Греховный соблазн ночи - Люсинда Миллер
Георгий * — главный герой книги цикла о грузинах-спасателях «Я. Женат. На тебе» — в планах
Глава 27. Кто кого?
Анна назвала адрес места проживания, с опаской поглядывая на водителя, что четкими размеренными движениями выполнял выезд с площадки на основную дорогу, не видя ее из-за плохой погоды, действуя интуитивно. Заметив пристальный взгляд Анны, открыто улыбнулся и подмигнул.
— Боишься меня?
— Нет, — пожала плечами и отвернулась. — Боялась бы, ни за что не села.
— Это хорошо, но всем подряд доверять не стоит.
— Это как понимать? — возмутилась, снова повернув лицо к Георгию. — Сначала привел кучу доводов в пользу поездки, а теперь же осуждаешь!
На что водитель расхохотался:
— Колючая ты и прямолинейная. И искренняя. Как только рот открыла и начала мысленно обзывать меня нехорошими словечками еще на границе, заинтересовала.
— Это я с вами еще прилично разговариваю, обычно режу людей без анестезии, — не без гордости парировала фразу.
— Не сомневаюсь. А что с замужеством? — огорошил вопросом Георгий, не отрываясь от лобового стекла, объезжая глубокие лужи внутри дворов. — Родственник вроде говорил, что к жениху едешь.
Анна не понимала повышенного внимания мужчины к себе, списав на праздное любопытство и минимальные знания о ней, успокоилась и кратко поведала, что на стадии узнавания и сближения с отцом своего ребенка.
— Любишь его? — снова ударил вопросом собеседник, подъезжая к нужному дому.
Анна, обескураженная прямотой вопроса, онемела. За такой короткий промежуток знакомства мужчина выудил столько информации, что стал бы соперником ей по умению вводить людей в краску. И что ответить Георгию не знала.
"Люблю ли я Джафара?! Да ну! Не могу я кого-то любить, кроме самой себя. Почему тогда гложет обида, что Тариев не приехал за мной? А ревность к студенткам? И нравится его забота, граничащая с идолопоклонством. И та единственная ночь вызывает трепет внутри и желание повторить", — не утешающие мысли посещали голову Анны.
— Мы приехали, — оставила без ответа вопрос водителя, грустнея на глазах.
— Анна, я чем-то обидел тебя? — заглушил мотор и, опираясь о руль, сел в половину оборота Георгий.
Анна покачала головой в стороны, застегнув молнию на куртке, накинула капюшон, собираясь выйти из салона.
— Спасибо большое, что подвезли меня. И пусть друг ваш выздоравливает, да и сами не болейте, — повернула голову к водителю, давая понять, что прощается.
— Не хочешь говорить, — ласково посмотрел на девушку и потянулся к капюшону с намерением стянуть с головы или действовать иначе.
Анна испуганно отдернула голову, выставив блок из руки.
— Не трогайте меня и выпустите из машины, — строго приказала.
— А хотелось бы, — грустно вздохнул. — Так я не держу, — и резко перегнувшись через колени пассажирки, толкнул дверцу.
Анна только и успела ахнуть, но водитель уже вернулся в исходное положение.
— Спасибо, что согласилась себя подвезти. До новой встречи, Анна Романова, — и послал обещающую улыбку.
— Прощайте, Георгий! — и, с силой захлопнув дверцу, поспешила за ворота дома.
Этот мужчина, незнакомец, разбередил душевные струны. Пребывая в смятении, задавая вопросы себе о том, что же она на самом деле чувствует к Тариеву, не могла четко выдать ответ. А то, какое расстояние держал между ними учитель, вообще навевало на мысль, что зачатие и правда непорочное, а ночь с ним ей пригрезилась. Девушка чувствовала себя сексуально непривлекательной, ведь в первый раз она была инициатором соития и снова себя предлагать не собиралась. А впрочем никто и не хотел брать. А выслушав слова Георгия, задумалась и разозлилась. Для незнакомца она манящий объект, а для Тариева лишь сосуд для вынашивания наследника. Слезы обиды подкатили к глазам, смешиваясь с дождевыми каплями, что пытались скрыть истинное состояние девушки. Едва зайдя в дом, встретилась с Урсулой.
— Деточка, ты попала под ливень, раздевайся скорее и иди греться. Не хватало еще заболеть, — засуетилась Мансурова-старшая, забирая куртку у Анны.
Анна, поспешно вытерла влагу с лица, натужно улыбаясь женщине.
— Все хорошо, меня подвезли добрые люди, — успокоила. — Я проголодалась очень, съела бы целую курицу и корзинку с фруктами.
— Идем на кухню, лобио из бобов и индейки, лапша домашняя, как ты любишь, — проводила девушку, придерживая за спину.
Во время ужина позвонил Тариев, но Анна не зная, что ответить ему, боясь, что накричит, сбросила абонента, продолжила кушать.
— Джафар звонит? — поинтересовалась хозяйка дома, глядя через стол. — Беспокоится. Ответила бы ты ему.
— Он был недоступен, когда я в нем нуждалась, пусть теперь помучается! — оправдала Анна свой поступок.
— Ну мало ли какая причина тому. А представь, что надумает себе парень, обнаружив твои входящие и последующий сброс звонка?
Анна все еще злилась, обижалась на Тариева и слова Георгия: "Ты его любишь?" разъедали мысли, не давая покоя.
— Не нужна я ему как женщина, Урсула ханум, — и послала грустный взгляд собеседнице. — Я все чаще думаю: а не вернуться ли мне домой? Пока еще могу передвигаться без затруднения. Но как представлю жить с родителями и слушать их нравоучения — аж передергивает. А к Люции не могу поселиться: незачем мешать молодым, да и с ребенком потом тесно станет.
Анна потеряла аппетит, ковыряя остатки блюда в тарелке. Урсула протянула руки и, завладев ладонью девушки, обратила на себя внимание.
— А что ты сама сделала для сближения с парнем? Почему он держит дистанцию? Или стал неприятен и ты его терпишь?
Анна вскинулась от слов женщины, взглянув в упор, сглотнула, настраиваясь признаться.
— Я уже однажды сблизилась, — всхлипнула, сдерживая прорыв слез. — И вот результат контакта на лицо! — кивнула на выпуклость в талии. — И так в его глазах сумасбродная нахалка, капризная девица, делающая только то, что вздумается. Ну уж нет, сама к нему снова не полезу! — и так отчаянно замотала головой, вытирая слезы тыльной стороной ладони.
Урсула сочувственно улыбнулась. Такую реакцию всегда вызывала прямолинейность Анны.
— Хочешь, я позвоню Белле, пусть поговорит с сыном о вас.
— Ни в коем случае! Не собираюсь я давить на него, — запротестовала девушка, отняв ладони.
Звонок в доме оповестил о позднем визитере, и Анна испуганно вскочила с места, интуитивно догадываясь кто он.
— Я пойду открою и поговорите уже в конце концов как взрослые, — строго высказалась Урсула, встав из-за стола, исчезла в дверном проеме.
Анна заметалась по кухне: то ли выйти на встречу Тариеву, то ли остаться на месте, то ли вообще
