Сьюзен Филлипс - Итальянские каникулы
Изабел невольно восхитилась Реном. Прежде всего он вытащил Джереми, проверил, не пострадал ли мальчишка, и только потом оценил степень повреждений. Трейси тем временем переваливаясь, как утка, ковыляла по склону холма: тяжелый живот, вопящий младенец и все такое прочее. Изабел поспешила подхватить ее под руку, пока она не упала, и вместе они умудрились кое-как сползти к Рену и Джереми.
— Джереми Бриггс! Сколько раз тебе говорено не лезть в чужие машины. Вот погоди, папа еще об этом узнает, и тогда тебе несдобровать!
Трейси судорожно глотнула воздух: похоже, весь пар из нее вышел. Плечи опустились, а глаза наполнились слезами.
— Паук! — завывала с холма Стеффи.
Малыш, заметив состояние матери, расплакался.
— Паук! Паук! — орала Стеффи.
Рен с комически беспомощным выражением уставился на Изабел.
— Эй! Мистер Рен! — окликнула Бриттани, размахивая трусиками, как флагом. — Смотрите на меня! Тут и морские коньки есть!
Трейси шумно всхлипнула и толкнула Рена в грудь.
— Теперь ты видишь, почему мы решили переехать к тебе?
— Она не имеет права! — бушевал Рен, словно именно Изабел была во всем виновата. Они сидели в маленькой гостиной с дверями, открытыми в сад, и пытались говорить под аккомпанемент индейских воплей разбушевавшихся детишек.
Одна только Анна казалась счастливой. Она посмеялась над девочками, растерла шишку на голове Джереми, подхватила малыша и отправилась с ним на кухню, чтобы приготовить ужин на всех.
— Немедленно иди наверх и передай Трейси, чтобы убиралась!
— Мне почему-то кажется, что она вряд ли послушает.
Интересно, когда он поймет, что ведет неравную битву?
Может, его экранные персонажи и способны выставить беременную женщину с четырьмя детьми, но в реальной жизни Рен, похоже, куда мягче. Однако это не означало, что он так легко сдастся.
— Мы развелись четырнадцать лет назад. Не может же она посадить мне на голову своих сорванцов!
— По-моему, она это уже сделала.
— Ты ведь слышала, я пытался заказать ей номер в отеле. Но она выхватила трубку у меня из рук и повесила!
Изабел потрепала Стеффи по плечу:
— Довольно уничтожать насекомых, детка. Дай-ка мне флакон, прежде чем у нас не начались проблемы с онкологией.
Стеффи нерешительно отдала спрей и опасливо огляделась в поисках очередного паука.
— На дворе сентябрь, — злобно проворчал Рен. — Разве вам не пора в школу?
— Мама сама нас учит, пока мы не вернемся домой, в Коннектикут.
— Твоя мамаша едва знает сложение.
— Сложение-то она знает, а вот с делением многозначных чисел у нее проблемы, поэтому мы с Джереми ей помогаем.
Стеффи подошла к дивану и осторожно перевернула подушку, прежде чем сесть.
— Можно я возьму свой спрей от насекомых?
Сердце Изабел сжалось от жалости, но она все же украдкой передала спрей Рену, а потом села рядом и обняла девочку.
— Знаешь, Стеффи, вещи, которых мы вроде бы боимся, не всегда именно те, которые беспокоят нас на самом деле.
Возьми хоть пауков. Большинство из них — довольно дружелюбные создания, но в твоей семье за последнее время случилось много всего неприятного, и скорее всего именно это тебя тревожит. Иногда нам всем бывает страшно, так что ничего тут такого нет.
Рен пробормотал что-то неразборчивое и, судя по тону, неприязненное. Продолжая тихо разговаривать с девочкой, Изабел посмотрела в открытую дверь и увидела, как Джереми мрачно бьет теннисным мячом в стену. Удивительно, как это он еще не разбил стекло!
— Всем смотреть на меня!
Бриттани ворвалась в комнату, перегнулась назад и прошлась колесом по комнате, целясь прямо в шкаф, уставленный мейсенским фарфором.
— Осторожнее! — рявкнул Рен и, ринувшись вперед, едва успел ее подхватить.
— Учитывайте светлые стороны, — утешила Изабел. — По крайней мере она снова надела трусики.
— Да, и сняла все остальное.
— Я чемпион!
Пятилетняя озорница вскочила на ноги и картинно поклонилась. Изабел улыбнулась и показала большой палец, но именно в этот момент раздался звон стекла, сопровождаемый воплем Трейси:
— Джереми Бриггс!
Рен повернул флакон со спреем к себе и нажал на клапан.
Вечер длился бесконечно. Рен пригрозил навеки отрезать электричество, если Изабел покинет его, так что пришлось остаться на вилле. Трейси заперлась в своей спальне. Джереми развлекался, изводя Стеффи воображаемыми пауками. Бриттани спрятала свою одежду, а Рен непрерывно ныл и слонялся из угла в угол, оставляя за собой груды вещей: очки, сброшенные туфли, футболку — типичное свинство человека, привыкшего, чтобы слуги за ним убирали.
С появлением детей характер Анны волшебным образом изменился. Она буквально летала из столовой на кухню, смеялась и закармливала всех присутствующих, даже Изабел. Она и Массимо жили в отдельном доме, примерно в миле отсюда, с двумя взрослыми сыновьями и невесткой. И поскольку после ужина Анна собиралась к себе, пришлось попросить Марту остаться на ночь. Марта тоже казалась другим человеком в присутствии детей.
Анна быстро произвела Коннора в ранг своего особого любимца, и он постоянно держался рядом с ней, за исключением тех моментов, когда торжественно удалялся в угол, чтобы в очередной раз загрузить памперс. Изабел обнаружила, что словарь у трехлетнего малыша на диво обширный. Его любимым выражением было: «Горшок очень, очень плохой».
Хотя Рен не отдавал предпочтения ни одной из девочек, обе настойчиво добивались его внимания. Но он напрочь игнорировал бедняжек, хотя наконец сдался на мольбы Джереми научить его боевым приемам. Было уже совсем темно, когда всю ораву удалось уложить в кровать.
Изабел сумела улизнуть к себе, пока Рен кому-то звонил. Рухнув в постель, она мгновенно уснула, только чтобы проснуться в час ночи от грохота, сопровождаемого проклятием. Изабел вскочила, недоуменно озираясь.
В коридоре зажегся свет. В приоткрытой двери появилась голова Рена.
— Прости. Я наткнулся на сундук и уронил лампу. Изабел поспешно натянула простыню до плеч.
— Что вы здесь делаете?
— Не можешь поверить, что я собираюсь здесь жить? — негодующе выпалил он.
— Вам тут не место. И жить здесь вы не будете.
— Посмотрим! Голова исчезла.
Изабел рванулась за ним, путаясь в подоле шелковой ночной рубашки.
Он швырнул рюкзак на кровать в соседней комнате, чуть поменьше ее собственной, но так же просто обставленной. Скуповатые итальянцы не считали нужным зря тратить деньги на комнаты, которых все равно никто не видит. Лучше выбросить все на кухни и в сады, где обычно собирались веселые компании.
Когда Изабел ворвалась в комнату, он как раз распаковывал вещи, но соизволил прервать свое занятие, чтобы полюбоваться кружевным лифом цвета слоновой кости, льнущим к ее грудям, и изящной юбочкой до щиколоток.
