Когда он получает (ЛП) - Сэндс Габриэль

Мое сердце разрывается снова и снова.

Эта женщина. Как кто-то может быть таким чертовски чистым и хорошим?

Она, конечно же, не права. Она ни в чем не виновата. Если бы я вел себя с Бреттом по-другому, он бы не пошел к Железным Хищникам и не потребовал, чтобы они занялись мной.

Но теперь я вижу, что это тяготит ее.

Я провожу рукой по губам, пытаясь сдержать поток противоречивых эмоций, внезапно нахлынувших на меня. — Ты не должна этого делать.

— Я знаю. Но я хочу. Ты лишил меня многих возможностей, Неро. Не смей пытаться отнять у меня и этот.

Она права. Она чертовски права. Если я хочу когда-нибудь вернуть ее после того, как заставил ее выйти за меня замуж против ее воли, я должен начать позволять ей принимать собственные решения. Она никогда не позволит себе снова полюбить меня, если я буду настаивать на том, чтобы править железным кулаком.

Я беру ее руку в свою, переплетая наши пальцы и удивляясь тому, какая мягкая у нее кожа. — Хорошо. Не буду.

Проходит секунда, и она снова сжимает мою руку. — Все будет хорошо.

Я хочу верить, что она права, но внутри меня все еще бурлят сомнения. Может, мне кажется, но я готов поклясться, что в ее пронзительных голубых глазах есть намек на что-то ложное.

ГЛАВА 19

НЕРО

В задней комнате Red Vines воздух густой от жара тел и сигарного дыма. Одинокий верхний светильник освещает тусклым светом стол и сидящих вокруг него мужчин.

В комнате становится тихо, когда я переступаю порог.

Взгляд Максима встречается с моим. Он затягивается сигарой и машет мне рукой.

— Добро пожаловать, — говорит он уголком рта. — Присаживайтесь.

Яннис подходит и пожимает мне руку. — Добро пожаловать обратно в Нью-Йорк, мистер Де Лука. Мы скучали по вам в этих краях.

Я похлопываю Янниса по спине. Он неплохой парень, хотя мне интересно, сохранит ли он нейтралитет, если эта война будет разгораться. В мирное время приятно смешиваться и общаться, но когда мертвые продолжают накапливаться, мало кто захочет оставить свои обиды у дверей «Red Vines».

Присаживаясь в кресло, я быстро оцениваю, кто здесь находится. Здесь двое мужчин, которых я не узнаю, трое греков, которых я видел в компании Янниса, Серджио Дельваджио — свободный агент, ранее связанный с семьей Санторо, и Мик Смит. К черту этого парня. Я уверен, что это не его настоящее имя. Он торговец людьми, и мне не хотелось бы с ним связываться.

Судя по злобному взгляду в его глазах, он тоже это знает.

— Нам нужно представиться? — спрашивает Максим.

Я киваю на двух мужчин, которых раньше не видел. — Мы не знакомы.

Оказалось, что они албанские контрабандисты, приехавшие в отпуск. Друзья Янниса.

Какая веселая, блять, команда.

Яннис следит за тем, чтобы мы все выпили, а затем начинается игра.

Дилер, более молодой грек, которого я узнаю, но не могу вспомнить его имя, тасует колоду практическими руками.

Чтобы определить позицию баттона, каждому игроку сдается одна карта лицом вверх. Мне достается семерка. Один из албанцев получает короля и зарабатывает баттон, делая меня большим блайндом. Согласованный большой блайнд составляет четыреста долларов. Я бросаю свои фишки в банк, ожидая, пока дилер раздаст стартовые руки.

Мик смотрит на меня с ухмылкой, которая начинает меня бесить.

Я провожу ладонью по подбородку. — У меня что-то на лице?

Он оскаливает свои желтые зубы. — Наверное, здорово взять шестимесячный отпуск от всего этого. Не хочешь поделиться советами? Я бы с удовольствием отдохнул.

Передо мной появляются две карты. Я быстро просматриваю их, прежде чем сложить в стопку. — В этих краях полно людей, которые хотели бы отправить тебя в постоянный отпуск, Мик.

Он хихикает. — Вижу, у тебя все еще есть чувство юмора.

Мы начинаем первый раунд ставок. Мик фолдит. Остальные чекают. Я повышаю ставку. Дилер выкладывает на стол три карты. Я мысленно перебираю возможные комбинации.

У меня ничего нет.

Максим подносит бокал к губам. — Неро вернулся в Нью-Йорк с красавицей женой.

Вот урод.

— Да? — Мик хмыкнул. — Как ей здесь нравится?

Я хрустнул костяшками пальцев. — Ей нравится.

Глаза Максима сверкают через стол.

— На мероприятии, где мы столкнулись с вами двумя, она выглядела вполне непринужденно. Тебе следует почаще выводить ее в свет, Неро. Не нужно прятать ее дома.

Мой взгляд устремлен на карты, разложенные на столе, а в голове повторяется фантазия о том, как я всажу пулю прямо между глаз Максиму.

Мне лучше направить гнев, пульсирующий во мне, в то русло, которое я должен изобразить.

Мы начинаем очередной раунд ставок.

— А ты? Как ты себя чувствуешь после возвращения? — спрашивает Мик.

Он у меня в заднице, и у меня такое чувство, что это Максим его к этому подтолкнул.

— Просто отлично.

— Правда? Многое изменилось с тех пор, как ты уехал. Нелегко приспособиться ко всему этому.

Дилер открывает еще одну карту.

— Не так сложно, как ты думаешь, — говорю я.

После того как мы еще раз обошли стол, в игре остались только Серджио, Мик и один из греков.

Дилер переворачивает последнюю карту. Валет червей.

Напротив меня Серджио бросает свои карты на стол — у него фулл-хаус.

Парни, которые еще оставались в игре, ругаются.

— Серджио забирает банк, — говорит дилер, прежде чем начать собирать наши карты со стола.

Ухмылка Мика — акульи зубы и злость.

— Эй, Неро, помнишь, как ты был кем-то важным? Ну, знаешь, до того, как ты стал мальчиком на побегушках у Алессио?

Смех эхом разносится по столу, резкий и язвительный.

Я заставляю себя натянуто улыбнуться.

— Времена меняются, Мик. Мы играем в те карты, которые нам выпали.

Мой голос спокоен, в нем нет ни капли горечи, которая бурлит в моем нутре, как плохая еда.

Я ожидал этого. Эти игры всегда полны подколок и скрытых оскорблений, но они обычно соскальзывают с меня, словно я сделан из тефлона.

Теперь же они впиваются мне в кожу.

Я чертов мальчик на побегушках.

Но это ненадолго, если нам удастся прижать пахана.

Мы начинаем снова. Карты сданы, ставки сделаны.

— Я просто шучу с тобой, — говорит Мик. — Ты не из тех, кто долго остается на дне. Ты быстро пробьешь себе дорогу наверх.

— Если ему позволят, — добавляет Максим. — Прости, если я ошибаюсь, но я не думаю, что Джино Ферраро заинтересован в том, чтобы дать власть человеку, который убил одного из его племянников. Каким бы способным он ни был.

Я прикусила внутреннюю сторону щеки. — Время покажет.

— Мне просто интересно, хватит ли у твоей жены терпения ждать, — вклинивается Серхио, с грохотом бросая свои чипсы в центр. — Если нет, и если она так красива, как говорит Максим, скажи ей, что я буду рад забрать ее из твоих рук.

Раздаются смешки, но они напряжены. Наверное, потому что они могут сказать, что я обдумываю убийство.

— Еще хоть слово скажешь о моей жене, и я сверну тебе шею.

Мик почесывает большим пальцем пятно на щеке. — Разве тебе не нужно разрешение Джино Ферраро, чтобы сделать это?

Серджио смеется, но быстро замолкает, заметив выражение моего лица. Он поправляет воротник и фыркает. — Расслабься, ладно?

— Ладно, не будем впутывать в это дело дам, — плавно говорит Максим, как будто он великодушный судья.

Наши глаза встречаются. Все мои инстинкты требуют, чтобы я скрыл, как меня раздражают его ехидные комментарии, но я стараюсь, чтобы разочарование просочилось в мое выражение лица.

Это то, что он ищет. Это именно то, что он хочет увидеть. Человека, который превратился в ничто. Человека, который готов на все, чтобы вернуть утраченное.

Его губы подрагивают, прежде чем он отводит взгляд.

Наступает последняя раздача, и воздух напрягается от предвкушения.

Когда дилер открывает четвертую карту, в моей груди вспыхивает волнение. У меня флеш, замаскированный под червы. Наконец-то выигрышная рука.