Преследуемая тенью (ЛП) - Херд Мишель

Господи.

Я настолько потрясена, что единственное, что могу сказать в свое оправдание: — Мне нужно подождать год, прежде чем я смогу иметь детей.

Второй раз за сегодняшний день он разражается смехом, а потом говорит: — Спасибо, что предупредила. Я обязательно куплю презервативы, когда снова пойду в магазин, чтобы ты не забеременела раньше, чем закончится год.

Я не смогу выиграть эту игру с этим человеком, и гнев начинает бурлить в моей груди, делая меня по-дурацки храброй.

— Хорошо. Не забудь купить побольше. У меня уже несколько лет не было секса, — огрызаюсь я.

Мужчина заставляет меня вздрогнуть, когда выражение его лица снова становится серьезным. — Сколько?

Нахмурившись, я бормочу: — Серьезно?

— Сколько долбаных лет? — рявкает он.

— Пять.

Его бровь приподнимается. — Хочешь, чтобы я исправил эту проблему прямо сейчас?

Что?

Я отхожу назад, пока не оказываюсь вне пределов его досягаемости. — Это не проблема, и нет, спасибо, я пас.

Когда он подходит ближе, желание напрягает его черты, и пока я ошеломлена внезапной переменой его настроения, он поднимает руку к моему лицу. Наклонившись ближе, он проводит большим пальцем по моей нижней губе, и я задерживаю дыхание.

Вместо того чтобы поцеловать меня, он проводит губами по моей челюсти, пока не добирается до уха. — Осторожно, моя маленькая мышка. В эту игру могут играть двое, и у меня это получается гораздо лучше, чем у тебя.

— Я не играю, — шепчу я, упираясь руками в его бока.

Он отступает назад, пока наши глаза не встречаются. — Я ежедневно имею дело с ворами и убийцами. Я чую ложь за милю.

Черт.

Уголок его рта приподнимается. — Ты не хочешь узнавать меня получше.

Черт, а он хорош.

Я тяжело сглатываю, потому что у меня закончились идеи.

Что же мне теперь делать?

Он наклоняет голову, и на этот раз, когда он наклоняется вперед, его рот прижимается к моему. — Но я хочу узнать тебя получше.

Это значит, что я ему определенно нравлюсь. Я просто должна найти способ использовать это в своих интересах.

— Что ты хочешь узнать? — спрашиваю я.

Его тон становится откровенно хищным, когда он шепчет: — Все.

Я говорю: — Мне тридцать, я отлично готовлю, а пляжный песок вызывает у меня зуд. Мой любимый цвет - зеленый.

По его лицу расплывается искренняя улыбка, и у меня перехватывает дыхание, потому что он выглядит чертовски сексуально, чтобы я могла с ним справиться.

— А рыжий - это твой натуральный цвет?

— Да.

Он отодвигается от меня и снимает пиджак. Мой взгляд останавливается на пистолете, спрятанном в поясе его брюк, прежде чем он занимает место на одном из диванов. Он опирается рукой на спинку дивана, а затем жестом указывает мне на место.

Только когда я сажусь на один из других диванов, он спрашивает: — Ты всегда хотела стать шеф-поваром?

Улыбка растягивает мне рот. — Да. Мама научила меня готовить, и я всегда находила это занятие расслабляющим.

— Ты хотела бы снова начать работать в ресторане?

— Да. У меня был список из четырех ресторанов, которые я собиралась посетить, чтобы они знали, что я могу работать су-шефом. — Сморщив нос, я поправила себя. — Пусть будет три. Один слишком напоминает мне о тебе, а жаль. Он было одним из моих любимых.

Он разражается взрывом смеха. — Каким образом я напоминаю тебе ресторан?

— La Torrisi, — говорю я.

Он снова смеется, и это заставляет меня улыбнуться.

— Если бы ты зашла в мой ресторан, я бы дал тебе работу.

— Жаль, что у тебя его нет, — бормочу я.

— Вообще-то есть.

Чувствуя себя расслабленной, я спрашиваю: — Да? И какой же?

Его выражение лица становится игривым. — Попробуй угадать.

В голове проносится список ресторанов Нью-Йорка, пока я не останавливаюсь на одном. Мои губы приоткрываются, а глаза расширяются. — Ты серьезно? La Torrisi принадлежит тебе?

Когда он кивает, я могу только покачать головой. — Я тебе не верю. — Мысли проносятся со скоростью света, и я говорю: — Менеджер - Вивиана Корсо.

— Жена Элио.

Не помня имени, я спрашиваю: — Элио?

— Моя правая рука. Ты видела его на складе.

— Тот, который всегда сидит за столом в офисе?

Когда он кивает, я все еще настроена скептически. Не может быть, чтобы он владел одним из лучших ресторанов в Нью-Йорке.

— Ты все еще не веришь мне, — пробормотал он.

— Нет.

Он встает и берет пульт с журнального столика. Включив телевизор, он находит папку среди множества папок на экране и нажимает на нее.

Подумать только. Я никогда не видела, чтобы Ренцо смотрел обычный телевизор. Он просто пользуется им, как будто это огромный экран компьютера.

В следующее мгновение на экране телевизора появляется прямая трансляция из ресторана, и мои губы раздвигаются в очередном вздохе.

Ренцо достает из кармана телефон и, набирая номер, говорит: — Не отрывай глаз от экрана.

Через секунду он говорит: — Привет, Вивиана. Я вижу, что ты занята. Мне просто нужно, чтобы ты помахала на камеру.

Я смотрю, как менеджер машет рукой, на ее лице появляется улыбка.

— Я заеду завтра, — говорит он ей, прежде чем завершить разговор.

Вот дерьмо.

Я не могу перестать смотреть на экран, и Ренцо приходится выключить телевизор, прежде чем я снова обращаю на него свое внимание.

— Дом твоего отца - не единственное место, за которым я слежу. Я люблю следить за всеми своими делами.

Ренцо владеет La Torissi.

Я смотрю на него целую минуту, прежде чем спросить: — Зачем быть преступником, если у тебя такой замечательный ресторан?

— Быть преступником - мое право по рождению. Я родился в Коза Ностре и возглавил ее, когда умер мой отец.

— И все же. Разве ты не можешь просто уйти?

На его лице появляется ухмылка. Коза Ностра - моя семья, topolina. Они на первом месте. — Он машет рукой в сторону телевизора. — Другие мои дела - лишь источник дохода.

Он снова откидывается на спинку дивана и смотрит на меня, на его лице по-прежнему игривое выражение.

Сегодня я увидела ту сторону этого человека, которая не оставила меня равнодушной.

Этот босс мафии, который убивает не моргнув глазом и целуется как дьявол, - еще и бизнесмен с игривой стороной.

И у меня такое чувство, что я даже не пробралась дальше поверхности. Мне предстоит узнать о нем еще чертовски много нового.

Глава 28

Ренцо

Прислонившись плечом к дверному косяку и скрестив руки на груди, я наблюдаю за спящей Скайлер.

События вчерашнего дня снова и снова прокручиваются в моей голове.

Поцелуй с ней не был запланирован, и это лишь заставило меня желать большего.

Вспоминая, как она таяла подо мной и целовала меня в ответ с чертовой тонной страсти, уголок моего рта приподнимается.

Может, я ей и не нравлюсь, но я ее точно привлекаю.

Разговор с ней до поздней ночи тоже не был запланирован, но я наслаждался каждой секундой.

Притворство, которое она разыгрывала, чтобы пофлиртовать со мной, отпало, и я смог увидеть ее настоящую улыбку и поговорить о том, чем она увлечена.

Беспокоит ли меня то, что она пытается флиртовать со мной в надежде, что я освобожу ее?

Ни капельки. Это забавно.

Но это не сказка о Красавице и Чудовище, где она возвращается к своему отцу. Она моя.

Навсегда.

Оттолкнувшись от дверного косяка, я подхожу к кровати и смотрю на спящую женщину, в которую я не должен был влюбляться.

Прошло всего три недели, а у меня уже нет желания мучить ее.

Я смотрю на ее слегка приоткрытые губы, руки, сжатые в кулаки под подбородком, и тело, свернувшееся в позу эмбриона.

Даже во сне она напряжена.