Даниэла Стил - Возраст любви
Тут он вспомнил про свою поездку на озеро Тахо и усмехнулся:
— Я готов примчаться к тебе даже из Тахо.
— Ты едешь отдыхать? Когда? — Аманда улыбнулась. Что ни говори, а с ним ей было легко, как ни с кем.
— Сегодня вечером. Правда, мне еще нужно собраться, уложить лыжный костюм и все остальное. Конечно, надо было собраться вчера, но вчера я был совершенно разбит.
Она кивнула, и через несколько минут они снова мирно беседовали. Аманда даже рассмеялась, когда Джек рассказал ей, как у него в салоне две очень известные актрисы едва не подрались из‑за своего кавалера.
— Можешь себе представить, как расписали бы газетенки эту историю? — спросил Джек. — А если бы репортеры что‑то пронюхали, эти две дамы, несомненно, обвинили бы нас в том, что мы должным образом не заботимся о своих клиентах. На самом деле бабенки, конечно, этого заслуживали…
Тут Джек вздохнул. Он не назвал никаких имен, и Аманда даже не спрашивала — она поняла, что Джек все равно не скажет. Во всем, что касалось бизнеса, он был на удивление скрытным человеком. Когда его спрашивали о чем‑то, что имело отношение к салону или — в особенности — к его клиентам, Джек предпочитал отшучиваться.
— Итак, какие же у тебя все‑таки планы на эту неделю? — спросил он.
— Честно говоря — никаких, — ответила Аманда. — Может быть, я навещу Джен и Луизу, если, конечно, они не будут особенно заняты. Там будет видно.
— Понятно… — Джек кивнул, но повторять свое приглашение съездить вместе на озеро не стал. Он понимал, что Аманда еще не готова к тому, чтобы принять его.
— Может быть, что‑нибудь придумаю, — вдруг добавила Аманда. — А ты? Ты едешь один или с… с кем‑то?
Она все еще пыталась убедить себя, что они просто друзья и что ее не должно волновать, поедет ли он один, с друзьями или с женщиной, но в последний момент голос ее предательски дрогнул. Аманда почти не сомневалась, что Джек едет с женщиной, и это неожиданно больно укололо ее.
Джек улыбнулся:
— Нет, я еду один. Когда рядом со мной никого нет, я не так стесняюсь вставать на лыжи…
Неожиданно он почувствовал, что ему больше не хочется шутить с ней, и он порывисто взял ее руку в свои и сжал в ладонях.
— Я буду скучать по тебе, — сказал он негромко.
В ответ Аманда лишь кивнула и посмотрела на него таким взглядом, словно хотела растворить его в себе, в своем сердце.
— А как ты собираешься встречать Новый год? — спросил он с интересом, и Аманда рассмеялась.
— Наверное, как и всегда. Мэттью терпеть не мог Новый год; он его и за праздник‑то не считал, поэтому мы никак его не встречали. Тридцать первого декабря мы обычно ложились спать в начале одиннадцатого и спокойно спали до утра. Утром Мэттью поздравлял меня с Новым годом и шел на корт, на работу или куда‑нибудь еще, а я занималась домашними делами.
— Что ж, по крайней мере вы были оригинальны, — с усмешкой заметил Джек.
— А ты? Как ты встречаешь Новый год? — спросила она.
— Я? Этот Новый год я, наверное, встречу точно так же, как и ты. Возможно, я останусь в Тахо, а может быть, вернусь в Лос‑Анджелес. — Он посмотрел на нее и вдруг почувствовал себя последним тупицей. — Знаешь, Аманда, — предложил он, — я мог бы остаться в городе, и мы провели бы эту неделю вдвоем. Как друзья. Мы ходили бы вместе в кино, ужинали в ресторанах, смотрели бы телевизор. В магазине у меня нет никаких дел, так что я буду полностью в твоем распоряжении…
Джек просительно заглянул ей в глаза и добавил негромко:
— Ведь нет же такого закона, который запрещает нам быть друзьями, верно?
— А как же твои планы? Ну, насчет лыж и всего остального?
— У меня все равно проблемы с коленной чашечкой. — Джек хмыкнул. — Мой лечащий врач только поблагодарит тебя, если ты сумеешь отговорить меня от столь опасного времяпрепровождения.
— А что потом? — с тревогой спросила Аманда. — Я имею в виду, после того как мы…
Этот вопрос все еще пугал ее, и Джек решил ответить честно. Хитрить и лавировать ему не хотелось, к тому же с Амандой говорить откровенно было и приятнее, и проще.
— Как мне кажется, об этом нам не надо думать. Но если хочешь знать мое мнение, я тебе скажу: каждый из нас имеет право поступать так, как ему хочется, и никто не может осудить нас, если мы захотим быть вместе и в праздничную неделю, и после нее. Да, каждый из нас может запереться в четырех стенах и носа на улицу не высовывать, но что и кому мы этим докажем? Мы не обязаны отчитываться ни перед друг другом, ни перед нашими детьми, ни перед Мэттом, наконец. В конце концов, он умер год назад, и свой долг перед ним ты исполнила. У тебя есть право жить нормальной человеческой жизнью, и никто его у тебя не отнимет, если ты сама этого не захочешь.
Он перевел дух и улыбнулся:
— В кино, во всяком случае, мы вполне можем сходить вместе. В зале темно, и никто нас не увидит. Из всех развлечений это — самое безопасное.
— В кино? С тобой? — переспросила Аманда. — Пожалуй, на такой подвиг я еще не могу отважиться.
— Если хочешь, я буду сидеть на последнем ряду и даже не подойду к тебе, — предложил Джек.
— Ты сумасшедший. — Аманда покачала головой и посмотрела на него. У нее было такое лицо, словно она всеми силами пыталась заставить себя сказать ему «нет». Больше того, Аманда знала, что должна это сделать, но… не могла. Джек был так чертовски обаятелен и с такой покорностью ждал приговора, что отказать ему у Аманды просто не повернулся язык.
— Не далее как вчера, — сказал он торжественно, — я пришел к аналогичному заключению. Я понял, что я действительно сумасшедший. И, представляешь, я даже слегка забеспокоился…
— Я тоже беспокоюсь. — Аманда снова рассмеялась. — Все, что есть в тебе, — все меня беспокоит, тревожит, даже пугает. Если бы у меня была хоть капелька здравого смысла, я бы уже давно сказала тебе, что больше не желаю тебя видеть. По крайней мере до тех пор, пока не придет пора крестить первого ребенка Пола и Джен.
— Боюсь, что этого придется ждать как минимум девять месяцев. Это слишком долго — человек не должен на столько времени отрываться от культуры. Так как насчет кино, Аманда?
— Поезжай лучше на свое озеро Тахо и спокойно отдыхай, — посоветовала она. — И… позвони мне, когда вернешься, ладно?
— О'кей, договорились. — Джек был достаточно опытен, чтобы видеть, что в этот раз ему своего не добиться, и не упорствовать напрасно. Ему не хотелось расставаться с Амандой, но он заставил себя встать из‑за стола.
— Счастливого Нового года, — промолвил он и, на прощание поцеловав ее в макушку, шагнул к дверям кухни.
