redwood Prep и навсегда заткнуть мне рот.

Джинкс: И заговор сгущается…

Слухи о том, что король барабанов и сексуальная учительница — пара, приковывают к ним все взгляды. В том числе герцоги и лорды, которые управляют этим королевством. И, скажем так… сильные мира сего не в восторге.

У королевских братьев есть свои враги, но, похоже, сексуальная учительница только что заработала одного из них.

Эта извращённая история Золушки — совсем не то, чего вы ожидаете.

Будь осторожна, Сексуальная учительница. Запретная любовь…кусается.

До следующего поста держите своих врагов близко, а свои секреты — ещё ближе.

— Джинкс.

ГЛАВА 20

ЗЕЙН

Грейс сияет, как чёртов ангел. Глаза горят. Смуглая кожа светится жарче сверхновой. Энергия излучается так, будто внутри неё находится частичка солнца.

Клянусь, эта женщина сверхъестественна.

Она исчезает в облаке сладкого парфюма, оставляя меня в кабинете Харриса. Её отсутствие высасывает весь свет из комнаты и оставляет меня в помещении, пропахшем несвежим кофе и потом.

Харрис откидывается в кресле. Мебель скрипит, принимая его вес. Вижу, как он произносит «сводный брат» с выражением раздражения на лице.

Я чувствую такое же замешательство.

Одним этим словом Грейс заставила мой мир перевернуться.

Не могу поверить, что она открыла правду. Наша семейная связь теперь на виду.

Харрис может не сказать ни слова, но его секретарша все слышала. Эта женщина с длинными ногтями и вечно кислым выражением лица — болтушка.

Однажды я на спор переспал с девчонкой в офисе Харриса. Секретарша вошла к нам и чуть не прострелила легкие, крича громче, чем цыпочка, которой отлизывали. К концу учебного дня об этом знали все.

Готов поспорить, что эта выходка была первой и последней, когда на его столе происходили какие-либо действия.

Харрис ходит по школе, как придурок из шестидесятых: голова всегда наклонена к земле, он вежливо бормочет и практически незаметен. К таким парням девушки точно не падают.

Я засовываю руки в карманы, готовый к выходу. С уходом Грейс у меня больше нет причин находиться в офисе Харриса.

— Зейн. — Зовёт он.

Поворачиваюсь к нему лицом.

Его глаза странно блестят, почти как у загнанного в угол животного.

— Ты ведь знаешь, что это не конец? Дальше будет только хуже. Лучше уже не будет.

— О чем ты говоришь?

— Нет. — Он качает головой. Тусклые глаза метаются туда-сюда на бледном, как бумага, лице. — Это не может выйти наружу.

Моя челюсть работает в раздражении. Какого чёрта?

Внезапно глаза Харриса проясняются и устремляются на меня.

— Мне все равно, кто она для тебя — сестра, любовница, давно потерянный донор яйцеклеток. Просто держи её в узде.

От его слов мои плечи напрягаются. Я улыбаюсь, но это не очень красивое зрелище, и я вижу, как он вздрагивает.

— Ты хоть знаешь, почему она здесь, в Redwood Prep? Ты знаешь о последствиях?

Он берёт салфетку и вытирает пот с лица.

— Конечно, я знаю.

Лгу, выпрямляясь.

— Нет, не знаешь. — Он смеётся, и это звучит безумно. — Чёрт возьми. Нам конец.

Закатываю глаза, устав наблюдать за этим жалким, хнычущим беспорядком. Но я успеваю сделать только один шаг к двери, как тут же оборачиваюсь.

— Харрис.

Поднимает взгляд.

— Сегодняшний инцидент был единичным. Это первый и последний раз, когда ты пытаешься избавиться от неё. Ты понял?

Он вздрагивает.

— Кто для тебя эта женщина?

— Именно то, что она сказала. Она — семья. — Я вытаскиваю барабанную палочку и направляю её на него. — Так что подумай дважды, прежде чем приходить за нашей девочкой.

По щёкам Харриса расползаются два красных пятна.

Я прохожу мимо широко раскрывшей глаза секретарши, а в голове у меня все гудит. Между Грейс и Харрисом возникло странное напряжение.

То, как он смотрел на неё, словно не мог смириться с тем, что она дышит воздухом, заставляет все волосы на моём затылке встать дыбом.

Тигрёнок, во что ты, черт возьми, ввязалась?

Харрис не из тех, кто пугает. Обычно он улыбается, отпускает злые шутки и выглядит совершенно ошарашенным. Каждый раз, когда он берёт микрофон на митинге, ему приходится несколько раз кричать «тишина», прежде чем кто-нибудь обратит на него внимание.

Он — фигурант.

Марионетка.

Висящая на ниточках